Гарсия Сет - Синтраж. Том 1

– Неа, – доноситься из кокона, – просто у меня есть сразу три варианта ответа, и я не знаю какой из них выбрать…

– Что ж, можешь выбрать все три, как в философии Херне Юстукса. Думаю, ты знаком с его учениями, хоть и прикидываешься… не важно.

– Ну, во-первых, с чего это ты перешёл на «ты», неужто решил, что я стал достоин твоего тыканья? Ведь насколько я помню, ваши не тыкают даже самым близким, или ты это подмазываешься, чтобы я тебя ненароком не прихлопнул на следующем отборе? Ай, в боку щиплет, демос его побери! Гхм, во-вторых, доктор мне сказал то же самое, и я ему мило объяснил, что я никому ничего не должен, и что касательно отбора он мне не советчик. Я столько кредитов выложил за эту хреновину, что если к началу отбора она меня не подлатает, то я сверну шарлатану шею… а в-третьих… я забыл, что в-третьих…

– Смею предположить, что головой ты не слабо стукнулся. А что на счёт моего обращения – я тоже могу дать тебе три варианта ответа. Во-первых, я мог решить, что это упростит моё общение с людьми за пределами сивилийского Дома. Во-вторых, полагать, что мы обращаемся друг к другу только в уважительной манере – это стереотип школьного возраста. В-третьих, я устал от твоих попыток вывести меня из равновесия, высмеивая мою манеру речи. Доволен?

– Так-то мог и не отвечать, мне не больно то и интересно было.

– Каковы твои прогнозы?

– Не знаю, – голос Умы впервые за весь диалог показался усталым, – шансы есть, но будет тяжко: трещина в рёбрах, трещина в локте, множественные ушибы, лёгкое сотрясение мозга, только что вправленный позвонок, мышечное переутомление, лёгкий вывих плеча. А в остальном – всё в порядке, хоть звёзды туши.

– Никто не верил, что можно одолеть носителя «смерча» голыми руками, никто из нас…

– Любителя – можно, но среди них есть и профи, и в моём нынешнем состоянии я с ним не справлюсь.

– Ты хочешь, чтобы я остался с тобой до конца следующего отбора?

– Шутишь? Вы же ясно дали понять, что не намерены вмешиваться, – речь юноши вновь стала радостно беззаботной.

– Ты обижен что…

– Уволь меня от этого, твоя помощь мне не понадобится, к тому же и так понятно, что наилучшим вариантом было бы держаться отсюда подальше, – минутная тишина опустилась на комнату с капсулой регенерации, давая время подумать обоим собеседникам.

– Та техника, – прерывает молчание Иола, не привыкший к столь непростительному нарушению этикета, – не думал, что она реальна, полагал, что эта очередная байка монахов.

– Ахах, я тоже, вот же свезло, что у меня получилось, кто же знал.

– Ну, разумеется. Я как-нибудь тоже попробую: побью водные мешки, глядишь – получиться поразить внутренности минуя броню. Может и миф о том, что вы можете уклоняться от выстрелов, тоже правда?

– Неа, – неохотно отвечает Ума, копошась внутри кокона, – это брехня, но это не значит, что пули в нас попадают.

– Ясно, – лёгкая улыбка появляется на лице Иолы, – надеюсь, как-нибудь расскажешь в чём секрет, а сейчас я откланяюсь, нужно уходить, пока здесь не разыгралась буря.

Аристократ развернулся на каблуках, и грациозно направился к выходу, не дожидаясь слов больного. Уже в проёме расступившейся стены его догнал вопрос раненого:

– Ты же знал, что я откажусь от твоей помощи, может, потому и предложил? Ты, и вправду веришь, что я могу победить, или просто перфекционист? Ты и с остальными фаворитами наладил отношения, или просто хочешь перестраховаться, и убедиться, что я не нанесу тебе удар в спину в случае моей победы?

Златовласый уриец вышел из комнаты, ничего не ответив. Приближался второй отбор второго дня. Кульминация…

– Думаешь ты единственный, кто меня сегодня навещал? – юноша продолжает кричать вслед ушедшему гостю, – ко мне уже заходил один бородатый пьяница, и от беседы с ним пользы было гораздо больше, чем от тебя за все дни отбора!

В палату заглядывает обладатель самой растрёпанной шевелюры в мире. Понимая, что его заметили, врач неловко кряхтит, и нарочито уверенным шагом подходит к реге-капсуле своего пациента. Пока доктор изучает показатели сканера, Уме в очередной раз выпадает шанс изучить своего врача. Странный, неряшливый и с более болезненным видом, чем некоторые больные. Молод, но одевается как мёрзнущая старушка. Каждая назначенная им процедура лечения вызывала опасения за свою жизнь.

– Неплохо, неплохо, – бубнит лекарь, скорее для пациента, чем для себя, но заметив недоверие во взгляде участника, решает добавить что-нибудь профессиональное, – биологическая активность ваших эритроцитов довольно высока, я поставлю вас на ноги в ближайшее время.

– У меня нет времени, док, следующий отбор может начаться в любой момент.

– Кто это к Вам приходил? Ваша подружка?

– Мне нужно вернуться в боеспособное состояние как можно скорей.

– Вот была у меня однажды… да кого я обманываю.

– Эй, не игнорируй меня! Этому вас учили в медицинской академии? Издеваться над неспособными двигаться пациентами?

– Не волнуйтесь, Ума Алактум, отбор закончился всего два часа назад. Я погружу Вас в сон на час, и разбужу, если начнётся отбор. До тех пор обдумайте ваши следующие действия, чтобы не усугубить уже имеющиеся травмы и не заработать новые. – Доктор прихрамывая направляется к выходу. – У меня нет желания тратить время на пациента, не способного сохранить себе жизнь.

– Эй! – монаха озаряет, – последняя фраза, я её уже слышал. Это же из сериала «Доктор Мауз», ты только что процитировал фразу, сказанную персонажем из сериала? Эй! Я не хочу, чтобы меня лечил этот неудачник! Я тре…

Снотворное безукоризненно выполняет свою работу, не позволяя пациенту выразить свою волю…

«Я тебе не говорил, что мальчишка многому научился у копии сознания своего учителя? И да, помимо причинения боли другим людям – не заставляй меня закатывать глаза. Продолжим. Казалось бы, его обучала всего лишь развитая программа, лишённая чувств и не способная найти подход к человеку уязвимому перед своими чувствами. Но в этой истории – это не стало проблемой. Я бы даже сказал, что это стало решением. Совокупность бесчувственного знания, дающая выбор между жизнью и существованием. Что могло быть лучше? Наверно, только если бы он не родился…»

***

– Учитель, я не совсем понимаю, – мальчишка раз за разом пробегает взглядом по голо-символам, в ожидании того, что смысл, сокрытый в совокупности рун, таки достигнет его сознания.

– Конкретнее. – Голос, сильный и уверенный голос. Только это и осталось от величайшего из учителей Дзен Ун… но ученик уже привык, ученик уже смирился…

– Я не могу понять некоторые вещи по отдельности, но в первую очередь: зачем прилагать столько усилий к развитию физических показателей, при таком разнообразии оружия в мире.