Гарсия Сет - Синтраж. Том 1

– Начали! Не спеши! Следи за руками, осторожней, не отступай, обходи справа, не дай себя загнать! Вот, терпи, бей по ногам, не раскрывайся! Придерживайся своего ритма, активней, нет, выкручивайся! Что ты делаешь? Плохо. Ещё раунд. Начали! Следи за дыханием. Бей точнее. Двигайся. Не плохо, продолжай. Бить надо сильнее, не бабка. Уходи. Бей коленом. Нет, отжимай. Хватай ногу. Терпи. Плохо. Ещё раунд. Начали! Оставайся в движении. Не прыгай. Контролируй врага. Где твои комбинации? Неплохой бросок, теперь держи крепче, восстанавливай дыхание, почему оно вообще у тебя сбилось. Не выпускай вторую руку. Дави на локоть. Бей, потом тяни. Нет, не отдавай руку, вставай, держись, жди момента. Сейчас. Нет, медленно. Плохо. Ещё раунд. Начали…

Сколько прошло раундов, пять, десять? Мальчишка не знал, да и какая разница, когда ты, наконец, можешь передохнуть, растирая ушибы и не думать ни о чём. АГ не покинул центр комнаты, просто приплясывал на месте, будто дразнил неудачливого бойца в углу. А в углу было хорошо, прохладно и уютно, самое то для отдыха!

– Эй, наставник, Вы где?

– Да что с тобой не так, парень, знал бы на что подписываюсь…

– Эй-эй, это ещё кто из нас подписывался!

– Ладно, чего хотел?

– Историю, и чтоб интересную! И…и взаправдашнюю!

– Интересную и взаправдашнюю? Боюсь: так не бывает… но кое-что близкое к этому у меня есть.

– Ну же! Ну же!

– Знавал я одного человека, что во времена новых колонизаций, на одной из заселяющихся планет, посмел бросить вызов сизитарию. – Неспешно начинает наставник. – Сизитарий, как временная власть, контролирующая процесс заселения планеты, не имела ограничений в своих полномочиях до назначения основного трибуна, и конкретно в этой истории власть и безнаказанность обернулись жестокостью и принуждением по отношению к пилигримам. Исполнительная власть обращалась с обычными людьми как с мусором, их вмешательство затормаживало работы, хотя должно было обеспечивать поддержку. А сизитарий, состоящий из совета шести референтов, был занят грызнёй между собой за право до окончания работ урвать кусок побольше. Перепродажа материала и продуктов, которые должны были обеспечивать своевременное заселение, не только тормозила процесс, но и привела к голоду среди рабочих. На заселение отправлялись целые семьи с детьми и стариками, поэтому коррумпированность сизитария в первую очередь грозила смертями самым слабым. Но ещё до того, как люди облекли своё недовольство в действие, на территории колонии были разрешены смертные казни. Многих казнили без суда и следствия, многие убежали за пределы заселённой зоны, и погибли в объятиях дикой природы. Но был один человек, солдат, подчиняющийся безумным приказам референтов, решивший рискнуть своей жизнью, и переслать сообщение на Тетра-Виа. К несчастью, ему это не удалось: его предал собственный друг, ведь если бы информация просочилась, то весь исполнительный комитет сизитария был бы казнён, а солдаты отправлены на каторгу ручного труда. Но так как его предал друг – ему было позволено бежать до казни. Солдат бежал в дикие леса планеты, в искусственно созданную природу, не рассчитанную ни на убийство человека, ни на его содержание… Сбежавший смог выжить, научился охотиться и прятаться от хищников, добывать огонь и ставить ловушки, со временем превратившись в настоящего отшельника. Но опасность леса не давала ему покоя, на него то и дело нападали звери, не видящие в нём ничего, кроме еды. Не желая жить в вечном страхе, человек начал изучать движения животных в бою, копировал их, и практиковался, оттачивая своё мастерство. Вскоре тренировки стали смыслом его жизни. Отшельник просыпался ради тренировок и засыпал в предвкушении новых. Когда боль от нагрузок сменялась приятным напряжением мышц, человек увеличивал дневную норму. Однажды он решил проверить свои силы, и сразился с медвепардом – отшельник еле выжил, но сражения с животными с того дня стали нормой… Шли годы, человек, поглощённый процессом совершенствования, перестал думать о возвращении к нормальной жизни. Роща стала для него домом, и он стал её хозяином, хозяином леса, которого начали бояться хищники. Наверно, он бы и умер там, в блаженном одиночестве, если бы почти двадцать лет спустя в роще не появился очередной беглец. Пилигрим не сразу узнал в нашем герое человека, и не сразу смог объяснить, что произошло. А произошло следующее: сизитарий, тормозивший подготовительный этап колонизации из-за страха быть разоблачёнными, осознав, что наказания не избежать, решил перейти черту. Совет референтов заключил сделку с пиратами фракции космических отшельников и с развивающейся на то время организацией работорговцев. План заключался в том, чтобы с поддержкой другой команды и на средства от продажи пилигримов в рабство и хищения ценностей ещё слабой колонии организовать собственный пиратский флот. Солдаты, отказавшиеся присоединятся, были уничтожены после непродолжительного сопротивления, а рабочие, несмотря на численное превосходство, не смогли ничего противопоставить альянсу оставшихся сил и пиратов. Многие бежали, многие прятались, но были пойманы именно самые беззащитные. Женщин, детей и сломленных духом мужчин погружали на корабли как груз, а стариков и тех, кто не желал сдаваться, убивали на месте…

Учитель делает продолжительную паузу, будто задумавшись о чём-то:

– Выслушав рассказ беженца, отшельник впервые за долгие годы утратил самообладание. Эмоции, лишившись контроля, привели его прямиком в уже возведённый город, до краёв переполненный болью и страданием. Он шёл среди брошенных тут и там трупов, шёл, прислушиваясь к отдалённым звукам празднования победы. Победы чудовищ над людьми. Сопротивление пилигримов не смогло пробиться силой к центру управления и активировать защиту. Лесной житель, минуя пьяные патрули, диким зверем пробрался в центр управления и активировал режим подавления, блокирующий все энергогенные приборы в области города. Корабли, излучатели и стрелковое оружие перестали работать, но пираты это заметили не сразу. Заметили они это, только когда на них обрушилась кара в виде одичалого человека, убивающего всех на своём пути. Убивающего голыми руками… Отшельник перебил около двух тысяч пиратов и предателей, неспособных дать бой в полном отсутствии дисциплины и привычного для них превосходства в вооружении. Он был слишком быстр и слишком силён, чтобы армия, поддавшаяся панике, смогла его остановить. И вот, когда он уже подошёл к апартаментам сизитария, когда он беспрепятственно прошёл через двери, оставленные сбежавшими охранниками, взору его предстала следующая картина: его некогда лучший друг стоял перед ним на коленях в ожидании милости от победителя, выложив перед собой отрезанные головы алчных референтов. Каждое лицо представителя сизитария застыло гримасой ужаса и боли, но не на их лица смотрел отшельник, а на залитое слезами и раскаянием лицо солдата, некогда предавшего его и позволившего сбежать. Сбежать на верную смерть…