Михаил Шторм - Погоня за песчаным дьяволом

Роман не отвел взгляда и даже не моргнул.

– Решено, – сказал он. – Послезавтра определимся окончательно.

На том и расстались. Возвращаясь домой, Быков испытывал редкое состояние полного умиротворения, которое посещает нас, когда мы точно знаем, что идем правильным путем, одобренным где-то там наверху. Еще пару часов назад он понятия не имел, где раздобыть деньги на экспедицию, а теперь вопрос был закрыт. Вчера его раздражала сама мысль о том, что придется тратить время на племянника, а сегодня он согласился взять Романа в долгое путешествие. Идеально состыковавшиеся детали свидетельствовали о том, что они возникли не сами по себе.

Размышляя об этом, Дмитрий Быков улыбался довольной улыбкой человека, успешно справившегося с непростой задачей. Ему было хорошо и спокойно. Он не задумывался о том, что для полной картины пары паззлов окажется маловато.

Завалиться на диван с книгой не получилось: дома, несмотря на ночной час, Быкова поджидал старый друг семьи профессор Балтер. Он и Лия Артамоновна чаевничали в гостиной.

– Михаил Иосифович? – изумился Быков и чуть не добавил «Почему так поздно?», что было бы, конечно же, верхом бестактности.

– Добрый вечер, Дима, – с присущим ему достоинством поздоровался Балтер. – Не помешаю?

Он был похож не на профессора биологии, а на красиво состарившегося артиста или режиссера: безупречно отутюженные брюки, рыжий замшевый пиджак, темная водолазка. Быкову никак не удавалось вспомнить это умное, узкое лицо молодым, хотя Балтер присутствовал в его жизни уже без малого сорок лет. Михаил Иосифович и покойный Лев Николаевич были очень близки. Порой они спорили и даже ссорились, но стоило одному из них заболеть или столкнуться с трудностями, как другой, забыв старые обиды, тотчас оказывался рядом.

– Как вы можете помешать, Михаил Иосифович! – воскликнул Быков, радуясь неожиданному гостю так горячо и искренне, как вряд ли обрадовался бы любому другому знакомому.

Ему тут же представился домашний кабинет Балтера, где он мальчиком проводил время, пока взрослые сидели за праздничным столом. В отличие от его отца, Балтер хранил на книжных полках не только специальную и классическую литературу, но также увлекательнейшие книги о путешествиях и приключениях в дальних странах. Именно тогда маленький Дима пристрастился к чтению по-настоящему. Тома́ Майн Рида были оранжевыми, Жюля Верна – темно-фиолетовыми, книжки о похождениях Томека – в ярких обложках, их можно было разглядывать часами, представляя себя на месте отважного польского мальчишки… в поисках снежного человека… на тропе войны… и, кстати говоря, в стране кенгуру.

– Я скоро откланяюсь, – предупредил Балтер, возвращаясь на место, которое покинул, чтобы пожать руку сыну хозяйки дома. – Прошу прощения за столь поздний визит, но дело не терпит отлагательств.

– Что-то случилось? – насторожился Быков.

– Чаю выпьешь с нами, Димочка? – спросила мать непривычно заискивающим тоном.

Он посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Балтера. Тот опустил глаза и дважды кашлянул в кулак. Как-то чересчур натужно.

Минуты три все молча пили чай, поглядывая друг на друга поверх чашек. Быков, не удержавшись, слопал два маминых пирожных, протянул руку за третьим, но спохватился, изменил траекторию движения и взял заварник.

– Так что же все-таки случилось? – повторил он вопрос, когда тишина за столом стала просто гнетущей.

– Ничего не случилась, слава Богу, – ответила мать за гостя. – Вернее, ничего плохого. Просто Миша… Михаил Иосифович…

– Как ты догадался, Дмитрий, я по делу, – вмешался Балтер. – Приходилось ли тебе что-нибудь слышать о буньипе?

– Бунь… как?

– Буньип, он же вангул, догус, катенпай, гурунгату, мунни-мунни…

От обилия незнакомых слов у Быкова голова пошла кругом.

– Мунни-мунни? – переспросил он.

– Ограничимся общепринятым названием буньип, – великодушно решил Балтер.

– И что оно означает?

– О, на этот счет существует множество версий. Одни переводят его как «дьявол» или «злой дух». Другие усматривают лингвистические параллели с именем так называемого Великого человека Буньджила, создавшего горы, реки и всех зверей. Есть город Буньип и река Буньип, впадающая в залив Вестерпорт.

– Мне это ни о чем не говорит, – смущенно признался Быков, привыкший гордиться своей эрудицией.

– Михаил Иосифович сейчас все объяснит, – успокоила его мать. – Правда, Михаил?

– Разумеется, разумеется, – подтвердил Балтер, величаво кивая. – В прессе слово «буньип» впервые появилось в тысяча восемьсот двенадцатом году. Оно было напечатано в одной сиднейской газете. Во всяком случае, таково мнение авторитетнейшего криптозоолога Бернарда Эйвельманса. – Профессор испытующе посмотрел на Быкова. – О нем, надеюсь, тебе слышать приходилось?

Быков пожал плечами.

– К своему величайшему стыду, должен признаться, что…

– Эйвельманс – большая величина, большая, – перебил его Балтер. – Именно на его работы опирался небезызвестный Роберт Холден, собравший в своей монографии все девять разновидностей буньипа, известных науке на сегодняшний день.

– Михаил Осипович! – взмолился несчастный Быков. – Да объясните же мне, невежде, кто такой этот буньип. Вкратце. Без разновидностей.

– Мифическое животное, – подсказала мать. – Чудовище.

– Не путай сына, Лия, – строго произнес Балтер. – То, что буньип является персонажем мифологии аборигенов, вовсе не означает, что он вымышленный зверь. Буньип существует в действительности. Тому есть множество подтверждений.

– И что о нем известно? – спросил Быков, ухвативший под шумок третье пирожное.

Ему казалось, что он проделал это незаметно, но мать проследила за его движением и поощрительно улыбнулась.

– Он обитает в болотах, ручьях, руслах рек и в любых других водоемах, – начал рассказывать Балтер. – В описаниях очевидцев, как правило, присутствуют ласты, конский хвост и клыки, подобные моржовым. Возможно, буньип является потомком гигантского дипротодона, вымершего около пятидесяти тысяч лет назад. И разумеется, это никакой не утконос, как полагают дилетанты и проходимцы от науки. В тех местах, где хоть раз прозвучал рев буньипа, аборигены не подпускают к воде детей и женщин. Они не сомневаются в его реальности…

Неоднократное упоминание аборигенов, а также сиднейской газеты навело Быкова на мысль, что таинственный зверь живет в Австралии, а это, в свою очередь, означало, что профессор Балтер появился в их доме не случайно. К тому же он упомянул о неком неотложном деле.