Наталия Осядовская - Андрей в Новейшей Эре. Книга третья

Всё происходило в исполинском зале. Звучала торжественная музыка, пел хор и говорили речи красиво одетые мужчины и женщины в основном солидного возраста. Многие из них красивы даже в старости. Это было что-то вроде эпического спектакля про время сразу после Большой Катастрофы. Один за другим они рассказывали про события и героев и повторяли, что не забудут.

Мне было интересно, Эни тоже слушала не отвлекаясь. Даже слёзы блестели в её глазах, хотя, думаю, что видела и слышала всё это каждый год. В это время зазвучали удары набата, и полилась музыка, похожая на органную.

Мы с Эни выпили немного вина в память о погибших в катастрофе. Остатки дня и вечер мы обсуждали прочитанное. Эни призналась мне, что многие поступки Мартина предстали теперь в новом свете. А наши выводы были почти синхронны – масштаб личности Мартина нам ещё предстоит оценить, когда закончится дело фариев.

Торжественно-красивое название «Научно-профилактический центр», увы, не скрывает его прозаической сущности. Фактически – это всего лишь карантин. И по совместительству небольшая чистка, мелкий ремонт и грубая настройка организма, расшатавшегося от перегрузок при перемещении. Не прошло и полгода, а я загораю здесь уже в четвёртый раз. Причём Юлиана умудряется «выходить» на свободу через двое суток, а меня держат от семи до десяти дней. Неужели старость? Возраст мой этому понятию пока не соответствует.

Пробыть двое суток здесь вполне терпимо. Тем более что после очистительных процедур организм наиболее комфортно восстанавливается во сне. И в этот раз медики настояли на дополнительных загадочных регулирующих процедурах. Как минимум, три дня они ещё продлятся. А перемещения мне предстоят ещё и ещё! Придётся организовать самому более продуктивное время препровождение здесь, если оно неизбежно.

Заняться собственным жизнеописанием? Есть такой соблазн! Особенно, после того как прочёл книгу Юлианы. Да, одна такая книга же уже написана «Мой мир и я». А я напишу, прежде всего, о себе, чтобы разобраться в упущенных возможностях и превратностях судьбы.

Итак, наша троица. Неразлучная ещё со школьных времён. Эта мужская манера «дружить втроём» – не новость. Были, как известно, исторические прецеденты! Правильный аналог – древнерусские воины – Илья, Никита и Алёша. Илья – Филипп. Самый одарённый физически и умственно, самый красивый и талантливый. Премудрый и лукавый Алёша – это конечно Рудольф собственной персоной. Себе я оставляю роль Добрыни – добросовестного устроителя своих и чужих дел. Но …только я мог быть скрепляющим элементом нашей дружбы.

Потому что Рудольфо и Филлип – две противоположности даже внешне.

Рудольф – небольшого роста, светловолосый, в то время худенький мальчик с яркими серыми глазами. Главная особенность его небольшого организма – острый как бритва язык. Как скажет что-нибудь – общий хохот. Ну, а решить проблему с точки зрения физического воздействия не позволяли обиженным мы с Филом. Ещё в школе оба были чемпионами и по единоборствам, и по боксу, каждый – в своём весе.

То есть роста мы с Филиппом почти одинакового. Только он тонкий, гибкий и породистый, как экзотический леопард, например. А я – ближе к слону. Не могу сказать, что я не доволен своей внешностью. И тогда, находились охотницы на «большого» мальчика с синими глазами и копной темно-русых волос. Есть они и сейчас – хотя, разумеется, внешность не имеет к этому факту никакого отношения.

Теперь про Филиппа. На сохранившихся фотографиях у него лицо восточного принца. Миндалевидные тёмные глаза, чуть вывернутые красиво очерченные губы, тёмные прямые волосы. Но что-то было в нём ещё такое, непередаваемое – магнетизм что ли, который действовал не только на женщин, но и на всех, с кем он соприкасался. И талантлив был невероятно! За что бы ни взялся – максимум через полгода достигал высот. Правда, быстро остывал и, бросив без сожаления достигнутые высоты, шёл дальше – увлекался чем-нибудь ещё.

Хотя, неправильно, то, что я пишу о нём в прошедшем времени. Потому, что он, как выяснилось недавно, жив и в полном порядке. Только это совсем другой человек. Хотя он тоже помнит и меня, и себя, и Рудольфа в то замечательное время, когда из школы мы выпускались «в свободное плавание».

Это происходило, как обычно, в самом конце года. Всем по 19 лет. Пять лет, правда, каждый месяц выпускник должен посылать отчёты в родную школу. И если попечители сочтут нужным – могут проверить, насколько они соответствуют действительности. Можно пять лет посвятить теоретическому совершенствованию в выбранной области. А можно сразу устроиться на работу и уже работодатель, если себя проявишь, посылает тебя учиться. В этом случае ты более конкретно представляешь свою будущую деятельность.

Естественно, что в последние два года все думы и разговоры выпускников были только о будущем поле деятельности. Я уже лет в 16 точно знал, что готов заниматься чем угодно, лишь бы это было связано с путешествиями во времени.

Я не просто хотел – я готовился! Факультатив по французскому языку и истории. Факультатив по истории русской поэзии. И мощная разноплановая физическая подготовка. В то время «путником» мог быть только человек с безупречным здоровьем. Природа меня не обидела по этой части. Я пробовал себя в разных видах спорта. Если бы тогда я мог перенестись в годы античных или других олимпиад – как многоборец, думаю, получил бы венок победителя. Я, наверное, многоборец, по сути. Яркий талант в какой-либо области отсутствует, но достаточно ума, энергии и трудолюбия, чтобы достичь неплохого уровня. Хотя… жизнь показала, что есть и у меня природный дар! И об этом говорят вполне материальные результаты.

Фил никак не мог выбрать между музыкой и медициной. К музыке у него – талант и страсть. А медицина его всегда интересовала с точки зрения расширения возможностей собственного организма.

Рудольфо – среди нас самый артистичный. Мог спародировать кого угодно. В зависимости от настроения или зло, или в виде милой шутки. Вслед за мной пошёл на факультатив истории русской поэзии и увлёкся. Выучил язык, начал копать вширь и вглубь. Успел закончить школу, как раз к открытию Центра Русской Культуры. Такие центры открываются у нас, по мере накопления материала и увеличения количества желающих этим заниматься. Возможности там появились просто великолепные – Рудольфо сразу взяли на работу в театр. Одновременно он выбрал факультативы для теоретического совершенствования. Я мог пойти туда вместе с другом. Но… это никак не приближало меня к осуществлению мечты о путешествиях во времени.