Александр Амурчик - Ералаш. Elisir d’amore. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 6

Болтал впустую, а ведь как в воду глядел – так оно впоследствии и вышло, денег в Кишиневе я поистратил изрядно, почти ничего при этом не заработав.

Отложив карты в сторону, стали травить анекдоты, кое-кто от скуки вновь потянулся к бутылкам. Когда въезжали в Кишинев, некоторых из ребят пришлось тормошить и будить – тех, кто накануне выпил лишнего.

«Пловдив» – ресторан высшей категории. Уровень – соответствующий, цены приличные, и спрос с нас, конкурсантов, тоже немалый. Среди отправившихся на конкурс специалистов было четверо барменов: Слава Карась, работавший буфетчиком в кафе «Спутник», что при автовокзале, а также действующие бармены обоих баров: Кондрат, его напарник Жора и я. Кстати, кафе, в котором работал Слава, кроме основного, имело сразу два дополнительных народных названия. Первое: «Школа мужества», – так как располагалось оно всего в нескольких десятках шагов от воинской части, и второе – «Женские слезы». (Без комментариев). Славе во время конкурса предстояло работать на самом ответственном участке – высокое начальство обслуживать, ведь он у нас универсал-бармен и официант экстра-класса, могу лишь с гордостью за товарища повторить, что мы с ним одноклассники. Жоре, как мы помним, предстояло в конкурсе барменов участвовать, ну а нам с Кондратом, похоже, предназначалась роль мальчиков на побегушках.

Едва приехали мы на место – и сразу для всех нашлось дело. Я отправился на кухню мясо рубить – профессионального рубщика мяса по халатности с собой не захватили. С непривычки я конечно умаялся, – пришлось помахать топором с восьми утра чуть ли не до полудня практически без отдыха, но зато я за это время целую говяжью тушу искромсал. Затем, наскоро сполоснувшись в душевой, я отправился к входу – поглазеть, как все будет происходить; весь город накануне оклеили объявлениями о конкурсе, и теперь целое скопище народу собралось у дверей в ожидании открытия.

В ресторане в этот день все блестело и сверкало: и новая, с иголочки, форма швейцара, стоявшего у входа, и накрахмаленные шапочки у поваров и белоснежные фартуки у официанток; цветы в вазах украсили каждый столик; на каждом из них лежали огромные красочные меню в несколько страниц.

Итак, ровно в полдень половинки парадной двери распахнулись и залы ресторана мгновенно заполнились посетителями.

– А ты почему без дела слоняешься, Савва? – придержала меня за рукав замдиректора нашего общепита Марья Ивановна. – Ты разве не знаешь, что у нас каждый человек на счету. Немедленно хватай меню, бери себе три, нет, четыре столика и помогай девочкам-официанткам, видишь – они не справляются.

– Я – официантом? – удивился я.

– Ну конечно, – подтвердила Марья Ивановна. – Почему бы и нет? Покажи класс. – И, развернувшись на высоких каблучках, ушла своей грациозной походкой.

Она надо мной насмехается, решил я про себя, однако делать было нечего. И я, наскоро облачившись в костюм и рубашку с бабочкой, которые на всякий случай все же захватил, поплелся в общий зал. Схватил первое попавшееся в руки меню, открыл его и чуть не ошалел, глаза мои при этом полезли на лоб: наименований там было около сотни, и размещались они на целом десятке страниц – некоторые мне были совсем незнакомы и непонятны: то ли это первое, то ли закуска, то ли и вовсе десерт. В растерянности я огляделся по сторонам: всем официантам досталось по пять столиков, я же благоразумно выбрал себе три еще не охваченных коллегами, правда, расположенных в самом дальнем конце зала, решив, что для дебюта этого будет вполне достаточно. На моем участке работали еще две девушки – Светлана Антипкина и Нина Бобош, работницы вполне профессиональные и хорошо ко мне относившиеся, и я знал, что в случае чего всегда могу рассчитывать на их помощь и уж тем более подсказку. Тем временем работа в зале закипела: клиенты валом валили, нередко приходили сразу целыми компаниями, одни едва успевали покинуть ресторан, как тут же их места занимали другие. За время обеда – в течение четырех часов – я успел обслужить 13 компаний общим количеством почти в полсотни человек, другим же официантам работы досталось вдвое, а то и втрое больше. Подходя к столику, я первым делом с улыбкой здоровался, затем подавал даме, если таковая имелась в компании, меню, если же нет, старшему по возрасту мужчине. После чего, принимая заказ, тщательно записывал все в блокнот, так как на свою память, в отличие от профессионалов, не надеялся. Если клиент, что-либо заказывая, указывал пальцем в меню, я с улыбкой заглядывал туда же вместе с ним, потому что видел меню, также как и он, впервые. Совместными усилиями мы, наконец, составляли заказ, после чего я спешил на раздачу. А там царила суета и анархия: если в любом другом, уже слаженном коллективе, будь то кафе, столовая или ресторан, существует какая-то иерархия, дисциплина и определенный, наработанный годами порядок, то в нашем случае каждая повариха была, по сути, заведующей производством – поэтому все, естественно, пытались командовать, и очень скоро кухня начала давать сбои. Для примера: официантка Светлана Антипкина, которую, несмотря на длинный язык и скандальный характер, тоже взяли на конкурс – за приличную внешность и умение хорошо работать, влетала на раздачу, где я смиренно дожидался выполнения своего заказа, и кричала поварихам:

– А ну вы, сучки толстозадые, пошевеливайтесь, клиент ждет.

«Сучки» – почтенные 30—45-летние раздобревшие от хорошей и спокойной жизни руководительницы производств, злобно поглядывали на нее, но ругались втихомолку – не заводить же склоку прямо на раздаче.

Рассчитывая первую компанию, состоявшую из четырех мужчин, я написал им в счете итоговую сумму – 37 рублей.

– Ты что, бесплатно решил сегодня поработать? – сверившись с меню, удивленно спросил меня один из них, бывший в компании за старшего, затем протянул мне пять червончиков: – Спасибо за хорошее обслуживание, сдачи не надо.

Приняв деньги, я тут же подал им огромную, в полстола величиной красную книгу отзывов:

– Будьте добры, не откажите в любезности, оставьте нам свой автограф, пожалуйста.

Товарищ, испросив ручку, стал писать в книге благодарность.

– Как давно вы работаете официантом? – спросил он, возвращая мне книгу и ручку.

– Первый день в жизни, а что?

– Да так, ничего, – удивленно переглянулся он со своими товарищами, решив, наверное, что я шучу. Теперь каждому клиенту я вместе со счетом приносил книгу отзывов и предложений, и она стала быстро заполняться записями; писать люди не отказывались, некоторые с увлечением фантазируя, заносили в книгу витиеватые благодарности и отзывы. Когда закончился обед, и нам разрешили покинуть зал, я отправился в комнату отдыха, где без сил повалился на диван.