Ксемуюм Бакланов - Там за туманами. Балтийские грёзы. Часть 1

Приняв небольшую порцию водочки, которую, как раз только несколько минут тому назад разлили и запечатали в подвале этого же дома (ощущалось по температуре и пузырькам в закупоренной бутылке), я исполнил свою коронку под караоке, это был «Вальс Бостон». Она всегда нормально у меня получалась, этим, наверное, я и прельстил Светлану, сорокалетнюю аппетитную женщину, желаемую очень многими посетителями заведения. Много раз приходилось бы мне туго, если бы ни её категорическая отставка всем непрошенным и назойливым. Она была сама из молдаванских и это как-то успокаивало зарвавшихся, хотя пару раз приходилось и самому отстаивать свои права.

Обычно на эту песню бурно реагируют женщины, но в этот раз ко мне подсел мужчина лет пятидесяти пяти и сказал, что после Розенбаума, это лучшее исполнение. Я не очень любил этот комплимент, который слыхал не один раз, поэтому довольно холодно отреагировал вначале. Только Светик говорила мне, что я лучший, но наверное у неё был свой взгляд на моё пение, взгляд снизу, надо полагать. Лучше автора спеть нельзя, я в этом глубоко убеждён, да и Розенбаум – певец не из последних.

Всё равно не любил этого сравнения, старался петь по-другому, но по-другому и не придумаешь, всё-таки в этой песне он гений, как и во всех ранних.

Потом слово за слово, съели мы с ним килограмма полтора водочки под закуску сытную, пивком заполировали, в общем Света придерживала меня, ведя к себе домой. Всю дорогу я разгорячённо возмущался, почему, дескать, ей приплачивает Виктор за караоке, а мне, такому талантищу – нет!

– Мог бы хоть бессиво своё наливать бесплатно. Нет, всё-таки он поц ещё тот!

Вадим – так звали моего нового знакомого, опять появился, где-то дней через пять и всё повторилось один в один. Ещё при первой встрече выяснилось, что он родом из Калининграда, но сейчас проживает в моём родном Никополе, небольшом и уютном городишке на берегу Днепра, точнее Каховского водохранилища или, как его называют никопольчане, жабохранилища, а значит, ко всему, он теперь земляк. Так я и не понял, почему он уехал из Калининграда, сильно уж нахваливал янтарный край.

– Одесса – мама курит по сравнению с величием вотчины Прусских королей и тевтонских рыцарей, а Чёрное море – это просто грязная лужа, которую и морем назвать нельзя, то ли дело прохладные воды Балтики.

Я за столько лет работы ни разу не бывал на Балтийском, но точно знал, что Чёрное – не лучшее из морей, поэтому не особенно возражал против его пьяных эпитетов.

Ну в общем на этот раз мы расстались прямо-таки друзьями. Он расплатился за стол сам и дал немало денег на чай офигевшему официанту, смеясь и повторяя мою поговорку – «всё пропьем, но флот не опозорим». Выяснилось, что он как раз на десятку старше меня, хотя по размаху желаний и не скажешь, весьма широкий спектр интересов. Здесь он в доме отдыха, а на молдаванку забрёл так просто, посмотреть, где она, «больница, что еврейскою зовут», ну и попал под нашу со Светкой раздачу.

К ней он тоже клинья бил, особенно после её шпагатов, всё-таки цирковая школа не прошла даром и она при всяком удобном и, на мой взгляд, не всегда удобном случае, как заключительный аккорд к какой-нибудь песне, прямо на паркетном полу, демонстрировала свою растяжку, эффектно обнажая красивые ноги и сексуальное нижнее бельё, приводя в неистовство мужскую половину посетителей. Она продолжала быть артисткой цирка и конечно ей нужны были аплодисменты. Я же в такие моменты готов был её просто убить, не пойму от чего, но точно не от ревности, скорее из-за претензий на индивидуальный просмотр, короче, элементарная жадность.

Так вот Вадим тоже поначалу пробовал приударить за Светланой, но когда узнал, что она моя женщина, оставил эти попытки и больше к этой теме не возвращался.

На следующий день мы упрочили свою дружбу. Я приехал к нему в санаторий, а там баб, ну просто море необъятное. Они по лености или по скромности своей, не выходя, сидели в корпусах так, как время осеннее и на берегу было уже прохладно. Вадик пользовался заслуженным успехом в своей возрастной категории и не только. Ну и я пришелся ко двору, еле ноги уносил, имеется в виду, еле переставлял, когда уходил. Да и опять же, крепко выпивши, за одно и оправдание на ночь для Ирины, она как раз приехала этим утром и ждала в маленькой однушке на Мясоедовской, которую я снимал последние пол – года. С меня то один голый «вассер», высосали, как кокос. А тут приполз, на бочок и до утра не кантовать.

Надо сказать, мне привычна стала такая жизнь. Жизнь без сценария или как говорится в одном, хорошо нам известном бестселлере – «пусть день сегодняшний позаботится о себе сам».

Я давно уже занимался довольно рискованным делом. Работал курьером по перевозке дорогих картин, предметов старины и прочих коллекционных ценностей, но главное, по перевозке античных монет и сырья для них, что само по себе, тянуло на хороший срок и в этом случае я попадал не только под удар криминалитета, но и под правоохранителей мать бы их всех вместе.

Что такое сырьё и почему оно вне закона – тема отдельная. Как из этого сырья получаются монеты третьего тире шестого веков до нашей эры, да и вообще любые античные изделия, включая «дельфинчики» и даже наконечники стрел, которые в ещё более ранние периоды являлись первыми эквивалентами, вернее сказать, были прототипами наших денежных знаков, про всё это можно долго рассказывать, но уж слишком надо углубляться, а задача стоит совсем иная.

Одно только могу сказать, на юге Украины пара – тройка десятков человек серьёзно занимались этим бизнесом и денег там ходило немеряно. Во главе этой группы стоял авторитетный грузин из Киева, который координировал все поставки античных ценностей из бывшего СССР в Австрию на аукцион.

Одним из таких людей был мой старый знакомый, – коллекционер Саша, которому я в свое время, будучи при больших делах, помог уйти от серьёзных неприятностей. И теперь он переехав в Одессу, круто здесь развернулся, мы в некотором роде поменялись местами. Александр отрекомендовал меня на эту работу, и вот я гоняю туда-сюда чужие ценности на суммы, в два – три десятка раз превышающие стоимость моей жизни в пересчете на украинские гривны.

Но самое главное, всё это перевозилось без какого-либо прикрытия, в одиночку, в обыкновенных поездах, под час в плацкартных и даже общих вагонах. Почему не было страха – не могу понять до сих пор.

Я это к тому, что денег у меня хватало, как всегда, а значит и привычек менять не пришлось. Ира время от времени производила несанкционированный отъём средств, если я добровольно не приезжал домой, хотя бы раз в месяц и всё текло по уже устоявшемуся руслу.