Владимир Положенцев - Право на бессмертие. С вакциной от старости – в новую эпоху

– А почему у нас пахнет лекарствами и не слышно запаха коньяка? – весело спросил Касаткин. Он весь сиял как медный пятак. – Вот, знакомьтесь, – указал он рукой на застывшего на стуле длинноволосого юношу. – Мой студент – Анатолий Каблуков. Он так молод, что его можно называть просто Толя. Правда, Толя?

Толя издал неопределенный звук, начал что-то выковыривать из-под ногтя большого пальца.

– Ярослав Андреевич, не могли бы вы быть так любезны, достать из шкафчика армянского коньяку и порезать лимончик. Будем отмечать начало нашего нового совместного проекта.

Ян прошелся по комнате, подошел вплотную к Толе, вгляделся в его маленькие глаза.

– Зачем нам этот волосатый гвоздь? – спросил он грубо.

– Бур. Друзья его зовут Бур. Этот невыразительный с виду юноша – компьютерный гений. Способен вбуриться в любую систему виртуальной защиты и взломать её за считанные минуты. Словом, талантливый хакер. Прошу к столу, господа, к столу.

Когда все уселись за круглым столом, профессор сам откупорил бутылку пятизвездочного коньяка, порезал лимон.

– Ну что ж, давайте, коллеги, выпьем.

Не дожидаясь «коллег» Арнольд Маркович махнул рюмку, следом сразу вторую.

Янек нехотя пригубил рюмку. Сегодня почему-то ему не хотелось пить.

– Мы с вами и сами способны взломать коды хоть Пентагона, хоть Центробанка, – сказал он ворчливо.

– Конечно можем, – кивнул профессор. – Но сначала нужно войти в их систему, запустить в нее вирус, чтобы получить доступ к кодам. Я лично не знаю как это делать, уверен и вы тоже. Но даже если войдем и взломаем, дальше что будем делать? Мы с вами ничего не смыслим в финансовых делах, а Толя смыслит, да еще как.

– И компьютерщик и финансист, – поморщился Куцка. – Когда этот… Толя успел все постичь?

– Для таланта нет ничего невозможного. Ну-ка, мальчик, расскажу с чего мы начнем.

«Мальчик» отодвинул в сторону рюмку, взял стакан, наполнил больше, чем наполовину и, далеко запрокинув голову, выпил. Недорезанные пол лимона засунул в рот. Мутный сок потек по подбородку, начал капать на скатерть. Туда же посыпались склизкие зерна. Сжал в руке вилку, опробовал пальцем острия и вдруг схватил Яна за шею, неимоверно сильной, как оказалось, жилистой рукой притянул его лицо к своему. Вилку поднес к глазу. Куцка пытался высвободиться, но тщетно. Руки Толи держали его как клещи. Поляк почти сразу уловил его мысли: «Убью не моргнув глазом. Курить. Коньяк дрянь. Виртуальный счет».

– Не надо, – с трудом выдавил из себя Янек.

– Еще раз назовешь меня волосатым гвоздем, прикончу, – спокойно сказал Толя. – Понял?

– Понял.

Профессор же, наблюдая на эту картину, заливался смехом.

– Ну, что я говорил? Гений истинный гений, – сотрясался он всем своим тучным телом. – Успокойся, Толя. А то я буду вынужден вколоть тебе успокоительное.

– Тьфу! – потер шею Куцка. – Вы не иначе и ему какую-то генетическую гадость вкололи.

– Почему же гадость? Мы с вами чувствуем себя великолепно. И Толя тоже. Месяц назад я ввел ему хромосомы одного известного банкира. Приезжал к нам прошлым летом, да оставил пару волосков на спинке кресла. Рыжие, как у орангутанга. Оказалось, что этот финансист в 90-е годы был лихим бандитом. И вот вам результат. Ха-ха.

– Вы шутите? Нам только еще одного мутанта с рогами рядом не хватало.

Каблуков опять, было, дернулся, но Куцка сунул ему в нос Браунинг.

– Еще одно движение и твои гениальные мозги растекутся по стенам.

Профессор расхохотался пуще прежнего, замахал руками:

– Будет вам, господа, будет. Сейчас от смеха лопну, пожалейте старика. Я пошутил, ничего я Толе не колол. Это природный самородок. Почти. Его мама работает в Минфине, вот и научила кое-чему парнишку.

– Зачем же в институт биофизики пошел?

– Рыбок люблю, – ответил Толя, наполняя себе очередной стакан.

– Подожди пить, мальчик, расскажи-ка Ярославу Андреевичу с чего мы начнем.

– Дрянь ваш коньяк. Ладно. Сначала создам компьютерные вирусы для внедрения в международные платежные системы. Получу доступы к внутренней структуре управления банками, автоматизированным системам кредитных организаций. Например, сингапурским Monetary Authority of Singapore, DBS Bank или OCBC. Можно заняться малайзийским Maybank. Юго-восточная Азия – беспроигрышный вариант. Там активы живые. Набросаем фальшивых платежных поручений и в Центробанк. Операции внедрения буду проводить я, взламывать коды – вы.

Ян выкатил насколько можно глаза и не моргал несколько минут. От этого непромытого юнца, который, кажется, еще ни разу не брился, он не ожидал такой прыти. Да, велика Московия на таланты и всё на криминальные. Но тут же прикусил губу – еще неизвестно сколько на его собственной совести трупов. Остались ли живы Натуся с Войцехом? Впрочем, черт с ними, что за забота.

– Ну так, профессор, – сказал Толя и бесцеремонно полез в холодильник. Вынул бутылку водки. – Есть нормальный напиток, а поите всякой дрянью.

Отвинтил крышку, засунул горлышко в рот. Ян сбился со счета, считая бульки. Когда половина бутылки оказалась в желудке мальчика, он смачно рыгнул, дошел до кушетки и тут же повалился на нее. По квартире полетел его храп. Профессор развел руками:

– Все гениальные люди подвержены порокам, ничего не поделаешь.

– А вы не боитесь, что этот природный гений сдаст нас обоих в полицию или просто проболтается своим дружкам? Вы с ума сошли доверять прыщавым тинейджерам наши тайны? Неужели всё ему рассказали?

– Нет, конечно. О Leiopathes annosa и нашем эксперименте ему ничего неизвестно. Полная гарантия. Я пообещал ему и его подруге отличные оценки в полугодии, причем без экзаменов и зачетов. К тому же он жаден до денег и собирается перебраться в Австралию.

– Вы ему ничего не вкалывали?

– Боже упаси. А вот нам очередная порция генетической вакцины очень нужна. Придется делать заказ на Гавайях. Канал остался?

Ян прикусил губу. Никогда и ни за что он не сознается, что купил черный коралл на рынке Садовод. Профессор его просто в кислоте растворит, как бывшего декана Лобова.

– Нет! Канал закрыт.

– Ну, значит, придется нам ехать туда самим.

– Для чего новая инъекция?

Профессор хмыкнул, снял очки, а потом вдруг снял брюки и рубашку, оставшись в одних трусах. Через секунду стянул и их.

Куцка аж задохнулся:

– Что это значит, Арнольд Маркович? Вы совсем…?

– Ну что вы засмущались, как школьница в бане. Я не собираюсь вас соблазнять своими прелестями. Впрочем…

Повернувшись к зеркалу, Касаткин начал рассматривать свою спину, ягодицы и ноги.

– Ничего не замечаете?

Ян сразу увидел – по хребту профессора словно провели черту. Слева – обрюзгшая старческая плоть, справа – подтянутая, розовая кожа. Тоже конечно провисшая, но явно моложе противоположной.