Наталия Осядовская - Спасательные экспедиции. Книга четвёртая

Он замялся, но рассказал мне про Фариду:

– Эта женщина – жена большого человека. Она была арестована, но выпушена в этот же день под подписку о невыезде. Её муж – владелец Торгового Центра на …. Да-да того самого. Как только её сюда доставили – такое давление началась на моё начальство. Примчался адвокат. (Он назвал известную фамилию) – Пожалею я мол, что нанёс его клиентке моральную травму. А когда я возразил ему, что его клиентка задавила насмерть беременную женщину и скрылась с места преступления.

В общем, даже вспоминать не хочется. Оказывается, его клиентка наехала на сумасшедшую, которая её чуть ли не преследовала. Да, что я тебя всем этим напрягаю? Понятно, что денег у них немеряно. Докажут и что чёрное есть белое, докажут и наоборот.

Я попрощался с ним, договорившись, что зайду завтра прямо с утра, и он подскажет мне, что делать дальше.

************

Когда я вернулся домой, родители, как мне показалось, даже не переоделись. Я рассказал им про свой поход в милицию и о том, что там было.

Как ни странно, я хотел есть. (Животное!).

– Мама, а что у нас на обед? – эта моя простая фраза как – то сразу разрядила обстановку. Мы стали все нормальным, такими, как были. Поели фирменного маминого борща со сметаной. Даже выпили с отцом «за упокой» по маленькой стопочке водки. У него сегодня выходной. Он теперь работает в охране «сутки через трое».

Мама моя всё ещё на больничном после той операции.

– Больничный вот-вот кончится. Надо что-то решать! С одной стороны, я соскучилась по своей работе, но боюсь, что просто физически не выдержу ночных дежурств. Начальство считает, что можно устроить мне отдельный график, но я—то понимаю, что на моих сменщиц ляжет дополнительная нагрузка. И недовольство рано или поздно возникнет. Придётся идти на пенсию по инвалидности! До пенсии по старости мне ещё три года.

– Оформляй пенсию мама! Я не хочу, чтобы ты ходила куда-нибудь на работу, напрягая свои последние силы. Работать будем мы с отцом.

Тут я рассказал им про то, что получил деньги, которые скопила для меня Эни.

– Мы купим загородный дом недалеко от Питера. Есть же места, из которых можно легко добраться до города. И будем там постоянно все вместе жить. Эта квартира тоже останется – вдруг кому-то из нас понадобится переночевать в городе. Мамочка помнишь, как мы отдыхали в райцентре у твоих родителей? Это одно из самых лучших моих детских воспоминаний.

– Сынок, ты не представляешь, сколько стоит такой дом!

– Да, я не представляю. Но скоро вернётся из Америки Надежда, она и поможет нам сделать всё наилучшим образом!

И мы уже строили планы, как будем за городом жить все вместе. Сможем завести собаку. Или возьмём котёночка. Посадим смородину, крыжовник, разведём цветы. Эти простые и понятные каждому мечты уже делали нас счастливее. Перед сном я даже уговорил отца примерить джинсы, которые я ему привёз. Сидели они хорошо. Требовалось только немного укоротить. Но это не проблема.

А вот когда лёг спать, я уже не смог отвлечься. Анюта! Маленький мой талисманчик! Каким же адом были для неё эти последние месяцы! Если бы не те подлые фотографии, всё могло быть по-другому. Если бы она сказала мне о своей беременности – мы бы поженились. Но история не терпит сослагательного наклонения.

********

Я был первым в очереди, дожидавшихся моего следователя. Он торопился разобраться со всеми, поэтому просто быстренько дал мне адрес матери и отца Анюты.

– Они «доказанные» «бабушка» и «дедушка». И твои главные конкуренты, если ты хочешь забрать девочку. Сходи к ним, разведай обстановку. Лучше всего, если они напишут официальный отказ.

В квартире матери Анюты я даже был один раз, но ни за что бы не нашёл, если бы не знал адрес. Меня впустила плотная, моложавая блондинка с ярко накрашенными губами. Показав где раздеться, усадила в кресло и ко мне вышла другая искусственная блондинка, не такая яркая, но тоже совершенно не похожая на Анюту.

Я произнёс заготовленную речь. Выражаю соболезнования по поводу смерти дочери. Предлагаю материальную помощь, поскольку похороны стоят не меньше свадьбы.

Роза Михайловна, как она мне представилась, молчала.

Я тогда осторожно сказал, что мы с Анютой жили в гражданском браке сентябрь и октябрь, и поэтому я почти уверен, что девочка, которую родила Аня – моя дочь. И закинул удочку:

– Как вы мыслите будущее девочки?

Оглянувшись, я понял, что в комнате присутствует и блондинка, открывшая мне дверь.

– Лидия Михайловна, – представилась она, – родная тётка Анечки. И продолжила:

– Мы с Розой, сами понимаете, уже обсуждали это вопрос. Она больная женщина, маленький ребёнок – непосильная ноша для неё. Совсем другое дело, если бы Аня была жива. Так что ребёнок быстрее всего попадёт на усыновление.

Я тут же ввернул:

– Не могли бы вы официально отказаться от претензий на опекунство? Я собираюсь забрать девочку.

Обе родственницы воззрились на меня с немым удивлением.

– Нам нужно обдумать этот шаг, – наконец-то произнесла Лидия Михайловна.

– Мне дали адрес и отца Ани. Вы с ним в разводе, так я понял?

– Да, вы всё правильно поняли, молодой человек, – Роза Михайловна попробовала, было, раскрыть рот, но не успела. Лидия Михайловна продолжила:

– Вам повезло. Фёдор Николаевич сейчас находится здесь. Он приехал забрать Анечкин компьютер. Нам с сестрой он не нужен.

И провела меня в маленькую комнату, где прямо на стене на плечиках висел красный Анютин плащик. У меня прямо сердце заныло и слёзы подступили к глазам, когда я знакомился с отцом Ани. Это была папина дочка! Небольшого роста, худой мужчина с Аниными тёмными внимательными глазами сидел за компьютером. Он повернулся в кресле и подал мне руку.

– Фёдор Николаевич, – сказал он, пожимая мне руку. – А вы Андрей? – я кивнул.

– Я знаком с вами заочно Аня рассказала мне о вас, правда, когда вы уже расстались.

– Я хочу забрать девочку. Я почти уверен, что это моя дочь!

– Да, это твоя дочь! Я тут прочёл кусок Аниного дневника что-ли. У тебя есть «мыло»?

Я пошлю тебе его. Тебе тоже надо это прочесть.

Я набрал своё «мыло» и он прицепил файл с Аниного компьютера. Я сказал ему про официальный отказ от претензий на опекунство. Фёдор Николаевич подтвердил, что с его стороны проблем не будет. Особенно если я буду не против… Он хотел бы иногда общаться с внучкой. Я обещал.

То, что произошло в моей жизни за последние десять месяцев – заслуживает отдельного описания. Их я прожила почти как героиня романа – и радости, и несчастья – всё полной чашей. Но лучше я начну с самого начала.

Мои родители познакомились на заводском вечере по поводу годовщины революции. Отец увидел маму на сцене, и впечатлился, как она звонко читала стихи Маяковского. Подошёл к ней, когда начались танцы. В этот же день и проводил до дома. Начали встречаться. Тогда это так называлось. Ходили вместе в кино, на танцы, даже ездили за город с заводским экскурсионным автобусом. Начальство тогда заботилось о повышении культурного уровня рабочего класса. Отец работал на токарном станке, а мама – контролёршей готовой продукции. На заводе они почти не виделись, смены часто не совпадали. В результате – не прошло и года – поженились, толком не успев узнать друг друга. Молодым сразу предоставили семейное общежитие. Так везло не всем. Но родители оба имели уже стаж работы, и, главное, были на хорошем счету. Итак, приглашённое на комсомольскую свадьбу начальство вручило им ключ от комнаты. Зарабатывали оба неплохо. Отдельное помещение. Казалось бы, живи и радуйся!