Евгений Гончаров - День железнодорожника. и другие повести и рассказы

Ей американскую жевательную резинку один хахаль, вместо цветов, на свидания в гостиницу приносил. Врал, что старший механик с круизного теплохода «Мария Крупская», который в Японию туристов возит. Потом оказалось, грузчик из порта, а фуражку и китель командного состава торгового флота на барахолке купил.

«Где же он, мой капитан дальнего плаванья – еще не старый, красивый и холостой, с бумажником, полным чеков „Внешпосылторга“, – стоя за баром, мечтала Анжела. – Можно и женатый – отобью!»

На этой слабости и подловил ее подлец докер, к тому же еще, и злостный неплательщик алиментов трем детям от двух прошлых жен.

А буфетчицей в загранплавания Метелкина ходить не хотела, это – для капитана подстилка на рейс. Причем, обязательная. Еще и поить-кормить его за свой счет.

Анжела – девка не дура. Понимает, чего от нее хочет Гиви Шалвович, и вопрос для нее лишь в том, как допустить его к своим прелестям с наибольшей выгодой.

Вот такой любовный треугольник завязался в вагоне-ресторане.

2 августа Гиви Шалвович, памятуя о том, что сегодня День железнодорожника, с утра наказал повару приготовить для коллектива праздничный обед: шашлык из баранины, суп-харчо, цыпленка табака, салат из помидоров и огурцов, еще что-нибудь.

Выйдя из кухни, Херашвили в узком коридорчике столкнулся с Метелкиной. Попробовали разойтись бочком, да не вышло – плотно соприкоснулись. Забурлила нарзанными пузырьками горячая кровь Гиви, зашевелился его жеребчик в промежности.

– Анжела, зайди ко мне, обсудим один вопрос, – сказал он.

– Какой вопрос? – поинтересовалась та и облизнула свои алые напомаженные губы.

– Производственный, – подмигнул ей директор.

В купе, днем выполнявшего роль кабинета директора вагона-ресторана, а ночью – спальни супругов Херашвили, Гиви наскоро накрыл на столик – коньяк «Самтрест» пятизвездочный, нарезанный лимон, шоколадка, по последней моде – канапе (бутербродики, проколотые зубочисткой).

Отодвинулась дверь, и вошла Метелкина.

– Звали, Гиви Шалвович?

– Заходи, дорогая!

И Херашвили закрыл дверь на замок.

У Нонны не сходилась вчерашняя касса. Вроде, официанты что-то напутали. Похоже, коньяк пять звездочек пробивали по цене трехзвездочного. Надо посмотреть товарную накладную.

И завпроизводством пошла в купе директора, где хранилась бухгалтерская документация.

– Хорошо-о-о! – стонал Гиви Шалвович.

– Не в меня-я-я! – просила Анжела.

Как гром среди ясного неба, щелкнул замок двери, отомкнутый из коридора служебным ключом-треугольником, и в купе, подобно техасскому торнадо, сметая и опрокидывая на своем пути все и вся, ворвалась Нонна.

Александр Соловьев призывался в армию из станицы Красной. Новобранец как новобранец – из семьи колхозников, выпускник мелиоративного техникума, комсомолец и спортсмен.

На призывной комиссии в райвоенкомате ему сказали:

– Имеешь первый разряд по пулевой стрельбе? Это очень хорошо! Направляем тебя на службу во внутренние войска.

– Лучше в стройбат! – взмолился Санька.

Служба во внутренних войсках считалась для парня позором. Охранять зэков – западло! Но кто слушает призывника – посылают, куда надо Родине. Для охраны заключенных нужны меткие стрелки.

По прибытии в часть рядовой Соловьев принял присягу, прошел курс молодого бойца и приступил к службе в охране исправительно-трудового лагеря строгого режима.

Через два месяца получил письмо от своего кореша Сереги, в котором прочел: «Саня, твоя Катька выходит замуж за Ваньку Разуваева. Свадьба у них будет 2 августа».

Как обухом по голове. Его невеста Катерина – первая красавица станицы – на проводах в армию слезами обливалась и обещала ждать три года службы. А сама не выдержала и трех месяцев.

Письма прочитали сослуживцы, пока он в умывальную комнату ходил перед сном. Достали из нагрудного кармана гимнастерки. Стали подначивать:

– Соловей, а ты своей невесте хоть целку сломал, когда в армию уходил? У тебя ее фотка есть? Сходи в сортир – подрочи!

На следующий день подошел к взводному:

– Товарищ старший лейтенант! Мне надо 2 августа быть дома. Отпустите в увольнение.

– Не полагается тебе увольнения, – отказал командир.

Начальник караула провел развод. Рядовой Соловьев был направлен на третий пост – это вышка. Пошел в оружейку, получил автомат и рожок с патронами.

Двое дежурных на КПП, вооруженных лишь штык-ножами, когда он направил на них ствол «Калаша», в один голос закричали:

– Не убивай, Соловей! Братишка, не стреляй! Я тебя не обижал! И я тоже!

Эти двое действительно не очень унижали Соловьева, и он пощадил их. А патроны ему еще понадобятся на этой собачьей свадьбе.

На окраине поселка зашел в сельпо. Уложил на пол вниз лицом, руками за спину продавщицу. Взял большую спортивную сумку, наполнил ее водкой и продуктами. Переоделся в гражданское. Нашел ножовку и отпилил «Калашникову» деревянный приклад, чтобы автомат помещался под полой плаща.

Потом дезертир вышел на улицу, встал посреди дороги и остановил проезжавшего мимо мотоциклиста. Сел за руль «Ковровца» и дал газу. Не доезжая километров пять до Ростова, он бросил мотоцикл в лесочке и полями пошел к ночным огням города.

До утра перекантовался в скверике на скамейке, потом пошел на вокзал. Подошел к общему вагону и жалостливо заныл:

– Дяденька, я только что выписался из больницы, денег на билет маленько не хватает. Пустите доехать до Красной.

Чернявый усатый проводник – в грязной синей форменной рубашке, с пятнами пота под мышками, взял сунутые ему в ладонь два бумажных рубля, положил деньги в брючной карман, потом подчеркнуто громко сказал с легким акцентом:

– Проходите, пассажир, в вагон, не задерживайте посадку!

Виктора Смолякова, лейтенанта из Кировского РОВД города Ростова-на-Дону, в этот день командировали в распоряжение ЛОВД на станции Ростов-Главный для усиленного патрулирования пассажирских поездов. С утра в области был объявлен план перехват по поимке вооруженного дезертира, сбежавшего из части Внутренних Войск, охраняющей исправительно-трудовой лагерь.

– К нам первый раз попал? – спросил его капитан, дежуривший по ЛОВД.

– Ранее был к вам прикомандирован два раза, – ответил Смоляков.

– Значит, опыт имеешь, и инструктировать тебя особо не надо. Вот приказ о назначении тебя старшим наряда – ознакомься и распишись. Табельное оружие есть? Будете с сержантом и рядовым эстафетным способом сопровождать состав поезда №134 Н «Новосибирск – Адлер» от станции Ростов-Главный до станции Армавир. Обратно вернетесь другим поездом, на который вас назначат в Армавире.

Крыловскую поехали в 17:22 после стоянки 5 минут. В вагоны залезло полтора десятка мешочников. Как обычно, в это время везут к морю для продажи курортникам продукты со своих личных подсобных хозяйств: яблоки, деревенскую колбасу, вареных курей, домашнее вино и самогон. Куркули, одним словом. Но всех не переловишь. Протокол задержания, акт изъятия, двое свидетелей, доставка задержанного и вещественных доказательств на ближайшую узловую станцию – для передачи в местное ЛОВД. А там тебя ждут не дождутся – у них своих дел под завязку. Бархатный сезон, поезда на Черноморское направление переполнены, не хватает оперуполномоченных и следователей для возбуждения и производства дел.