Валентина Космина - Подарок. Приключенческая повесть

– Куда путь держим Маланья? Туда, куда трава ляжет, а ворон путь укажет.

– Да мы уже идем третий день, и все лесом и лесом.

– О, подожди Валюся, скоро полнолуние засияет, тогда путь скорее станет.

– А почему, ты думаешь, что скорее пойдем?

– Сама увидишь.

Этот разговор шел между двумя девушками. Одна из них, Маланья – лет семнадцати, русая, стройная, зеленоглазая. Валюся девчушка лет четырнадцати, была кареглазой и темноволосой.

Девушки уже прошли большое расстояние от дома, а конца пути не видно.

Их дружба, как и само путешествие, зародились внезапно, и неожиданно для них.

…Началось все с того, что Валюся – дочь известной на всю деревню гадалки Волохи, подобрала в лесу раненого олененка. Принесла его домой и просила мать вылечить зверушку. Но Волоха, имела нрав злой и язвительный. Взглянув на раненое животное, ответила дочери, что лучше пустить добычу на жаркое, чем возиться с ним. Валюся расплакалась, воскликнула, что никогда этого не допустит, лучше унесет малыша в лес, пусть там его волки съедят, чем родная мать, и бросилась из дома. Навстречу случилась Маланья. Она шла к опушке, неся охапку каких-то трав. Ранее Валюся ее сторонилась, помня запрет матери «близко не подходить к этому ведьмовскому отродью». Но нынешняя обида на мать, отчаяние от беспомощности, толкнули Валюсю к знахарке.

– Здорова будь Маланья! – сквозь слезы поздоровалась девочка.

– И тебе не хворать, Валюся, – ответила девушка, удивленно взглянув на дочь сельской гадалки.

Девчонка потопталась на месте, а потом сгоряча спросила:

– Скажи Маланья, а ты можешь вылечить олененка, и так, чтобы меня не сглазить?

– Почем мне тебя сглазить, ведь не златая серьга, чтобы глядеть, да сглазить? – ответила в свою очередь девушка.

– Потому что так говорила моя мать, ты ведьмовское отродье и все, к чему прикоснешься – будет порчей отравлено.

– Нет, девка, того ни я, ни моя мать с бабкой никогда не делали, хотя науки лесные хорошо знаем – людей и зверей лечим. И именно за этим к нам из вашей деревни приходят, да издалека люди идут. А вот твоя мать, давно наветы на нас наводит, и людей в заблуждение вводит.

Глядя, что девочка стоит в нерешительности, она предложила:

– Знаешь что, давай я посмотрю на олененка, скажу, какая ему трава нужна, а ты его вылечишь сама.

– Как – сама? Я не умею.

– А я тебе подскажу, и травы лесные собирать помогу. Хочу, чтобы ты убедилась, что никакого колдовства тут нет.

– Хорошо. Но если мать узнает, о нашем разговоре, и о лечении олененка – мне не сдобровать.

– А что же она тебе сделает?

– Что? Что? – передразнила девчушка. Закроет в погребе на неделю, да еще и побьет безжалостно.

– Это только за то, что мы говорили?! Ничего себе!

– А почему она меня так ненавидит?

– Не знаю. Но мне кажется, что и вражда к вашему роду издавна у матери засела.

– Ты, наверное, правду говоришь, – задумчиво проговорила Маланья. Тогда давай отнесем олененка в лес. У меня есть потайные места, где нас не увидят недобрые глаза. Вот там и будем его лечить.

– Но ты иди первая, и подожди меня на поляне, чтобы случайно никто не подсмотрел, – для предостережения попросила Валюся.

Вскоре девушки добрались до уютной ложбинки за дубравой. Осторожно положив олененка на землю, Маланья рассмотрела искалеченную ножку, и попросила Валюсю принести две ровные веточки. Сама, тем временем, достала деревянную флягу, омыла водой рану зверька. Валюся быстро нашла нужные веточки, и присела, наблюдая, что будет дальше. Маланья протянула ей кашицу сделанную из свежей травы, и показала, как нужно прикладывать к ране. Скоро олененок успокоился и перестал дрожать, а Маланья перевязав ножку куском полотна, укрепила повязку веточками.

– Это для того, чтобы кость правильно срослась, – объяснила девочке. А сейчас ты можешь отнести его домой, зверек быстро выздоровеет.

– Нет, не могу, так как мать сказала, что олененка надо зажарить. А мне его очень жаль. Кроме того, она сразу догадается, кто его лечил.

– Ну что же. Тогда я заберу его к себе, – предложила Маланья, – А ты, как сможешь, придешь навестить своего лесного друга.

– А мне разве можно, – нерешительно спросила Валюся.

– Конечно можно, если ты не видишь во мне ведьмы, улыбнулась девушка.

…Слава Богу, что отец работал в ночную смену, а то бы рассказал мне, до которого часа порядочные девушки должны быть дома.

Я в принципе, порядочная девушка. Ребятам на шею не вешаюсь, и не бегаю за ними «как щенок на веревочке». Вот, например, как бы поступила более раскованная, может чуть наглая, девушка, если бы ее знакомый не только пригласил на концерт столичных знаменитостей, а еще и познакомил с ними?! Ну конечно – стояла бы и ждала после концерта. А потом, как говорится, по сценарию: званый ужин, любовь-морковь, вздохи, прощание и все. Зачем? Да, Саша мне понравился. И ОЧЕНЬ! Ну, и что с этого?

Вообще, скажу я вам, мне всегда нравились умные мужчины, а еще конечно приятные в поведении, искренние, красивые и не скряги. Ну, где, в каком музее, или картинной галереи, встретишь такого? Это же из разряда фантастики! Поэтому, будем считать, что это был мираж. И хватит об этом, спать, спать, спать. Завтра в шесть подъем, надо подготовиться к зачету у Степановича.

Зачет девчонки сдавали, как в юмористической песни «И молилась, и просилась…». Это, конечно, не совсем о себе, а обо всех нас. Кто-то вспоминал, что-то из справочника «авось пронесет!!!» Кто-то искренне признавался, что композиция не «ее конек» Мне повезло. Степанович спросил о построении композиции, и о тональности колористического изображения натуры. Я «пела соловьем», хорошо зная, о чем рассказывать. Сделав незначительные замечания относительно моего бессмертного этюда «Натурщица», наш доцент отпустил меня с Богом, поставив «зачтено».

– Ура! Ура! Ура! – Осталось сдать только теорию декоративного искусства, – затанцевала я на одной ножке, выходя в коридор.

– Ну, Натка! Ты даешь! – не выдержала Светка, – Прыгаешь как первокурсница.

– Нет, просто настроение классное, и я почти диплом написала. Осталось только практику дописать и оформить! – не унималась я, чувствуя себя шумной Иркой.

– Девушки! Пойдем сегодня после зачетов на наше место к реке! Весна же на улице!

Но мое предложение никто не поддержал. У каждой из подруг появились какие-то неотложные дела. Некоторые, «завалив» зачет пошли исправлять ошибки в этюдах.

Домой идти не хотелось. Ну, кто, скажите, пожалуйста, мчится домой в одиннадцать часов утра, когда на улице весна!? И уже сданы почти все зачеты. «Пойду к нашему месту. Около двенадцати должны пирожки с кофе подвезти», – решила я.