Анатолий Маляров - Лига пострадавших

Взобраться на мокрый каменный причал она не могла, но скребла, скребла лапками до изнеможения. К ней присоединилась вторая, третья. Падали и все плыли к берегу, лезли друг на дружку, силились одолеть камни, и ни одна не делала попытку вернуться на судно. Удачливые спрыгивали с канатов у кнехта и юрко исчезали в отводах канализации, в щелях строений. Крысы покидали «Черного Бэна», не оставляя сомнений в скорой и печальной судьбе посудины. Ужас овладел бы Треффом, если бы у него в руках не было права решать, встречаться ли с этим катафалком еще раз или отвернуться и забыть напрочь. Другой человек в нем умненько нашептывал: «Н-да, ты видел все это, тебе понятно, можешь обойти этот гроб. Но другие не видели. Сядут. Почему они, а не ты?…» Скорей, скорей домой! Долой всякие искушения!..

Вид не баловал глаз. Аляповатая окраска стен, до ложбинок отшлифованные ступеньки, выбоины у перил. Подъезд казался чужим. Зато впереди грациозно ступают розовые пятки девушки. Ей двадцать два года, смотрится она на восемнадцать, ведет себя с мудростью тридцатилетней. У нее высокие, круглые плечи, длинные руки, тонкая талия. Прямые волосы разделены пополам и ниспадают до локтей. Ноги!.. Это Лили – на всякий случай. Если бы она обернулась, Трефф Сигли узнал бы продолговатое нежное личико с чуть подкрашенными губами, впалые щеки, едва заметное выражение глаз – себе на уме. Два года назад он встретил девушку здесь же и заговорил:

– Вы новая соседка?

– Если вы обитаете тут, то да, – голос с ленцой, подарочный.

– Трудно сказать, где я обитаю, но за комнату на шестом этаже плачу исправно.

– А я плачу за квартирку на восьмом.

– Откуда деньги берете на столь чувствительные траты?

– В магазине Клара-Бэлла-Мод.

– Манекенщица?

– Похожа?

– Так сказал, что пришло в голову.

– В вашу голову часто приходят удачные мысли?

– Рад познакомиться. Трефф Сигли.

– Лили Берг.

Три дня спустя он заметил, что по утрам они могут спускаться в одном лифте. Это осуществить было просто. Сложнее пришлось, когда он решил по вечерам подниматься одновременно с Лили. Выяснилось, она возвращалась домой в разное время. То при свете дня, то за полночь. То подтянув животик, то разомлев от яств. В последнем случае от нее попахивало вином. В подъезд она входила без кавалеров, но где гарантии, что они не оставались в автомобиле, за углом? Выслеживал, но она всякий раз появлялась из-за противоположного дома. Намеревался оставить ее в покое. И вдруг уловил некоторый интерес к себе с ее стороны:

– Сегодня вы не выспались, – заметил как-то ее тягучий голосок. – У вас очаровательная сумка!

Интерес ее стал постоянным. Он пригласил девушку на уикенд. Неделю спустя – еще раз. Обошлось без потрясений, и вспоминал Сигли о Лили только под выходные да, пожалуй, в минуты уныния, когда жизнь напоминала о себе… Отношения устоялись. Она стала Лили – на всякий случай.

– Ты читала этот юмор?

Она приостановилась, поворачивалась долго, можно было подумать, что человек, обратившийся к ней, давно ей наскучил. Пробежала объявление.

– Забавно?

– Во всяком случае, ново.

– Мне предсказали, что я отправлюсь в круиз на «Черном Бэне».

– Кто тебе мог приказать?

– Разве я сказал «приказали»? Мне пред-ска-зали.

– Забавно.

Она еще раз пробежала приглашение, подчеркнуто погасила интерес к нему и вернула газету. Сегодня была не суббота, и Лили больше ничего не ждала от Треффа. Той же вальяжной походкой она направилась к лифту. В его голове запечатлелись открытые розовые пятки па тонкой подошве босоножек. Вдруг это последнее!..

От обычной посадки на судно суета вокруг «Черного Бэна» мало чем отличалась. Может быть, лица отплывающих виделись загадочными и скорбно-величавыми. Сознание превосходства над простыми смертными, не способными на вызов. И не пришли провожатые. Трефф Сигли много дал бы, чтобы узнать, что скрывается за каждой из этих вы- мороченных, похожих друг на друга улыбок. Отчаяние у каждого свое, а трап, ведущий на судно, один. Мастерили улыбки и настороженный мужчина, и женщина с покушением на молодость, и олдермен в очках, и анемичная старушка. Последним двум-то что нужно? Боятся умереть в постели?

К капитану поднялся лоцман, пожал руку и многообещающе уставился на пассажиров. За спиной у него возвышался гофрированный контейнер убедительных размеров. Еще одна загадка. Что там упрятано? Запасы продуктов – на долго ли? Спасательные шлюпки – уплачено ли за них? А может быть, груз, которому уготована участь пассажиров? И ни одного знакомого лица. Стоило ли рисковать головой, если нет твоего зрителя, способного оценить поступок. Человек изнутри, Сигли Трефф, избрал для наблюдения джентльмена с нафабренными усиками и платком в руке. Кто он? Почему здесь? Как поведет себя? Вряд ли он верит в дурной исход вояжа. Коммивояжер, решивший провести отпуск в легких треволнениях.

Лоцманский катер пошел впереди. Теплоход долго отталкивался от причала, потом немощно шел вдоль пирса к океану. Вся палуба сгрудилась и притихла, как перед грозой. Казалось, берег удаляется пугающе быстро. Глаза не отрывались от теряющего очертания города. Кто-то шаркнул ногой, кто-то украдкой высморкался.

Когда судно притормозило и капитан попрощался с лоцманом, на палубе раздался крик:

– Не хочу! Не надо! Ну ее к черту, эту тысячу долларов!!

Стенал господин с нафабренными усиками.

– Лоцман! Возьмите меня на берег! Я вам заплачу! Хорошо заплачу!!

Он забыл о своем джентльменском виде, расталкивал женщин, рвался к трапу. Окружающие неодобрительно расступались, тут же сходились. Лоцман стоял на нижней ступеньке аварийного трапа и не решался, как быть.

– Стойте! – раскатисто рыкнул сверху капитан, толстяк с седыми висками и брезгливым лицом.

Джентльмена сковал двойной страх: не утратить бы последний шанс спастись, не потерять бы лицо… Пассажиры поняли: сейчас произойдет насилие. Труса скрутят и унесут в каюту, пока уйдет катер… Чувства труса были куда понятней, чем намерения капитана.

– Простите, мистер, – с уважением пророкотал капитан. – Стоит ли нервничать? Воспользуйтесь правом защитить свою жизнь. Я думаю, в катере найдется местечко для вас. Что касается денег… получите вашу тысячу.

Толстяк протянул несколько купюр, сунул их за борт пиджака труса.

– Лоцман, будьте добры, доставьте джентльмена на берег.

Беглец ватными ногами поспешил к трапу. Капитан оглядел толпу:

– Господа, кто еще хочет вернуться? В катере есть места.

Пауза по всему левому борту долго не истощалась.

– Напрасно. Это ведь последняя возможность. – И после вздоха:

– Вперед.

За спиной раздался дробный смех и хрипение. Трефф Сигли похолодел. Он боялся истерики, а две не снес бы. Да еще кряду. Эго же слабость, публичный позор, люди такого не забывают.

Читать дальше