Сергей Филиппов (Серж Фил) - Хроники ГСМ. Это больше, чем правда, это – жизнь!

Тем не менее, около километра мы в этот день сделали.

А вечером, за ужином, Женька похвастался:

– Я сегодня сам на тырчике ездил! Вначале Сергеича домой отвёз, – у него, кстати, ничего серьёзного, жить будет, – а потом так лихо сквозь лес проехал, вырулил прямо на трассу!

– Точно, – подтвердил Антон и ухмыльнулся: – Только после этого выруливания я полчаса не мог оттуда выехать.

Прослышав о нашем нелёгком положении, шеф пообещал прислать помощь, так как у Огнева Коли, навстречу которому мы гнали трассу, освободились несколько человек.

Первым прибыл Колян Сапогов, или проще – Сапог младший. Вследствие этого продукты питания, до сих пор оттекавшие от нас тонкой струйкой, зажурчали мощным наполненным ручьём. Эх, кто бы мог подумать, глядя на этого тощего, невысокого мужичка, что он за один присест с лёгкостью может сожрать дневной паёк средней пехотной роты!

– Да как же мне не есть, – объяснял Колян свою прожорливость. – Вот вы, когда приезжаете после работы домой, чем занимаетесь?

– Ну, кто чем, – развёл руки в стороны, будто хотел кого-то обнять, Женька. – Я на компе играю, Толян в огороде ковыряется, а Серёга, вон, пишет о нас всякие гадости.

– Вот. А мне приходится пить за вас всех!

Мы только недоумённо переглянулись, а гардемарин сделал идеально круглые глаза, будто надел очки Джона Леннона, и выдал:

– А ты не пей!

– Ха, как это не пей?! – отобрал у него очки Колян.

– Да элементарно, – Антон глянул на него высокомерно, как опытный боцман, потрёпанный штормами и матросскими матами, на юную гимназистку.

– От ты какой! – заволновался Колян и, схватив со стола белую шоколадку, нервно её сожрал.

– Ты что сделал! – в притворном ужасе воскликнул Женька. – Это же Серёгин шоколад! Теперь тебе каюк!

– Да пусть себе кушает на здоровье, – милостиво разрешил я, – только одно странно, Колян, ты же белый шоколад на дух не переносишь!

– А это был белый? – удивился тот, но как-то уж очень не натурально. – Вот до чего довели, всякую гадость есть стал!

– И всё-таки, Николай, почему же тебе пить-то приходится? – вернул Толик нас к теме беседы.

– Да потому. Как только я приезжаю, сразу ко мне бегут друзья с бутылками. И начинается! А потом у них всё кончается, и я их угощаю.

– А потом всё кончается у тебя, и ты начинаешь голодать, – сделал безупречно логичный вывод Женька.

– Правильно. Поэтому-то я тут и отъедаюсь.

– Гляди, Николай, когда-нибудь отпуск затянется, и тебе не хватит запасов, сделанных на работе. Так и помрёшь от голода, – сделал Толик вывод иной, но не менее логичный.

А через день прибыл и Сапог старший – Мишка. Теперь мы почти поверили, что успеем сделать трассу к сроку, потому что, в отличие от Коляна, который, хоть и закладывал крепко, но и работал неплохо, Мишка вовсе не закладывал, а работал просто виртуозно.

Вместе с Мишкой приехал геолог. Это был тощий, поджарый мужик лет пятидесяти. Верхушку его немного удлинённого черепа обрамляли жалкие остатки шевелюры, а о бороде не было и намёка, из чего я сделал заключение, что геолог этот не стандартный. И я оказался прав.

– Давай, садись, позавтракай с нами, – радушно предложил Толик работнику самой романтической профессии.

– Нет, спасибо, – отмахнулся тот, – я перед работой не ем.

Толик испуганно уставился на него:

– Не ешь перед работой?! А как же ты тогда таскаешь ноги по этим дебрям? Я, если не поем, то и двух шагов не смогу сделать!

– А я и одного! – поддержал Толяна Колян, виртуозно работая ложкой, и я, глядя на него, вспомнил фильм, где суточник Федя расправлялся с обедом, только у последнего это получалось несколько медленнее.

– Нет, мужики, настоящий геолог должен быть голоден и зол, только тогда от него будет полная отдача!

– Хорошо, что мы не геологи! – радостно резюмировал Антон, не отставая от Коляна в скорости работы с самым главным орудием труда.

Но от чая геолог всё же не отказался, по-видимому, этот древний напиток не очень тормозит трудовые процессы.

Худой и высокий, одетый в белую рубашку и повязанный, как баба, белым платком, геолог закинул на свой хребет ручной бур и оскалил в улыбке жёлтые от дешёвого никотина зубы:

– Пока. На трассе встретимся!

– Подожди пять минут, мы тоже сейчас едем, довезём тебя с твоим железом, – предложил было помощь Женька.

– Спасибо, но всё своё ношу сам, – отмахнулся романтик, преодолевший уже метров тридцать.

– Ну-ну, носи, – зевнул Женька и, прихватив рулон туалетной бумаги, задумчиво направился в место уединения.

Мы с Антоном тщательно снимали меандры и старицы широкого ручья, искренне удивляясь, как это можно было запроектировать трассу по самому неподходящему месту.

– Если бы я был проектировщиком, – недовольно бубнил я, – и мне предложили провести трассу по самому сложному, самому неправильному маршруту, и то я бы не смог найти место хуже этого!

– Это точно, – поддакнул гардемарин, пробираясь сквозь густой ивняк и прикрывая глаза ладонью от подлых щелчков упругих веток.

– Больше того, – продолжал недовольствовать я, – вот мы сейчас пробьём тут трассу, сделаем съёмку, а через пару дней нам скажут, мол, простите, но вышло недоразумение и всё нужно переделать! Хотя нет, прощения просить не будут, а поставят перед фактом: проект изменяется, но сроки остаются прежними!

Мы понимающе переглянулись, пожали плечами и продолжили работу.

– Ага, вот вы где! – радостно воскликнул словно из-под земли выбурившийся геолог. – Я же сказал, что встретимся!

– Ну, очень было бы мудрено разминуться на одной трассе, – не разделил я его радости.

– Что-то вы не очень весёлые.

– Да не с чего, – и я показал ему на петли ручья. – Видишь, как проходим? А по идее, должны были обойти русло гораздо севернее.

– Может, ошибка в проекте? – закурил геолог. – А может, так и задумано, нынче много странностей.

Докурив, он взвалил на плечи свои железяки и энергично пошагал дальше по прорубленной трассе.

Но обратно он промчался довольно скоро – через полчаса. Он почти пробежал мимо нас, что-то крикнув на ходу и махнув рукой назад.

– Что-то он не очень радостен, – констатировал я неожиданный факт.

– Может, забыл что? – предположил гардемарин.

– Ага, или что-нибудь вспомнил.

– Или что-то потерял.

– Или нашёл.

Мы посмотрели друг на друга и одновременно выдохнули:

– Золото!

Но, как потом оказалось, геолог наш ничего не терял и ни о чём не забывал. Дело обстояло так. Мишка, Толик и Сергеич, створившие визирку примерно в километре от нас, снова наткнулись на тот же самый ручей. Он опять пересекал нашу трассу. Мишка свалил ёлку, сделав мостик, но получилось не очень удачно, и ребята не стали переправляться по нему, а отыскали метрах в двадцати перекат. Они уже отошли метров на сто от ручья, когда увидели, что сзади, нагнавший их геолог, отчаянно балансируя, ступает по забракованному мостику. Тогда Мишка, желая помочь, закричал: