Михаил Ка… - Десять лет странствий. Игра на равных

– То, что ты олицетворил себя одним из главных героев и разрушил четвертую стена отделяющую тебя от читателя, мне даже очень понравилось, – начал он. Причем это было даже забавно, читаешь себе тут и вот ты уже не в произведений, а в реальной жизни, а уже на следующей страница ты осознаешь, что книга это и есть реальности, одним словом необычно. – Спасибо, – ответил я. – но вот что меня покоробило так это… – Аллюзия на Конан Дойля, – перебил я Николая. Редактор скорчил рожицу и немного прищурив глаза, произнес, – да. – Ты практически напрямую заявляешь, что он не кто иной, как пришелец, списавший своих персонажей с реальных прототипов. – Классно даже, – ответил я на эту ремарку. – Я выражусь иначе, скорее несколько по хамски, с твоей стороны, – промолвил он. Я встал из-за стола и пройдя в угол комнаты, – там нет оскорблений и тем более глумления, это скорее дань уважения великому автору. Так сказать я без описания говорю, кто же перед нами, ведь за меня это сделал Артур. – Согласен, – произнес Николай. – Да и потом я не настолько талантлив как он, – подытожил я. – Ладно, еще один последний вопрос, Мори – это, спросил он. Я подошел обратно к столу и налив себе бокал с водой произнёс, – не будем сполерить.

Николай улыбнулся, он получил ответ на свой вопрос, часы, висевшие на стене отмерили ровно 5 часов 15 минут. Секундная стрелка только, только зашла за двенадцать, тем самым отмерив новую минуту, редактор последний раз кинул на меня свой взор и произнес заветные слова. – Как я и сказал в целом все хорошо. Поздравляю, Михаил вторая часть «Десяти лет странствий», ушла в печать.

Время странная вещь, время удивительная штука. Когда ты молодой у тебя полно времени, разбрасываешься им на права, лево, пару лет сюда, пару туда, а потом становиться старше. И господи, сколько мне осталось? Мы его чувствуем, телом душой, но мерим условной единицей, которую же сами и придумали. На часах ровно 5 часов пятнадцать минут, я это знаю не, потому что смотрю на них, они теперь не со мной, а просто, потому что я знаю, когда произойдет взрыв.

Меня зовут Дезмонд, и я в окружении самых близких мне людей смотрю уже во второй раз как взрывается мой дом, правда сейчас я знаю, что это лишь обман. Ширма, которую мы поставили, правда, непонятно для кого? Удивительно зрелище творилось у меня перед глазами, полное красок, осколков и света простирающегося кажется сквозь обшивку корабля, и летящего прямо на нас. Это события я наблюдал дважды, в разных местах, с разными эмоциями и людьми, но всегда одно было едино, это время, оно оставалось всегда неизменным и непреклонным. Здесь я на Сапсане и там, в дали в капсуле, которую я буду считать своим последним пристанищем то же я. И там и тут один и тот же человек, только с разницей в десять лет, я сам выбрал именно такую судьбу для себя.

– О чем думаешь, – прервала мои размышления подошедшая Лилит. – О себе, – ответил я, взяв фужер, что протянула она. Ли посмотрела в окно, позже повернув голову, произнесла, – не возлагай на себя то, что ты не в силах контролировать. – Что бы не жалеть об этом, – перебил я ее. – Нет что бы груз вины не раздавил тебя, – ответила она и протянула коробочку. Моя голова слегка опустилась, и взгляд упал на этот сверток. – Возьми, это тебя приободрить, – сказала она, отдав его мне. Открыв я увидел, то, что было, когда-то моим. Простые механические часы марки SLAVA, старше меня на несколько лет, последний раз я их видел сегодня, и последний раз они шли одновременно и сегодня и десять лет назад. Они были прекрасны блестели, словно новые, и одновременно говорили, что у них есть истории. Я вынул их из коробки секундная стрелка бегала по циферблату отсчитывая мгновения, я улыбнулся даже не поняв этого. На душе стало очень и очень светло. Подняв голову я хотел было что-то произнести, но слова словно застряли в горе, или же не нашлись нужные.

– Время что когда то остановилась для тебя, теперь пойдет вновь, и мы пойдем, – произнесла Лилит, и отошла, не дав мне произнести ни слова. Я одел часы на руку, и только браслет защелкнулся на моем запястье как, ко мне снова подошла Саша, с которой у нас был диалог до всего этого. Стоило ее губам зашевелится, но я остановил ее порыв легким поднятием руки, в которой был бокал с напитком. – Запомни, то, что хочешь сказать, – произнес я и отошел в сторону. Я направился к Карасу, которой что-то обсуждал с Евой. Положа левую руку ему на плечо, он обернулся, – что ты хотел, – произнес он улыбнувшись. Я посмотрел на кусочки льда что болтались у меня в стакане, и отведя взгляд произнес, – мое настоящее имя… И не успел я произнести и первую ее букву как раздался крик грохот и Псих рухнул в низ, от холодного пола его спасла лишь подхватившая его в последний момент Александра.

– Что с ним, истошно прокричала она. – Я не знаю, такого еще не было, ответил я, опустившись в низ. – Так сделайте же хоть что-нибудь, вновь прокричала она. Комната затихла, такая тишина, что и сама смерть бы испугалась войти в такое помещение. Все стояли и ничего не могли сделать, или хоть как-то помочь Пророку. Мой друг лежал в метре от меня, и я ни чем не мог ему помочь. Его глаза заволокла белая пелена, и стоило мне приблизить свою ладонь к нему, как меня ударил разряд тока. Его глаза начали меняться, они стали кроваво красные. – Не прикасайся к нему, – произнесла стоявшая позади меня Лилит. Я снова поднес свою руку, но на этот раз, ничего не произошло. На меня удивлённого посмотрела Саша и промолвила, – это ведь хорошо? – Не уверен, – ответил я, и цвет глаз снова изменился на этот раз он стал синим каким бывает море. Убрав свою ладонь с груди Психа его глаза, снова меняются, на этот раз они становиться ярко белыми, словно лист белоснежной бумаги. – Кажется, я понял, все быстро положите свои руки на него, – произнёс я. – Что, – переспросил Карас. – Я думаю это выведет его из этого состояния, – ответил я, повернув голову в его сторону. – Давайте, – произнес я и все возложили свои руки на Пророка. Его глаза снова стали иными, они почернели, казалось, что в них была отражена черная мгла космоса. – Не получается, произнесла Ева. – Подожди, – ответил я. Псих моргнул глазами и чернота стала отходить, сначала они вернулись обратно в белый, а после и пелена начала спадать. Он снова моргнул и только веки снова открылись как его очи стали вновь прежними. – Ты как? – произнес я. Псих снова моргнул, – что ты видел, – произнес я вслед, и понял, что только последние слова дошли до пробуждающегося Пророка. – Помогите встать, – ответил он, подав мне руку. Он встал и, подойдя к окну, произнес, – Следующие десять лет.

Все уставились на стоящего около окна Психа. – И что это значит, – первым спросил Карас. Он повернулся к нам лицом и ответил, – то, что эта лишь середина истории. – А по подробнее, – подхватила Ева. Псих поднял глаза и посмотрел на присутствующих, молча покачал головой.