Алек'C'кира - Аматмея. Рожденный смертью

Они шли не спеша по темной территории, блуждая среди одинаковых полян и гробовой тишины. Вампирикс передвигался аккуратно, стараясь не трясти парня. Поэтому их поход затянулся минут на десять, пока они не пришли к какому-то небольшому зданию. Впрочем, это было не совсем здание, скорее часть того, что осталось от него.

Так далеко парень не заходил, когда впервые оказался на запретной территории и лишь мог представить, сколько всего еще не видел здесь. Но раз он возродился, как сказала летучая мышь, у него будет шанс изучить темную территорию полностью. Алхимик не понимал почему, но ему этого хотелось. У него появилась новая цель.

Сколько боли, злобы, ненависти хранилось внутри после того, как Некромантус узнал о неизлечимой болезни. Он боролся, он старался, он хотел жить. Напряжение держалось до самого конца, пока парень не признал главную истину, выжить ему не дано. Пришлось пойти по другому пути, и сейчас алхимик себя чувствовал умиротворенно. И, пожалуй, это лучшее состояние, которое могло с ним произойти. Даже когда он пытался разжигать огонь внутри себя, он быстро угасал. Покой хранился в нем в любой ситуации. Некромантус чувствовал в себе изменения, причем такие, о которых он никогда не задумывался. Все ему казалось спокойным и безмятежным.

Вампирикс зашел через дыру в стене внутрь здания. Некромантус так и не понял, есть ли сюда нормальный вход через дверь. Парень попытался осмотреться по сторонам, но сил еще было недостаточно, чтобы приподнять голову и увидеть больше, чем он мог себе позволить. Вампирикс прошел по длинному коридору, а потом свернул направо в квадратную комнату, где находился полный беспорядок. Словно здесь произошел самый настоящий погром.

У правой стены возле разбитого окна стояла старая пошарпанная кровать. Некромантус смог ее увидеть краем глаза и сделать для себя неутешительный вывод. Возраст кровати, наверное, старше Аматмеи, а самое печальное парня несут именно к ней.

«Выдержит ли она его вес?» – Некромантусу даже стало интересно.

На кровати лежал матрас и одеяло с подушкой. Конечно, они были грязные, покрытые слоем пыли и порванные во многих местах, но удивительнее оказалось то, что они по-прежнему здесь лежали. Вампирикс положил парня на кровать и отошел чуть в сторону. Это было не особо приятное место, но все же лучше грязный матрас, чем-то место, где провел Некромантус полтора месяца.

Алхимик обездвижено лежал и ждал того момента, когда послышится хруст, и кровать сломается под ним. Он даже напряг собственное тело, чтобы падение было не так болезненно. Да и молчаливое ожидание огромной летучей мыши в стороне еще больше убеждали парня о возможном скором падении на пол.

Но кровать продолжала выдерживать нагрузку и Некромантус немного расслабился. Все-таки надо время, дабы привыкнуть к повадкам Вампирикса и принять самую главную истину, он не человек, и ему не дано делать людские глупости и уж тем более подшучивать над кем-то. А именно так алхимик расценил, когда огромная летучая мышь отошла в сторону и наблюдала своим рубиновым взором со стороны.

– Где это мы? – Спросил Некромантус, скрывая нагое тело под одеялом.

Парень посмотрел на себя и испытал самое настоящее отвращение. Таким он себя никогда не видел. Почти нет ни одного участка кожи, где не было хотя бы маленького, но все же шрама. А большую часть заполонили глубокие кровоточащие раны от укусов летучих мышей, и они явно никогда не смогут затянуться полностью. Некромантус боялся представить, какое у него лицо. Хорошо, что вокруг нет никаких отражений.

С другой стороны, алхимик понимал, у него появился второй шанс жить или существовать в этом мире. Может, конечно, это и не жизнь, но парень не знал, как правильно обозначить себя в данной ситуации. Вампирикс пока не дал четкого объяснения, мертв он или жив, или что-то другое. Поэтому Некромантус решил не думать об изуродованном теле, сколько ему пришлось перенести укусов на себе, и сколько кожи с мясом было вырвано из тела. Организму явно не под силу выделить и произвести регенерацию, чтобы восстановить все, как было прежде.

Вопрос, правда, в другом: «Нужно ли это Некромантусу в его новом пути?»

– Ето место кахта-та пыть упешишем тля стешних тайных шитилей, хатори исушать сахропную шиснь.

– А ты откуда знаешь? – Удивленно спросил Некромантус.

– Я уметь хаварить с семлей. Она мошет мноха поветать, если ие слышать.

– Интересно, – задумчиво сказал алхимик, понимая, что мало еще чего он знает в этой жизни, а если быть точнее, то ничего. Впрочем, как и все остальные жители Аматмеи.

– Я пайту, ви оттыхайте, – Вампирикс пошел в сторону выхода, а парень окликнул его.

– Вампирикс, а ты мне потом все расскажешь?

– Раскашу описательно, кахта оттахнете. Веть ви путушее ийнкохнитио. А пака напирайтесь сил и оттыхайте, патаму што ета послетний рас, кахта ви смошете сакрыть хласа и спать.

– Почему? – Снова был озадачен Некромантус словами летучей мыши. – Я что больше никогда не буду спать?

– Нет, – закачал головой Вампирикс, – польше нет.

Летучая мышь скрылась, а Некромантус остался наедине со своими мыслями.

«Что хотел сказать Вампирикс о том, будто парень будущее темной территории?»

«Какие тайны он ему откроет?»

Парню не терпелось узнать все и сразу, но чувствовал, как его клонит в сон. Ему действительно нужно было нормально выспаться.

Как оказалось, с виду страшная старая кровать по ощущениям мягкая и довольно-таки комфортная. Учитывая, что он полтора месяца пролежал в могиле в чьих-то останках, это, в самом деле, почетное королевское место.

Последние слова Вампирикса убедили парня, ему необходимо заснуть, потому что больше такой возможности не будет. Понять: «Почему?» Алхимик не мог. Возможно, это завершающий этап для Некромантуса в его полном перерождении (первая мысль, что пришла к нему в голову), а может, есть еще причина. Не столь важно. Парень отбросил от себя все мысли и, не успев закрыть глаза, глубокий сон поглотил его полностью.

Некромантус не знал, сколько он спал, да это его особо и не волновало. Главное, он проснулся, вот только не мог понять, что сейчас с ним происходило. Ничего не болело, и это выглядело несколько странным. Алхимик не чувствовал никакого дискомфорта, никакой эмоциональности. Что-то в нем изменилось, пока он спал.

«Или ему это просто показалось?»

Но главное для Некромантуса оставалось то, что он проснулся, а значит, он еще есть среди этого мира. Его страшная болезнь также ушла, и тошнота, вялость в теле, бессилие не тревожили его. Даже наоборот, в нем появился огромный прилив силы, который раньше парень не испытывал в себе. Будто в нем начала протекать другая жизнь, и она открыла для него новые горизонты.