Алек'C'кира - Аматмея. Рожденный смертью

– Правильно, – махнул головой Вампирикс. – Ето и хаварить о том, што ви мертви.

– То есть мне не нужно питаться, мое сердце не стучит и я… – только сейчас алхимик понял, что ему не нужно даже дышать, – не дышу?

– Имено. Ви теперь хатяший мертвес. О шем я вам и хаварить.

– А как же душа? Есть она у меня? – Некромантус пытался хоть что-то найти в себе людского.

– Пока есть, – ответил в полголоса Вампирикс.

– Что значит пока?

Некромантусу не понравилось высказывание летучей мыши. Он не хотел потерять душу. Это единственное, что связывало алхимика с миром живых, с которым так не хотелось расстаться навсегда.

– Поимите, Нихроманту, туша талшна вас покинуть, инаше ви не станите истиным харалем мертвесов. Пока ви тершите ее в сипе, но талшни отпустить.

– Но тогда все что во мне еще есть людское – исчезнет. И я не буду больше дышать, и сердце мое не будет биться. Я стану бесчувственным и полностью ходячим мертвецом!!! – Алхимик, когда приходил к конечной мысли, понимал, он этого не хочет. Ведь тогда его не будет, а если и будет, то контролировать он не сможет собственное тело. Во всяком случае, он так думал. Хотя Некромантус толком и не знал, что будет, когда он расстанется с собственной душой.

– Я понимаю вас, Нихроманту, и приставляю, хак тяшело отпустить тушу…

– Стоп, Вампирикс, – перебил алхимик и остановился на тропе, смотря в глаза летучей мыши. – У тебя есть душа?

– Нет, – просто ответил Вампирикс и тоже остановился.

– Тогда, как ты можешь говорить о чувствах, если у тебя их нет? – Задал точный вопрос парень и хотел на него получить такой же ответ.

Вампирикс ничего не ответил, но алхимик не удивился. Для него это было очевидным. Ведь, в самом деле, каким образом можно дать ответ на то, чего у огромной летучей мыши попросту нет. Некромантус обдумывая еще одну мысль, решил задать следующий вопрос.

– И как ты можешь знать о том, насколько тяжело мне отпустить душу, если у тебя ее нет? А! – Немного выкрикнул парень.

– Вообше-то я не снать, – все тем же спокойным ровным голосом отвечал Вампирикс.

– Вот и я об этом не знать, – указал пальцем Некромантус на летучую мышь и посмотрел на нее с укором. – Поэтому не говори мне, что я должен отпустить душу, не понимая, зачем она мне нужна.

– Нихроманту, мошет я и сапыть, што такое иметь тушу, но ви талшни понять, што она вас путет тольха спивать с сели, – пытался убедить Вампирикс парня.

– Может ты и прав, – не стал спорить алхимик. – Но пока, я не собираюсь от нее отказываться.

Некромантус снова принялся идти, не спеша по тропинке. Ему не хотелось больше обсуждать про свою душу. Это слишком задевало парня. Учитывая, что было кое-что в его душе, чего он не хотел потерять. Поэтому алхимик решил уйти от этой темы, опередив Вампирикса вопросом.

– Вампирикс, скажи. Откуда ты все это знаешь? – Спросил Некромантус.

– Я ше вам хаварил. Семля мне все поветать. Кахта-та и ви путите слишать ие. И такше уснаите мноха шево о прошлом, о настояшем.

– Поэтому ты пришел ко мне тогда давно и специально подсунул тот клочок пергамента, что мне голову морочил полгода? – Слегка с укором произнес слова алхимик.

– Та, – кивнул Вампирикс. – Я шуствовал в вас такую силу, што миня ето васхитить. Я срасу понял, што ви мошете стать тем, каво ми тавно штем.

– Стоп, стоп, – остановил Некромантус летучую мышь. У него вопросов увеличивалось еще больше, и он не хотел упустить ничего. – Но откуда ты знал про меня? Я с тобой никогда не виделся до встречи на кладбище?

– Еше то нашей встреши. Я шаста посешал поселение Исмаин, а имена клатпише, хте есть моя махила.

– Ты похоронен в Измаине? – Удивленно спросил Некромантус.

– Та. Тошнее махила есть, а меня там нет.

– Логично. А с чего бы тебе там быть? – Спросил алхимик, ступая дальше босыми ногами по холодной земле.

– Та, – ответил Вампирикс, очевидно, просто так, не совсем понимая высказывание парня, а после продолжил дальше.

– Отнашты я посна вешером восврашался в ийнкохнитио и пака перемешался в темноте непа пошувствовал охромную силу, хаторая саставила миня останавиться. Я спустился на терева и увитеть пошти на ахраине поселка восли тома стояла твое лютей. От отново ис них, а имена от вас ислушала стольха мохушества, я срасу понял ви мошете стать велихим и восхлавить армию. Но я саметить еше хои-што. Страшную болеснь, што хупила вас не первый тень. И я решить теиствавать, штопи памошь вам спастись. Патпросил вам хлошок пумашки, вырванной ис книхи.

– Я догадывался, – честно сознался Некромантус, вспоминая, сколько мыслей в его голове тогда витало, и одна из них думала об этом. – Но почему ты мне не рассказал все тогда и не надоумил? Так я много времени потратил на поиски истины. А мог уже быть намного раньше вместе с тобой.

– Я ета снаю, я так и хотеть, но не имел права расхлашать информасию. Инаше семля меня исхнала пи. У миня итак нету своиво места нихте, только ийнкохнитио миня смахла принять. Тайни етих семель толшны пыть тайнами тля всех, хто ие не касаться, – открыто говорил Вампирикс, также вспоминая те дни, когда он встретился с алхимиком.

– Тогда все встает на свои места.

– И хак витите, правильна, што я не спешил. Типерь все происашло, хак и талшно пыть, – подытожил Вампирикс.

– Согласен, – Некромантус вспомнил еще кое-что, интересующее его. – А что ты говорил о том, будто ждешь кого-то наподобие себя?

– Ни я, а все ми, – уточнил Вампирикс.

– А кто все вы? – Не успев получить ответ, алхимик задавал сразу следующий вопрос. Он еле сдерживал собственное любопытство.

– Те, хто вас кушал, и мертвие в семле, хаторие шдут, кахта их присавут.

– Это меня немного подбадривает. И много таких?

– Пока ни осопо, но все в ваших руках. Если ви покашите сваю мошь и васмошности, я тумаю, што ваша армия увелишится срасу в несхалька рас польше. Хлавное вам нашать. И лешашие мертвесы в семле смохут поити са вас, если ви их упетить в етом.

– Но зачем им нужен кто-то похожий на меня или я? – Не мог понять Некромантус всего этого.

– Патаму што им нушен свой хароль, но не люпой трухой, а именно тахой, хак ви. Тот, хто смох проити смерть мошет потнять мертвесов. Ему, тоисть вам ета пот силу, – отвечал Вампирикс, пока они брели дальше в непонятном направлении.

– Но почему они сами не могут подняться из земли, мне все равно не ясно?

– Нихроманту, поимите, мертвесы не мохут сушествовать сами по сипе. Им нушен хароль, в хатором есть сила, ахромная сила. И толька плахотаря етой сили, они мохут потняться и паити.

Парень ничего не ответил. Информацию, которую ему передал Вампирикс, алхимик обдумывал и прекрасно понимал, она очень важна. Но ее объемы слегка забили голову Некромантусу, и все перемешалось в огромную кашу. Он понял со слов летучей мыши то, что мертвецы могут подняться с земли и выступить в бою, только если их призовет так называемый король, их король. Некромантус об этом задумался несколько с другой стороны. Ведь он обещал одному «человеку», что он вернется на помощь в войне, которая скоро может начаться в Аматмее.