Наталья Овчар - Берегиня. Книга 1. Первые шаги

Света пригласила Милушу на плот, чтобы было удобнее разговаривать. Заодно она смогла получше рассмотреть русалку. Царевна была очень красивой. Золотистые длинные волосы с едва заметным зеленоватым оттенком свободно падали на плечи, кроме нескольких прядей, которые были заплетены в косички и накручены с правой стороны в нечто авангардное, закреплённое тем самым золотым гребнем, похожим на корону. Получилась ли такая причёска после того, как Милуша вытащила свой гребень из волос во время клятвы или это было так изначально задумано, девочка спрашивать постеснялась, хотя и очень хотела. Бледная кожа – мечта аристократок, нереально яркие зелёные глаза и коралловые пухлые губки, изящные руки с длинными тонкими пальцами… Не девушка, а мечта. Вместо привычного лифчика от раздельного купальника, в котором обычно изображают русалок художники, на царевне был ассиметричный топик ещё более авангардного вида, чем причёска. Полупрозрачный фосфоресцирующий материал был пропущен под рукой, оставляя одно плечо открытым, и закреплён на другом плече в двух местах, образуя своеобразный рукав, не доходящий до локтя. Сама ткань на уровне груди была богато украшена вышивкой из больших и мелких жемчужин. Причём это были не речные, неправильной формы, а именно морские, идеально ровные и круглые. По краю ткань была отделана крупными рыбьими чешуйками красного и золотистого цветов в тон чешуи Милушиного хвоста. Низ топика спускался рваными углами ниже пупка до того места, где кожа русалки начинала переходить в мелкие золотистые чешуйки. Дальше чешуя становилась более крупной, а её цвет ближе к концу хвоста постепенно уходил в красноватый отлив. Сами лопасти раздвоенного хвостового плавника, имея основной золотой цвет, по краям становились алыми.

Света не удержалась и спросила, из чего сшита одежда у русалок, на что получила ответ – из рыбьей кожи.

– Но она такая нежная и тонкая! Неужели из неё можно что-то сшить? – удивилась девочка.

– Да, рыбья кожа тонкая, но после выделки становится не хуже шкур животных, которые используете вы, люди, и даже лучше. Она крепкая и совершенно не намокает в воде, – объяснила русалка.

Солнце уже садилось, когда путешественники увидели вдалеке на правом берегу реки скалу, похожую на палец. Пора было устраиваться на ночёвку. Всеслав направил плот сначала к левому берегу, взял Гнедка под уздцы и вплавь перебрался с ним на правый берег. Волчок последовал за ними. Русалки окружили тем временем плот и отбуксировали его на противоположный берег, а затем снова обеспечили царевичу удачную рыбалку, чтобы у ребят был запас пищи на ближайшие дни. Поужинав старыми запасами и сделав новые, Света и Всеслав уснули около костра, утомлённые впечатлениями прошедшего дня.

С рассветом ребята наскоро перекусили, накормили своих четвероногих друзей и сердечно попрощались с русалками. Свой плот они крепко привязали к иве, растущей у самой воды. Милуша пообещала приглядывать за ним, а перед самым расставанием протянула Свете свирель, сделанную из камышинки.

– Прими, Берегиня, мой дар на память. Не смотри, что он выглядит так скромно. Если тебе надо будет усыпить врагов, то сыграй на этой свирели любую мелодию, даже самую простую, и всех вокруг, кроме тебя, кто услышит эти звуки, сморит крепкий сон на половину дня или на половину ночи. А если будет нужна наша помощь, то закрой пальцами все отверстия вдоль свирели и резко дунь три раза. Все русалки, которые будут в пределах её магической слышимости – речные, озёрные и морские – придут к тебе на помощь.

– Ой, спасибо, Милуша! – воскликнула девочка. – Я бы тоже хотела тебе что-нибудь подарить на память, но только не знаю – что. У меня ничего такого полезно-волшебного нет.

– Подари мне книгу со сказками, – попросила её царевна. – Ты всего-то две успела нам прочитать.

– Конечно, с удовольствием подарю, только она же размокнет в воде, – огорчилась Света.

– А ты сделай её непромокаемой, – тихонько подсказал Марлон.

– Точно! – обрадовалась девочка. – Я всё время забываю, что можно колдануть для пользы дела.

Она вытащила книжку из рюкзачка и задумалась, как же сделать её непромокаемой. Света вспомнила, что мама ламинировала какие-то важные бумаги, чтобы они не обтрепались со временем:

Книга в её руках преобразилась. Обложка и все страницы по отдельности оказались запаянными в тончайшую прозрачную плёнку, сквозь которую чётко просматривались буквы текста. Девочка вручила свой подарок и, помахав русалкам на прощание рукой, направилась к своим спутникам.

Шли пешком. Всеслав вёл Гнедка под уздцы, а Света шагала рядом. Свой рюкзачок она несла сама, а котомку привязали к общей поклаже, которую до этого вёз конь. Волчок и Марлон пристроились по бокам, каждый – возле «своего» хозяина. Видимо, собака с котом не нашли общего языка, но открыто не враждовали, предпочитая просто не замечать друг друга.

Идти было легко, хотя дороги никакой не было. Мягкая степная трава пестрела цветами, скала маячила на горизонте, сбиться с пути было трудно. Всеслав рассказывал девочке разные истории, которые происходили с ним во время его путешествий, а Света поведала о своих приключениях, заодно спросив, не знает ли он, кто такой дед Николай и Снежана. Мальчик, поразмыслив, рассказал о том, что слышал от дядьки.

– Этот Старик живёт в лесу с давних времён, – неторопливо начал своё повествование Всеслав. – Ему больше ста лет, это точно, потому что, как говорил дядька, ещё мой дед ездил испрашивать его совета, когда только стал царём после кончины своего батюшки. Уже тогда дед Николай был стариком. А Снежана, может, не внучка его, а праправнучка. Кто знает…

– А чем он занимается? – поинтересовалась Света.

– Лес оберегает, лечит, за зверем следит.

– Он лесничий царский что ли? – спросила девочка.

– Нет, Лесной Старик – кудесник, волхв. Иногда, говорят, желания исполняет. Детишек маленьких любит. Накануне праздника Рождения Нового Года ездит в санях по деревням, подарки под двери на порог раскладывает. А утром ребятишки находят подарки и радуются. Кони у него ладные, белоснежные, горячие. Я сам не видал, а дядька как-то встретился с ним однажды зимой в лесу, когда Старик мимо него промчался. Вот бы мне такого коня! – мечтательно сказал царевич. – Хотя Гнедка ни на кого не променяю, – подумав, добавил он.

– А я коней не заметила, когда была у него, – с сомнением покачала головой Света. – Правда, штуковину, к которой лошадей привязывают, во дворе видела.

– Коновязь?