Федор Рублев - Очкарик. Боевик. Альтернативная история

Андрей, слушая бабу Катю, от усталости и сытости постепенно уплывал в тёплый сон, мягкой пеленой окутывавший его, уже переставая различать картины реального и мнимого, и не понял, когда и как Екатерина Александровна и Вадим осторожно спустились в подъезд, где тщательно собрали свежие окровавленные бинты, пакет из под Целокса и прочие свидетельства их пребывания.

Вернувшись, Вадим и Екатерина Александровна Симонова, так её звали, застали Андрея спящим на столе рядом с кружкой недопитого чая. Во сне он чему – то улыбался, подвинув под щёку ладонь. На руку был намотан ремень ставшего уже таким близким «Босуорта».

Взглянув на спящего подростка, Вадик вздохнул и вкратце пересказал Екатерине Александровне историю их встречи, не раскрывая деталей состава и численности отряда и всех прочих таких подробностей, а также обстоятельств военных действий.

Выслушав Вадима, Симонова долго молчала, и сосредоточенно осмотрев раненого, который беспокойно застонал во сне, сказала:

– В городе будут усиливать режим. Не сегодня – завтра начнут регистрировать население, проверять дома. Итак день и ночь стрельба. Соседям тоже вас ни к чему видеть. Мало ли какие тут люди живут, неизвестно что у них на уме. Вам самим тоже есть что делать. Так что завтра пересидите день, и в ночь двигайте. Вадим молча кивнул.

– Раненый с нами уйдёт?

– Нет, его оставите. Завтра пулю вытащим. Кое-какие лекарства у меня есть, думаю, что в ближайшее время с этим будет трудно и вам их просто не достать, тем и угробите парня. А ему уход нужен. Ничего, справимся – улыбнулась она в темноте.

– Давай вот этого солдата переложи – Симонова указала на спящего очкарика и тяжело вздохнула:

– Не думала я, что опять настанет время школьников с автоматами.

– Сам тоже спи, не беспокойся, тут осталось – то до рассвета…

2. Андрей проснулся от небольшого шороха – сработало проснувшееся чувство опасности – инстинкт самосохранения проявил себя. В дверном проёме появилась Симонова.

– Тихо встаёшь, в ванной приводишь себя в порядок, потом на завтрак. Скептически оглядев одежду, а точнее воняющее рваньё, отметила – И это всё снимай, экипироваться будем. Разматывая ремень винтовки на запястье и разминая затёкшую и частично онемевшую руку Андрей первым делом спросил:

– Как Серый?

– Худо ему, но антибиотик вовремя дали, есть надежда что выкарабкается. Пулю будем вытаскивать, поэтому мойся лучше, будешь ассистировать.

Андрей вздохнул и стал стягивать с себя одежду. Что-то мешало на спине, и из-за ремня он вытащил тот самый старый медицинский справочник, наличие которого не давало свалиться изодранным джинсам. Обложка и первые десяток страниц были разорваны поперёк и на них отчётливо отпечатался угловой продолговатый след приклада.

Андрей вспомнил сильный удар в спину, поваливший его вперёд во время свалки на блок-посту. Показав справочник остальным, он объяснил причину повреждения. Симонова, с полной серьёзностью выслушав его, осмотрела поясницу. Та немного отзывалась болью, но была цела.

– Д-а-а-а-а, воистину медицина защищает наше здоровье, – указывая на справочник протянула она. Бойцы улыбнулись, и эта простая шутка помогла разрядить накопившееся напряжение и смотреть вперёд с оптимизмом.

– Теперь храни справочник, – вернула она книгу Андрею, – да изучай.

Андрей кивнул и направился в ванную.

Воды оказалось немного и, стараясь её экономно использовать – всё-таки водопровод не работал – Андрей старательно вымылся, насколько это было возможно, обтёрся стареньким, но чистым полотенцем и бросил случайный взгляд в зеркало. Оттуда смотрел похудевший с поцарапанным лицом подросток с разлохмаченной мокрой головой, сбитыми руками и кругами под глазами. Андрей почесал нос и обернулся, обнаружив на полотенцесушителе чистое и великоватое бельё, которое не задумываясь тут же натянул на себя. Подхватив винтовку (а как же?) и остатки одежды в другую руку, тихо прошёл в комнату.

Баба Катя выглянула из-за дверцы открытого шкафа и, глянув на подростка,

строго сказала:

– Тебе и самому надо медпомощь оказывать. Вон какой ободранный весь.

Действительно, на пострадавшей при взрыве ноге ниже колена чернела большая гематома, грозившая воспалиться гнойным абсцессом, на руках были глубокие и чреватые теми же неприятностями царапины, да и лицо было посечено.

– Садись и не ори. На вот, зажми зубами, – Симонова протянула Андрею небольшую подушку, и пока он, едва усевшись, совал предмет в рот, быстро полоснула чем-то острым по ноге, которую обожгло горячим. Андрей не сразу понял, что врач не дала ему опомниться, и вцепился в подушку только когда Екатерина Александровна начала вычищать и обрабатывать рану, что было ОЧЕНЬ больно. Обработка других царапин показалась уже не такой неприятной. Через несколько минут Андрей, приходя в себя, уже светил свежей повязкой на ноге и пластырями на руках. От пережитого пошатывало, но процесс оказался полезным.

В шкафу бабы Кати оказался настоящий склад военной и туристической одежды.

– От мужа осталось и моё кое-что, пояснила она, – мы раньше вместе по лесам любили на рыбалку ездили.

Но пока изучить склад не удавалось, необходимо было помочь Сергею.

Тот был в сознании и молча выполнял все указания, выпив мелкими глотками полстакана воды с растворенными в ней тремя таблетками кетонала (промедол бабка решила оставить на крайний случай). Затем Сергей лёг и тоже зажал во рту подушку.

– На удивление, операция по извлечению пули показалась Андрею достаточно простой и быстрой. Баба Катя, сноровисто обработав какой-то остро пахнущей хлором химией участок кожи, раскатала на столе рядом с диваном небольшую мягкую брезентовую сумку с полевым хирургическим набором, осторожно ощупала и тщательно осмотрела бугор на лопатке. Вадим стоял на подхвате с чистыми тряпками и кастрюлей горячей (!) воды, нагретой на туристической газовой горелке, благо у Симоновой остались два таких баллона. Андрею баба Катя показала последовательность подачи инструментов и вкратце объяснила как тот или иной называется. Убедившись, что Андрей всё понял, приступила к работе. Ушаков дёрнулся и замычал, когда сделав быстрый надрез, баба Катя оттянула кожу, затем проникая внутрь каким-то заковыристым то ли пинцетом, то ли захватом. Серый завопил ещё сильнее, потом дёрнулся и обмяк, потеряв сознание. Кровь хлынула ручьём, заливая диван, и как показалось Андрею – всю комнату до потолка. Через минуту на простынь упал небольшой черный кусок металла и баба Катя, убрав инструменты, обработала рану, потом наложив сверху пластырь.

– Всё, теперь спать будет и лекарства принимать. А вы идите, подбирайте там себе чего – кивнула она на шкаф.