Эльза Рид - Сучьи дети. Рассказы о животных

Арден, по своему многолетнему опыту знал, что рано или поздно, волчий интерес столкнётся с человеческим. Предчувствие беды, кололо душу бывалого егеря, и он решил, ещё раз попробовать уговорить жителей деревни выйти в лес и отогнать стаю. Но, как он и предполагал, суббота выдалась холодной. Колючий ветер, завывал в проводах прижимая к земле печной дым. В такую холодную погоду, народ попросту отказывался выходить в лес. Волки, ну и что? Всю жизнь зубастые шастают по лесам, а нам то что? Шут с ними, пусть следят. Мало ли, – отвечали ему бывалые лесорубы и старатели. Нашёл чем пугать. Ухмылялись мужики, натягивая тулупчики и борзо спеша в магазин за водкой, а кто в местную придорожную забегаловку, с обычным лесным названием – «Топорики».

Так, вот. В этом самом кафе шантане собирались все, кто мог себе позволить уйти безнаказанно из дома и вернуться туда же, но уже на рогах. Холостяцкие баталии в вечерне ночные часы, по поводу спорных моментов игры в биллиард и карты, периодически происходили, как внутри, так и снаружи этого гостеприимного заведения. Местные правила, и законы запрещали калечить посетителя, кем бы он ни был. Драки проходили до первой крови или на усмотрение вышибалы Михи, по кличке Патрон. Миха, здоровенный детина под два метра и весом в сто пятьдесят кило, спокойно поднимал двоих дерущихся за шкварник и отбрасывал на пару метров. Оппоненты, нарушившие не писаные правила старались покинуть «сцену», на максимальных скоростях, дабы сохранить свой корпус и головную часть в относительной целости. Патрон, сам по себе мужик спокойный, и рассудительный. Никогда не преследовал убегающих. Стоя в дверях и поглаживая свою густую бороду, иронично кричал им вслед.

– Засекаю время, бегом марш! – зная, что шалуны придут завтра с повинной головою, а то и сегодня. А сейчас, в «Топориках» было о чём посудачить.

Николай Перваков громко протестовал на публику.

– Чё б…, это я по лесу ноги тёр? Мне и дома дел полный хлев. Корова, вон отелилась, чушка на подходе. А я по лесу бегай, с ружбайкой. Не факт, что эта самая стая местная, скорее из-за Зелёного перевала пришла. Порыщут, понюхают, нет жратвы, и уйдут в тайгу зверя искать. Ему, в голос поддакнули трое сидевших рядом мужиков. Народ поднабрался хмельного зелья, и в зале стало так шумно, практически, как на стадионе. Миха, открыл входную дверь, дабы проветрить помещение и в этот момент, в кафушку заскочила замёрзшая дворняга. Псина видимо скумекала, что пан или пропал и пофигу, что выгонят. Зато, есть шанс урвать съестного и немного обогреться. Это был её звёздный час, и она его не упустила. Патрон, явно не успевал перегородить ей трассу, и продрогшая ледяная собака, пулей просочилась под стол и забилась в дальний угол. Там же, и восседал оратор Николай Перваков. Что тут началось, словами не передать и пером не описать. Перваков заорал истошным голосом.

– Волки, спасайтесь робяты! Щас вся стая прибежит, – и начал трястись от смеха. Собутыльники дружно подхватили гэг, и Первакоский сосед Филин, толкнул громогласный тост.

– За волков братва! – поднял бокал с пивом и одновременно наступил дворняге на лапу. Собака заголосила истошным визгом, отчего хохот только усилился. Немного погодя, мужики накидали под стол еды и голодная дворняжка, немного успокоившись, начала пировать. Патрон сделал вид, что никакой собаки не видел и сел в кресло у окна, стал наблюдать за игроками в покер. Назревала нехилая свара, кочегар с четвёртого прииска «Ладный», заподозрил своего соперника в нечистой игре. Вот, вот они сцепятся в петушином бою, круша оппонента своими пудовыми кулаками. Но, в самый последний момент, когда рука Семёна замахнулась, для удара и второй игрок взялся рукой за ножку табурета, дабы встретить врага подобающим образом. Дверь заведения распахнулась, и вместе с холодным воздухом, в зал вошёл егерь. Завсегдатаям даже показалось, что он двигается слишком долго, словно в замедленном ролике из американского вестерна.

Одетый в белоснежный камуфляж, егерь, с карабином за спиной, здоровенный такой дядька. Прищурился, кашлянул, потом устало вздохнул и снял шапку. Дверь, затянутая пружиной хлопнула за спиной Ардена, и он ловким движением перебросил оружие через голову, быстро зажав ствол правой рукой, с этаким солдатским форсом притормозил приклад ногой. Патрон, восхищённо похлопал в ладоши и сделал знак помощнику, чтобы тот принёс стул гостю.

Егеря в деревне многие естественно недолюбливали, но откровенной ненависти, никто не выказывал. Само собой безнаказанно браконьерничать Арден никому не давал, но с ним всегда можно было решить проблему, в общем, то нормальный мужик. Все знали, что он не местный, но родился и вырос в таёжных местах, только далеко отсюда. А прозвище, у него было под стать – Енисейский. Перваковский с Филином ехидно перемигнулись и начали громко шептать, обращая на себя внимание.

– Ой, люди! Поймали мы волка, а шкуру то сымать с него боязно. Егерь застращал, так вот, придётся отпустить, не видать нам волчьих унтов. Помёрзнем то, на ту зиму, а всё Енисейский, со своими жалейками, да прогонялками. Говорили ему, что волка бить надо, а не гнать. Вернётся серый.

Арден спокойно выслушал скоморохов и сказал.

– Будь, по-вашему, хотите облаву, так давайте на ту субботу то и организуем. Только и вы будьте любезны, выйти то из дому и патроны не забыть.

Прошло пару недель и на последнюю субботу Марта месяца, деревенские мужики всё таки вышли на облаву. Волки, по-прежнему кружили в ближайших окрестностях, порою пугая лесорубов и таская мелких собак. Мало того, так ещё и шатун объявился, а егерь рассказал, что видел, как он отстаивал свою добычу в драке с серыми. На удивление, в этот раз народ шёл бодрячком, люди шутили, рассказывая старые прибаутки, да лесные истории, связанные с охотой. Ефимыч, закоренелый холостяк, с ухоженным «Зауэром», стоял с самого краю людской цепи

.

В это то момент, на него выскочил, из под поваленной сосны, тот самый медведь. Хозяин тайги не стал разбираться и спрашивать у деда, зачем, мол, дорогой друг пожаловал. В три прыжка косолапый очутился практически нос к носу с бывалым охотником. Шатун, уже почти дотянулся лапой до головы охотника, как в этот момент раздались два выстрела. Дед успел сделать шаг, в сторону и медведь рухнул на то место, где он только, что стоял. Ефимыч побелел лицом, и осел рядом с убитым мишкой. Его рука медленно проползла к фляге пристёгнутой на ремне и открутив колпачок, везучий старикашка ловко глотнул холодной водки. Приятное тепло разлилось по телу, голова прояснилась, а нервный тик ушёл. Ефимычу однозначно полегчало, а его лайка по кличке Змея, тут же начала рвать мёртвого медведя. Начало облавы не предвещало лёгкого дня для охотников. Собаки, учуяв волков, рвались с привязи и громко лаяли, распугивая всякую лесную живность. Ближе к обеду, когда солнце выглянуло из-за верхушек сосен, охотники убили пятерых матёрых волков. Бывалые таёжники порешали, что этого достаточно и остатки стаи, скорее всего, разбредутся.