Яков Цингер - Занимательная зоология. Очерки и рассказы о животных

Собираясь ещё в отрочестве и ранней юности стать зоологом, я не имел, как, вероятно, и многие, правильного представления о богатстве и разнообразии животного мира, о необычайной многочисленности видов животных, среди которых так увлекавшие в детстве львы, тигры, медведи, попугаи, страусы и другие интересные звери и птицы являются своего рода «каплей в море».

Только в университете я понял, какое громадное значение имеют в жизни природы и человека тысячи и десятки тысяч различных видов насекомых, червей, моллюсков, рачков и прочих беспозвоночных животных, которых мы в своё время даже и за животных не считали.

Мало давала нам знаний средняя школа. Я учился ещё в дореволюционной гимназии, где предмет «естественная история» считался по сравнению с математикой и латынью второстепенным и даже третьестепенным.

Теоретические и практические знания по зоологии были почерпнуты мною в результате нерегулярного чтения Брема, нескольких посещений зоопарка, занятий рыболовством и малоудачной охотой в каникулярное время. В детстве приходилось ловить бабочек и майских жуков, прислушиваться к разноголосому пению птиц и громкому кваканью лягушек. Вот, пожалуй, и всё.

При поступлении в университет я думал, что нас сразу начнут знакомить с жизнью животных, и притом подробнейшим образом. Однако вначале пришлось испытать известное разочарование; вместо ожидаемого увлекательного изучения зверей и птиц нужно было слушать лекции по физике, химии, систематике животных и растений. На практических занятиях мы рассматривали и зарисовывали под микроскопом клетки и стадии их деления, ротовые органы насекомых, изготовляли срезы по анатомии растений, зубрили латинские названия частей человеческого скелета. В последующие годы мы изучали физиологию, сравнительную анатомию, гистологию, эмбриологию и много других предметов.

О долгожданных львах, слонах, леопардах, рысях и прочих особенно интересовавших тогда животных упоминалось редко и вскользь, как о далеко не главных объектах изучения.

Только позднее, когда мне уже самому пришлось проводить исследования по простейшим животным, когда удалось побывать и познакомиться с жизнью животных в наших заповедниках, я по-настоящему осознал, как много дал нам университет с его замечательными педагогами, направлявшими нас на верный путь познания природы.

В первые годы учёбы казалось, что в зоологии настолько всё изучено, что никаких «белых пятен» и нерешённых вопросов в этой науке уже нет. Такой взгляд оказался совершенно неверным. На лекциях и практических занятиях мы часто слышали даже от крупных специалистов слова: «Этого мы ещё не знаем»; «Это ещё не исследовано»; «Это ещё надо проверить».

Указанные слова во многом остаются справедливыми и сейчас. Пусть юные натуралисты и начинающие зоологи помнят, что в любой отрасли зоологии всякий знающий, пытливый и трудолюбивый работник нередко может оказаться на положении исследователя, открывающего нечто новое и неизведанное. И пусть не смущается начинающий зоолог тем, что он может ошибиться или сделать слишком мало. Не ошибается только тот, кто ничего не делает; что же касается сделанного, то в науке ценно и большое и малое, лишь бы оно было действительно научным и добросовестно выполненным.

Заниматься зоологией могут не только специалисты. В мировой науке насчитывается немало людей, которые по своей профессии не были зоологами и тем не менее обогатили науку о животных ценными наблюдениями и исследованиями. Особенно много любителями сделано в области энтомологии (науки о насекомых), наиболее доступной для неспециалиста.

По своим склонностям и характеру одни зоологи в своей работе больше тяготеют к природе, изучению животных непосредственно в естественных условиях, а других больше привлекает лабораторная работа. Сознавая одинаковую ценность и важность работы и тех и других, я всё же больше на стороне первых, так как считаю работу полевого зоолога и натуралиста более увлекательной и интересной, хотя порой связанной с большими неудобствами и трудностями. Ничто так не обогащает и опытного и начинающего натуралиста, как непосредственное общение с природой, и притом по возможности во все сезоны года. Последнее особенно важно для нашей страны, где так ярко выражена смена времён года.

Начинающие натуралисты нередко думают, что для зоологических исследований обязательно нужно отправляться в далёкие путешествия, в непроходимые и неизведанные дебри, а склонные к кабинетной работе мечтают попасть в богато оборудованные лаборатории с усовершенствованными микроскопами и сложными приборами.

Спора нет, весьма заманчиво попасть в незнакомую для нас природу юга, тропиков, морских просторов; многие стороны физиологии животных, строение мелких и мельчайших организмов можно изучать лишь с применением сложной аппаратуры и микроскопа. И тем не менее очень многие зоологические наблюдения и сборы можно проводить в самых обычных, недалёких от нас местах и притом без всяких сложных инструментов и аппаратов. Зоологией можно заниматься при помощи «орудий», доступных каждому: это — внимательный глаз, чуткое ухо, терпение, неутомимость в поисках, кропотливое собирание фактов, осторожное и вдумчивое их сопоставление, чтение зоологической литературы.

Чтобы разобраться в колоссальном разнообразии животного мира, необходимо знание систематики, которая основана на родственных связях между видами, родами, семействами, отрядами, классами и типами. Виды объединяются в роды; роды — в семейства; семейства — в отряды; отряды — в классы; классы в типы. Самой маленькой систематической единицей является вид, самой большой — тип. Система во всех её звеньях располагается в восходящем порядке — от менее сложно к более сложно организованным животным.

Зоологи в настоящее время группируют животных по следующим основным типам:

I тип. Простейшие . Сюда относятся микроскопические одноклеточные животные. Тип объединяет классы корненожек (амёбы, солнечники, радиолярии), жгутиковых (эвглены, трипанозомы и др.), споровиков (грегарины, кокцидии, кровяные паразиты), инфузорий.

Простейшие встречаются в любых водоёмах от крошечной лужицы до океана; некоторые живут в почве, во мхах; многие приспособились к жизни во внутренних органах червей, насекомых, рыб, земноводных, пресмыкающихся, птиц, млекопитающих. Имеется много и болезнетворных простейших.