Анастасия Торопова - Наследие ушедшей цивилизации

– Я думаю, – произнесла Даяна, опустив взгляд на рядом сидящего майора Родона, – что об идеи Кари может знать его бывший супруг.

– Я?! – Игорь Родон вздрогнул и перестал рисовать чёртиков в сенсорной тетради. – Я ничего не знаю. Я говорил уже об этом. И до сих пор говорю, целых двадцать лет.

Даяна опустилась на стул и приблизилась корпусом тела к асконскому майору.

– Я не сомневаюсь в вашем блаженном неведении, майор, – голос её был ровный и приглушённый, так что сидящие за столом переговоров напрягали слух, чтоб быть в курсе разговора. – Но вы были всё время рядом с Кари. Могли что-то знать: куда он ездил, с кем разговаривал, на чем заострял внимание. Ваш сын – живое подтверждение, что он нашёл формулу.

– Вы совсем не знаете моего сына, – так же тихо отвечал Игорь Родон. – Вы его даже не видели. И неужели вы думаете, что я вспомню те мелочи, связанные с Мартином, которые были добрых двадцать лет назад?

Даяна улыбнулась и поиграла бровями.

– У нас есть специалисты, – нежно протянула она, – которые могут извлечь из вашего мозга всё, что угодно.

– Ну, это вы бросьте! – вмешался в диалог Якуб Вуйцик, которому с другого конца стола было очень трудно всё слышать. – Асконского солдата отдать ириканским мозгокопателям?! Вы в своём уме?! Может, просто отдать вам наш город и не тратить время?

– Не нужен нам ваш город, – подняла голову Бескровных, – нам в нашем селиться некому. Мы для этого и хотим собрать асконцев и ириканцев вместе, чтоб избежать недоразумений.

За столом началась оживлённая и беспорядочная дискуссия. Родон заметил, как хранивший молчание всё время Малакаи играл пальцами и снисходительно улыбался. Весь его облик говорил: «И что я тут делаю? Цирк какой-то». Родон оглядывался на ириканок – они говорили быстро и эмоционально. Он почти их не понимал. Асконцы старались держать ритм дискуссии, но под эмоциональным напором гостей сбивались и нервничали. Наконец, Вуйцик, не выдержав, ударил в гонг, призывая всех к тишине.

Первыми успокоились ириканки. Они тут же выпрямились на стульях и превратились в тех гордых и величественных кошек, которыми зашли в зал заседания. «И как их можно принимать всерьёз?» – с досадой подумал Родон. Асконцы ещё тихо договаривали свои мысли, уже споря друг с другом. Когда воцарилась полная тишина, председатель откашлялся и поднялся.

– То, что вы нам предложили, не только интересно, но и заслуживает дальнейшего обсуждения. Мы должны посовещаться в своих кругах и, взвесив все за и против, принести вам ответ.

«Как эти асконцы любят долго всё обсуждать!» – еле уловил Игорь Родон среди ириканок и невольно улыбнулся.

После некоторых длинных и утомительных речей заседание, наконец-то, закончилось. Родон пулей выскочил из зала заседания. Ни о чем серьёзном в этот момент он не думал, ничем не забивал голову – спешил в уборную. Не дойдя до заветной двери с символическим знаком, Родон остановился. Послышалось, что кто-то окликнул его. Он обернулся, морщась от досады. К нему спешила Бескровных, на ходу поправляя нелепую причёску.

– Можно вас на минуту? – она остановилась перед ним и ласково посмотрела прямо в лицо.

Скулы майора вытянулись, но он нашёл в себе силы склонить голову в почтении.

– Вы, верно, подумали плохо, когда я предложила заглянуть в ваше подсознание. Моя вина. Не умею правильно преподнести мысль, – она нервно мяла пальцы рук. – Просто в данной ситуации у нас нет другого выхода. Вы – единственная надежда…

– Вы же тоже были там, – перебил её Игорь. – Почему бы вам не покопаться в вашей голове. Может, вы даже формулу видели случайно…

Взглянул в лицо ириканки, Родон замолчал. По её глазам он почему-то понял, что в её голове уже давно копались.

– Ну…– протянул он, – это ведь не мне решать. Всё зависит от Вуйцика.

– Вы так сильно от него зависите?

Тут майору показалось, что его вербуют и настраивают против своего начальства. Подкатила дурнота к горлу и перед глазами четко стал вырисовываться трибунал, публичный позор и тюремное заключение. Ничего не отвечая ириканке, он обернулся и пошёл прочь.

– Не будьте так глупы и трусливы, Родон! – бросила ему в спину Бескровных. Но он только прибавил шаг, словно пытаясь спастись от искушений.

Окраину свою асконцы не любили. Зато по вкусу она пришлась ириканкам, которые, пользуясь гостеприимством соседей, попросились поселиться на время переговоров где-нибудь в тиши. Апрельское утро выдалось потрясающим. Хотелось дышать всей грудью, пронося сквозь себя весенний, наполненный свежестью и надеждами воздух, хотелось двигаться, несмотря на ранний час, и двигаться быстро. Птицы проснулись давно и скакали по мокрым веткам с набухающими почками. Они почти запрыгивали с бешеным чириканием в полуоткрытое окно двухэтажного старого домика, стоящего на самом краю Асконии.

Здесь редко летали стратолёты, а если и прилетали, то по делу и крайне важному. Поэтому Даяне Бескровных гул стратолёта, сквозь утреннюю дремоту и пение птиц, показался именно чем-то важным. Она раскрыла глаза и потянулась. Лучи солнца играли на её лице, влажный воздух щекотал ноздри. Она лениво приподнялась на кровати и, щурясь со сна, пыталась выглянуть в окно. Взлохмаченные волосы мешали обзору. Ириканке пришлось приподнять корпус тела на локте, чтоб заметить в небе лёгкий синеватый след от пролетевшего стратолёта. Но утренняя вялость взяла верх, и она со вздохом облегчения вновь опустилась на постель. Но уже не спалось. Теперь ей стали слышаться голоса асконцев. Не тревога, а скорее любопытство заставило Даяну подняться окончательно. В неясном разговоре асконцев не чувствовалось ни угрозы, ни осторожности. Такое было ощущение, что они просто прогуливались рядом. Но рядом не было жилых кварталов. Бескровных накинула поверх пижамы длинный тёмно-синий плащ, спустилась по лестнице и вышла на крыльцо.

Крыльцо было во всю несущую стену здания с двумя когда-то белыми колоннами и бетонными резными перилами со старой побелкой. Даяна, кутаясь поглубже в плащ, облокотилась о перила, позволяя нечёсаным чёрным прядям падать прямо на лицо. Она щурилась сквозь голые кусты шиповника в ту сторону, откуда, как ей казалось, доносились голоса. Голоса притихли, но тут же справа послышался шорох шагов – к крыльцу двухэтажного дома, где остановились ириканки, вышел молодой асконец. Боковым зрением заметив стоящую у перил Даяну, асконец остановился и повернулся всем корпусом к ней, замерев в таком положении на мгновение. Между ними было шагов пять, и Даяна хорошо его разглядела.

Молодой асконец был невысок, но неплохо сложен, несмотря на свою худощавость, которую он пытался скрыть мешковатой одеждой. Лицо не самое красивое, но выразительное и запоминающееся. Пожалуй, слишком крупные черты лица, большой рот и смешно оттопыренные уши. Как генетик Бескровных неосознанно отметила про себя, что над генами этого мальчика работали очень и очень мало. Но глаза, большие, тёмно-карие и бездонные, казавшиеся ещё глубже из-за темных кругов, как от бессонной ночи, смотрели на ириканку с нескрываемым любопытством и, как казалось Даяне, с каким-то восхищением. Оттого весь образ ириканского мальчика был ярким и интересным.