Сергей Шангин - Говорю от имени мёртвых

И все-таки, я отстоял это «дорого», пообещав в порядке благотворительности принимать совершенно бесплатно тех, кто не был способен заплатить требуемую сумму. На некоторое время Светка отступила, и мы перешли в режим ожидания, глядя на молчащий телефон поначалу вопросительно, потом укоризненно, а затем с чувством глубокой ненависти – мы оказываем миру сказочную услугу, а это, похоже, никого вообще не волнует – похоронили и забыли!

К концу дня мы готовы были плюнуть на затею и вернуться к своим прежним занятиям – я к скучной работе аналитика в самой захудалой конторе, а Светка в школу, к своим непоседам. Было неимоверно жаль напрасно потраченного времени, нервов, убитых при увольнении с работы, наших глупых надежд на великое служение людям. Мы должны были стать новыми мессиями, несущими свет всем, кто в нём нуждается, а стали попрошайками, сидящими у вход в храм в ожидании жалкого подаяния.

– А я тебе сразу сказал, что это всё глупости, – ворчал я, подводя дебет с кредитом.

– Всякое новое дело требует времени и терпения, – Светка поджимала обиженно губки и отворачивалась, делая вид, что её чрезвычайно интересно, как именно дорожные рабочие в очередной раз ломают асфальт во дворе нашего офиса.

Прошедший месяц серьёзно облегчил наши карманы. За всё пришлось платить. Наши, точнее Светкины финансы ощутимо пели романсы, подобно мартовским котам – противно и заунывно, словно намекая, что благие намерения ведут сами знаете куда. Заснули мы в состоянии тоски и безнадеги, хотя прошёл всего один день с момента выхода нашего объявления.

На следующий день прозвучал один звонок. Через неделю телефон не переставал звонить ни днём, ни ночью. Через месяц, не по своей воле, мы исчезли из города и начали усиленно прятаться от людей.

Если голубой мечтой в начале нашей предпринимательской деятельности было построить мир всеобщего счастья, то в конце мы скатились к полному отрицанию понятия «человек разумный» в применении к большинству окружающих нас людей. Да, они были бесконфликтными, работящими, компанейскими, но все это не выходило за пределы их квартиры, дачи, гаража, кабинета. Мы считали, что добро может изменить мир, но мир упорно отказывался изменяться, поглощая все наши благие намерения без остатка и видимых следов. Бежать, как можно дальше и спрятаться от всех!

Проще сказать, чем сделать. Выражение «забивать гвозди микроскопом» я познал на себе, став инструментом в руках тех, кому важнее всего в этом мире деньги и власть. Если ты или твой дар могут им помочь получить побольше того и другого, они используют тебя на полную катушку, выжмут досуха, как половую тряпку, и выбросят на обочину жизни, нимало не заботясь о тех высоких материях, с которыми ты связывал свой дар.

Когда ты решишь уйти от них, откажешься исполнять их прихоти, они используют против тебя и близких тебе людей все мерзости, на которые способны циничные, бездушные люди. Бороться с ними можно лишь с помощью подобных им, но для этого нужно стать таким же как они.

* * *

Корабль спущен на воду, все замерли – поплывёт или сразу пойдёт камнем ко дну? Как поплывёт – величественно и мощно или кое-как, рывками, опасаясь большой воды? Устоит ли в шторм, справится ли капитан со своими задачами? Первое плавание – испытание всего и всех на прочность. Поддерживая друг друга словами о том, что нам всё по плечу, мы сильные, наша миссия важна для людей, мы отчаянно трусили, мало представляя, как именно всё будет происходить в реальности.

Первого клиента мы ждали с особым нетерпением и страхом. Одно дело дружеские отношения, совершенно другое – деньги. Если ты берешь плату, будь любезен предоставлять товар только высшего качества. По крайней мере, мы так по наивности считали. Как оно выйдет в реальности, можно проверить только на практике и единственный случай здесь уверенности не придает.

На деле все оказалось проще и прозаичнее. Соединение проходило без проблем, достаточно было представить нужный образ, как из толпы заупокойных душ выныривал нужный кандидат. Где бы он ни был, в нужный момент его притягивало ко мне с неимоверной силой, заставляло пробиваться сквозь толпу ожидающих своей очереди. Поначалу это было интересно, потом забавно, затем приелось – нужного собеседника достаточно было просто «позвать».

Единственно, к чему я не мог привыкнуть – это к разряду энергии, проходящий через тело. Да и как человек может привыкнуть к электрическому стулу? Страшно, неприятно, но деньги! Деньги текли вдохновляющим ручейком – кооператив «Надежда» уверенно двигался к своему айсбергу, как «Титаник», пассажиры которого до самого последнего момента были уверены, что их жизнь сказка и будет длиться долго.

Мы работали на износ, но результаты впечатляли, можно было уже подумать о расширении бизнеса, найме сотрудников, да и покупках для себя любимых. К тому же мы со Светланой собрались пожениться, как только выкроим время выбраться в ЗАГС. Но пока что очередь к «говорящему с мертвыми» была расписана на месяц вперед и никак не желала уменьшаться.

Когда в мой кабинет вплыла дородная дама преклонных лет, я приготовился выслушать уже набившую оскомины историю о нежно любимом и скоропостижно скончавшемся муже.

– Скажите, молодой человек, вы, таки, действительно можете дать мне поговорить с моим мужем, хотя он помер четырнадцать лет тому назад? – одновременно деловито и недоверчиво поинтересовалась посетительница.

– Давность смерти значения не имеет, – успокоил я её, – но… – театральная пауза должна была заставить посетителя уважать мастера, – многое зависит от вашего мужа. Если он не захочет с вами говорить…

– Кто не захочет? Мойша? А кто его будет спрашивать? Где тут трубка, по которой мы будем разговаривать? – она озабоченно покрутила носом по кабинету и подозрительно нахмурилась. – Надеюсь, что это не дурацкая шутка! Роза Ицхаковна никогда не заплатит деньги мошеннику!

– Роза Ицхаковна, вы присядьте и успокойтесь. Для разговора не требуется техника. Проводником буду я. Сейчас немного помолчите и дайте мне фотографию вашего мужа, ведь вы её принесли?

На самом деле в фотографии не было необходимости, я уже выловил в толпе сухонького старика-еврея, который терпеливо ждал, когда его благоверная успокоится.

– А вы не слишком молоды для столь деликатного дела? – она держала фотографию в руке, не решаясь передать мне. – Поймите меня правильно, молодой человек, сейчас такое время, все хотят денег, но никто не даёт за них годный товар. Вы были на нашем рынке? За мои кровные вдовьи деньги они постоянно пытаются всучить мне, – она взмахнула фотографией, подчёркивая особенность момента, – всякую ерунду, умершую своей смертью и не попавшую на собственные похороны.