Дмитрий Каминский - На крыльях феникса

– Ты, можно подумать, много знаешь! – огрызнулся Клайд.

– Это лишь мое мнение. Никого подтверждения ему нет, однако если рассуждать логически… – объяснил Тобиас.

– Я с вами согласен, мастер, – поднял глаза четвертый паладин, выпрямившись в седле. – Брань – это разрушение, в то время как добрые слова – созидание. К примеру, когда мужчина говорит женщине о любви, то через некоторое время они порождают новую жизнь. А если мужчина будет ее постоянно бранить, то из их союза ничего дельного не выйдет. Я ведь прав, мастер?

Стевин страшно расхохотался, если бы на ветвях деревьев сидели бы птицы, он бы их спугнул, точно неумелый охотник. Лаитон пожал плечами и посмотрел на старшего паладина. Кожа Клайда побагровела, он превратился в сплошной комок ненависти.

– Заморыш, умолкни лучше! Ты девушку хоть раз лапал? Занимайся своими стишками, бегай голышом по облакам! А в разговор настоящих мужчин не влезай! – резко выпалил паладин и пригрозил кулаком.

Юноша тотчас отвернулся в сторону, стараясь не заглядывать в глаза своего собрата. Юношу внезапно заинтересовала дорога под копытами его гнедой кобылы.

– Клайд, прекрати немедленно! – сделал резкое замечание Тобиас. – Не смей оскорблять собрата!

– Ардентэл мне не собрат.

– Правда? – старший паладин посмотрел новопосвященному прямо в глаза. Сейчас он не нашел в них ни капли стыда. – Он твой собрат, ясно? И знаешь ли ты, что это Себастьян сочинил боевую песню, которую поют в нашем Ордене?

– Подумаешь, стишок в пятнадцать лет сочинил! Ха! Зато свой нос вправлял после каждой тренировки! – не унимался Клайд. – Особенно ему доставалось от меня!

– В настоящем бою ты тоже будешь целиться в нос? – спросил Тобиас.

– Разве Ардентэл будет стоять спиной к спине, когда на нас нападут? – не унимался Клайд. Мышцы его лица дрожали.

– Клайд, успокойся. Ты больше не послушник, не глупый отрок, ты – паладин, – нравоучительно произнес Тобиас. – Себастьяну, возможно, тяжелее даются боевые искусства. А ты, раз такой сильный, лучше бы помог ему, чем извечно задирал! Ты меня понял?

Клайд сделал такую кислую рожу, будто ему только что предложили поцеловать разложившийся труп. Однако вслух он ответил:

– Я понял, сэр.

– И, между прочим, Себастьян очень верные примеры в подтверждение моей теории привел, – уже более спокойно произнес мастер, затем, по-отцовски улыбнувшись, обратился к Себастьяну. – Молодец, юноша.

Новопосвященный паладин улыбнулся и робко, исподлобья поглядел на Клайда, но только затем, чтобы снова отвернуть свой взгляд в сторону.

Лошади продолжали мерно идти, изредка недовольно или от усталости фыркая. Особенно много шума было от чалой кобылы Клайда. А все от того, что юноша, поддаваясь внутренней ярости, слишком сильно тянул за поводья и пришпоривал пяткой ее бока. Тобиас сердцем чувствовал, что Клайда раздражал сам факт того, что старший паладин вступился за этого «заморыша», Себастьяна. К слову, мужчине казалось, что Стевину, который ехал в этот момент по правую руку от кривоносого юноши, возможно, тоже это не нравилось. Однако Стевина гораздо больше заботило собственное существование…

Тем временем, сплошной лесной массив закончился и отряд оказался возле широкого ручья, который лился откуда-то из далека и впадал в узенькую речушку. Она перегородила путь паладинам. Впрочем, Тобиас увидел, что ее можно перейти вброд.

– Привал! – громко объявил он.

Юноши обрадовались. Они остановили лошадей, слезли с них и привязали к деревьям. Тобиас размял уставшие кости.

– Идите, делайте свои дела.

Юноши кивнули и побежали в сторону леса. Только один Себастьян остался со старшим паладином. Он погладил свою кобылу и прошел к берегу реку, чтобы сесть там и посмотреть на течение.

Наверное, это его успокаивало.

Тобиас вытащил из-под седла одеяло и расстелил его на траве. Он достал из дорожных сумок различную снедь: яблоки, лепешки, немного вяленого мяса. Эти места не переставали его удивлять. Было достаточно тепло, значит, насекомые еще не впали в зимнюю спячку, но никто из них не летел полакомиться едой.

Обычно мухи облепляют фрукты, осы слетаются со всех сторон. Но только не здесь. Тобиас не видел даже муравьев или червей в траве. Их отсутствие напрягало старшего паладина. Он открыл фляжку, чтобы набрать немного воды из родника, но в последний момент передумал. От воды странно пахло. Какой-то гнилью. Словно по ней сплавляли покойников. Тобиас поморщился.

Он пригляделся. На другом берегу, на низеньком холме стояли, поросшие мхом и лишайником, каменные идолы. Идолы, оставшиеся с языческих времен, когда представление о Людских богах было совершенно иным. Когда невежественные люди приносили им жертвы, точно демонам! Богам – жертвы!

Ординум, прости их… И прости меня.

Единственной жертвой Людским богам может быть нескончаемая молитва, искреннее покаяние. Благодарность. Смиренная Молитва.

Юноши вернулись из леса, довольные и облегченные. С мочой, Клайд, кажется, вылил весь свой гнев. Теперь он был спокоен.

– Садитесь есть! – позвал Тобиас.

Юноши сбежались к одеялу, и расселись вокруг.

– Себастьян, иди к нам!

Юноша обернулся и медленно приблизился. Он взял лепешку и сел немного отстраненно.

– Вам известно куда мы скачем? – задал вопрос старший паладин, откусывая вяленого мяса.

– В храм, – незамедлительно ответил Лаитон.

Он воссиял от гордости, что сказал это первым.

– Верно, – кивнул Тобиас. – А зачем?

– Смифенная Молитфа, – опередил юношу Стевин, он сказал это с набитым ртом.

– Снова верно. А что это?

Тобиас заулыбался, юноши переглянулись. Старший паладин обернулся на Себастьяна. Тот даже не обращал внимания на разговор. Скромно откусывал по маленькому кусочку от лепешки и смотрел в сторону.

– Это не просто молитва, – объяснил Тобиас. – Это благодарность и покаяние, которое мы приносим Людским богам. Благодарность за то, что они помогли нам пройти Испытание. Покаяние за то, что мы не всегда себя достойно вели, будучи послушниками и сквайрами.

– Почему же мы скачем в такую даль? Не проще ли помолиться в Соборе Людских Богов? Или в орденской часовне Ординума? – посыпались со стороны Стевина вопросы.

– Не так все легко, юноши. Вы сейчас не просто паладины, вы паломники. Такое же паломничество совершали многие поколения новопосвященных до вас и еще многие совершат после.

Клайд проглотил большой кусок яблока и недовольно пробурчал:

– Лучше бы мы отравились в склеп! Мечтаю искупать свой меч в крови какого-нибудь мертвеца!

Тобиас вздохнул и покачал головой.

– Значит, ты хочешь поскорее сразиться с Абсолютным злом?

– Да, я же паладин!