Ирина Беседина - Золотая тень Кадыкчана

© Беседина И.И., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016

Был поздний час. Пассажиров в метро было мало. Лев Близинский задержался в гостях у друга. Они хорошо посидели, выпили и поговорили, поэтому Лев оставил свою машину на автостоянке и решил добираться домой общественным транспортом. В вагоне метро Близинский сел в угол и слегка задремал. Чей-то пристальный недобрый взгляд вывел его из полудрёмы. Лев приоткрыл веки. Человек сидел напротив чуть наискосок. Когда Лев открыл глаза, он быстро отвернулся и стал смотреть в сторону. На ближайшей станции вышел. Лев где-то видел это лицо. Оно его встревожило. Он опять закрыл глаза. Но сон уже слетел, и лицо нечаянного попутчика маячило перед его мысленным взором. Человек был невысокий; копна коротко остриженных кудрявых седых волос, очевидно, служила ему вместо шапки. Близинскому пора было выходить, а он никак не мог вспомнить, где видел неожиданного и явно знакомого попутчика. Пешеходов на улице почти не было. Ему показалось, что сзади кто-то идёт. Он оглянулся – тень мелькнула за углом. Лев постоял, рассердился на себя и мысленно сказал: «Лёва, ты трус». И вошёл в подъезд. Быстро поднялся на второй этаж, открыл дверь и зашёл в прихожую. Дверь запер на все замки и задвижки и отдышался. Выпил чашку чая с мёдом, принял душ и лёг спать. Долго не мог заснуть, всё ворочался и силился вспомнить попутчика. Он то просыпался, то опять ненадолго проваливался в отрывочный сон. В его душе появился страх, которого он давно не испытывал. И это его удивляло. Никак не мог понять, почему он так испугался внезапной встречи с незнакомым пожилым человеком. К утру заснул крепко и внезапно увидел ярко и отчётливо: бревенчатый дом, трое сидят за длинным столом, у порога лежат две овчарки, и посредине, на табурете, сидит маленький испуганный человечек, очень похожий на вчерашнего попутчика, только молодой. Глаза его бегают и руки дрожат. А потом вдруг появился тот, вчерашний. Шапка густых тёмных волос стала седой. Большие карие глаза сохранили детски-наивное выражение.

Близинский проснулся и сразу вспомнил: это Зеников Андрей, который шпионил за ними на Колыме. И Берг его допрашивал. А чтобы нагнать страху, привлёк их с Михаилом к этому делу. Людмила одела на них маски из своих новых чулок. Они молча сидели за столом. Две огромные овчарки расположились у выходной двери.

В приисковом посёлке сгорело общежитие, и на пепелище был обнаружен труп. Начальник прииска считал, что Зеников знает и скрывает причину пожара. Он что-то мямлил про свою жену и её любовника, который заставил его поджечь барак и убил дневального. Зеников отчаянно трусил. Мужик тот был необычайно здоров, к тому же блатной. Если узнает, что Зеников его выдал, прищёлкнет, как муху.

В любом случае встреча не обещала ничего приятного. Зеников был замешан во многих преступлениях, но всегда умел выкрутиться, скрыться в неизвестном направлении, затаиться до поры. В том, что Зеников его узнал, Близинский не сомневался. Уж слишком резко он переключил свой пристальный взгляд и быстро вышел. А вдруг он просто пересел в другой вагон и выследил, где живёт Лев? Воспоминания об этом человеке были неприятны. Близинский знал, что страх, который он ощутил при встрече, возник не просто так. Он доверял своей интуиции.

Лев решил позвонить своему другу – следователю Калинину, недавно вышедшему на пенсию. Калинин в 1953 году вёл дело о реабилитации Близинского. Лев был осуждён в 1937 году по 58-й статье и отбывал наказание в лагере на Колыме. Он ушёл с лагерем на фронт, попал в плен, бежал и всю войну воевал в партизанском отряде, потом влился в армию и окончил войну в Берлине. Внезапно статья выплыла. Калинин его отстоял. Он доказал, что послужной список Близинского был безупречен. Привлёк свидетельства его службы после войны на Чукотке, участие в войне с Японией, заслуженные награды.

С тех пор они подружились. Супруга Калинина вкусно готовила и любила накормить гостей. В семье друга он отдыхал душой и не чувствовал себя одиноким, никому не нужным стариком.

Лев был прекрасным рассказчиком и, как и Калинин, страстным шахматистом. Вчера он засиделся у них в гостях. Было тепло, тихо, уютно. Шахматы позволяли наслаждаться этим даром. Уходить не хотелось. И когда Лев, наконец, попрощался с хозяевами, метро было почти пустым.

Утром Близинский набрал номер телефона Калинина:

– Егор Кузьмич, здравствуй! Я вчера, когда возвращался домой, имел встречу, очень неожиданную. Я встретил Зеникова Андрея. Он знаком мне по Колыме. Жил на прииске Фролыч.

– Ты с ним разговаривал?

– Нет. У меня нехорошее впечатление от этой встречи осталось. В вагоне метро он сидел напротив меня. Я его сразу не узнал. Сидел с закрытыми глазами, слегка задремал. Потом почувствовал, что меня кто-то пристально и недружелюбно разглядывает. Приоткрыл глаза. Лицо знакомое, а вспомнить сразу не смог. Хотел обратиться и спросить, где мы встречались. А он сразу стал с безразличием смотреть в сторону и на ближайшей остановке вышел из вагона. Мне кажется, эта встреча не к добру. К тому же я инстинктивно ощутил страх, тот неприятный липкий страх, который возникает в душе непонятно, почему. Он знает, что я ювелир. И когда я работал у Берга, он следил за нами, подслушивал, подглядывал. Берг даже бил его за это. У меня такое чувство, что он пересел в другой вагон и проследил за мной. Зачем-то я ему нужен.

– Я позвоню своим коллегам и постараюсь выяснить, что сейчас о нём известно. Сегодня с утра я занят. А завтра приеду к тебе. Тогда решим, что делать.

Однако завтра уже было поздно.

Доктор Репнин засыпал в последнее время с трудом. А сегодня тем более. Жена уехала к дочери. Домработницу он отпустил рано. Смотрел телепередачи, читал, лёг спать. Но сон долго не приходил. Лезли в голову всякие воспоминания. Наконец, перед закрытыми глазами появились первые то радужные, то тёмные уплывающие пятна – предвестники сна. Всё закружилось и куда-то полетело. И тут раздался громкий наглый звонок. Звонили с явной целью разбудить его. Доктор выругался, резко поднялся и пошёл открывать дверь. Сон был перебит. В глазок увидал Зеникова.

– Какого лешего ломишься ночью? – встретил он неприветливо непрошеного гостя. – Ночь на дворе. До завтра нельзя было подождать?

– Олег Петрович, не терпит отлагательства мой вопрос, не терпит. Надо решить немедленно. Очень важно. Очень! – затараторил Зеников, протискиваясь в узенькую щелочку двери. При этом круглые его глаза стали ещё более круглыми, и весь его возбуждённый вид убедительно свидетельствовал о том, что принёс он не терпящую отлагательства новость.