Игорь Тимофеев - Бард и его сны

Вскоре показался восточный лес. Множество молодых дубов и ясеней украшали это место. Когда же дорога привела путешественников в ближайшую рощу, то изумлению друзей не было предела.

– Как же здесь легко и приятно! – говорили между собой ребята.

– Этот лес просто дышит юностью, потому что он молод, – объяснял им Бард. – Посмотрите, как расположены деревья. Заметили? Им всем хватает здесь места, они не затеняют друг друга, не мешают соседям. Поэтому тут так светло и радостно.

– Ой, а это что за странное невысокое деревце с такими забавными плодами? – воскликнула Эльза, показывая пальчиком куда-то в правую сторону.

– Ох ты, точно! Интересно, а можно ли их есть? – спросил Нис и ловко спрыгнул с повозки. Через секунду за ним последовали Маркус с Эльзой.

– Тпрруу! – Бард натянул вожжи, останавливая лошадь. Затем махнул рукой, чтобы его заметили из второго фургончика и тоже остановились. Вчетвером они подошли к заинтересовавшему их дереву или, скорее, кустарнику. На нём гроздями висели красные, крупные, все в пупырышках ягоды.

– Это земляничное дерево, которое иногда называют «бесстыдница», поскольку оно меняет свою кору каждый год. Его плоды по вкусу похожи на садовую землянику…

Но ребята уже убедились в этом сами. Смачно пережёвывая ягоды, они то и дело довольно улыбались, расхваливая их на все лады.

Абиагил присоединилась к ним. Оглядев необычное дерево, женщина добавила:

– Когда Жасмин рассказывала о своей родине, она упоминала про такое дерево… Я думала, что у нас они не растут.

– Просто мы ни разу не были в этих местах! – ответил Бард. – Однако я вижу деревню лесорубов, вон там… – он показал туда, куда убегала дорога. И правда, вдалеке, между стволами дубов, были заметны маленькие круглые домики.

– Нам следует поторопиться, если мы хотим успеть до темноты дойти до твоей пещеры. – Проворчала Аби, а ребятам скомандовала: – А ну, бегом по своим повозкам!

Маркус, Нис и Эльза успели сорвать ещё несколько ягод, прежде чем вернулись обратно на дорогу. Бродячие артисты неторопливо двинулись к деревне лесорубов. Эти места люди успели обжить достаточно основательно. Примерно десяток домов окружали очищенную от деревьев большую поляну, в середине которой был расположен колодец. Возле каждого домика находился небольшой загон для овец или коз. Немного дальше виднелась вторая поляна, где рубили лес, и где были сложены брёвна, дрова, доски. Но сколько бы друзья ни высматривали людей – никого увидеть не смогли. Бард с Маркусом подошли поближе к домам и громко позвали хозяев: – Эй, тут кто-нибудь есть? Люди-и, отзовитесь!

В ответ послышался лай собаки из самого дальнего дома.

– Хм, собаку держат внутри жилья? – спросил удивлённый Маркус.

– Ну, это вполне объяснимо, – отвечал ему Бард, – человек, который остался в деревне, очень напуган, поэтому и держит собаку в доме, а не на улице. Пойдём, постучимся.

Они пересекли центр поляны и подошли к маленькому круглому домику с крепкой дверью, за которой лаял пёс. Бард несильно постучал кулаком в дверь. – Хозяин, не бойтесь – мы мирные путешественники! Откройте, нам нужна ваша помощь.

Из-за двери глухо отозвался испуганный мужской голос: – Уходите отсюда! Все убежали, и вы уходите! Плохое здесь место стало…

– Ну уж нет, милостивый господин! Мы сюда пришли с добрым намерением – мы хотим помочь вам, и не видеть мне солнца, если это не так! Откройте же наконец, а иначе мы будем петь и веселиться весь вечер, а затем всю ночь, прямо на этом пороге! Ха, ха… – весело и громко сказал Бард, продолжая барабанить в деревянную преграду.

Послышались тяжёлые шаги, кто-то снял засов и осторожно распахнул дверь. Сгорбленный старик, держащий в руках палку, подозрительно оглядывал незнакомцев. Его седые волосы были неряшливы, а одежда настолько помятая и засаленная, выцветшая от времени, что определить её цвет практически не представлялось возможным. – На место! – приказал хозяин своей собаке, довольно крупному чёрному псу, который тотчас отбежал в угол. – Что вам надо? И зачем притопали ко мне?

– Я – Бард, певец, сказитель, музыкант. Со мной мои друзья. Мы хотели бы кое-что узнать, да спросить совета. Возможно, мы сможем помочь вашей деревне, тем более что меня об этом попросил достопочтимый правитель О’Грэди.

Старик почесал щёку, явно обдумывая, стоит ли ему впускать их или нет. Но видя, как эти люди ему добродушно улыбаются, и то, что при них не было оружия, что немаловажно, всё-таки решил пригласить их в свой дом.

– Проходите, чего уж… Простите, что сразу не впустил-то, тута такие дела творятся, м-да. – Он прошёл до окна и сел за дубовый стол, а друзья уселись на стоящую рядом низкую лавку. В углу был устроен грубо сложенный камин, а у соседней стены располагалась простая деревянная лежанка, служившая хозяину постелью.

Бард спросил: – Значит, все сбежали?

– Да-да, на третий же денёк. А вы, выходить, про наше-то горе ведаете?! Неужели и в городе об этом знают? Впрочем, удивляться не приходиться, люди отсюда-то все тудой отправилися. Один я тутова остался, значит. Да ещё пёс мой со мною. Только, чуть темно настанет, мы и носа со двора-то не кажем – страху вокруг, что жуть.

– Так, дед, давай-ка по порядку. Кто первый обнаружил пещеру? – задал новый вопрос Бард. Раз он решил провести расследование, то не мешало бы узнать все подробности, прежде чем соваться неизвестно куда.

– А-а, то наши лесорубы. Прибегают с лесу, возле горки который, кто ж там был, э-э… погоди-ка… сейчас вспомню… Абрахам – вот кто! Ну и ещё двое с ним… Глаза круглые, во-от такие, – дед изобразил двумя морщинистыми руками глаза прибегавших мужчин – получилось довольно крупно и впечатляюще. – Кричат во всю глотку, что, дескать, в пещере в лесу, где они рядом проходили, шум, вой, будто волчий, и голоса непонятные. Переполошили всех, напугали… сид это, и всё тут, а значится, и работать, и жить здеся нельзя! А я им поперёк: – Мож, говорю, людишки лихие тама, а? Заразбойничали, да и тихорятся в пещерке-то…

– Ну и? Проверять не ходили?

– Как не ходили? Ходили… еле-еле, с трудом превеликим старосту уговорил! Да токо пользы чуть… Как подошли ко входу, а оттуда вой нечеловеческий и голоса шепчущие. Староста первым-то и побёг, а остальные уж по его примеру. Срам. Как возвернулись, так за день барахло в телеги загрузили и тикать. Опять пришлось уговаривать, чтобы хоть в город сообщили, а то ведь не хотели сперва-то.

– А ты не побоялся остаться, так?

– Так. А чего мне? Я старый – всё едино скоро помру. Да и стыдно бежать лисе подобно от какого-то лая собачьего. Лиса понимает: раз лай, значится собаки, вот и бежит. А мы ещё хуже получается: звуков неизвестных испужались и дёру! Куда это годится? Я на своём стою: воры там, и всё!