Владимир Буров - Стометровка

Теперь по делу. Вы хотите получить Золотой Гребень. Давайте сыграем.

– Я не против, – сказал Сильвио.

Играла Олька. Она сказала:

– Сильвио, можно я сыграю? Мне так хочется.

Олька и Сильвио смотрели на реку, но в этот момент Сильвио как раз обернулся. Ему показалось, что у Сантоса хвост.

– Олька! У него хвост!

– Да, мой дорогой, я знаю.

– Это черти?

– Нет. А кто они?

– Обезьяны.

– Обезьяны, – повторил Сильвио, и протер глаза. – Кошмар! Значит, предсказание древних Майя начало сбываться. Не человек произошел от обезьяны, как думал Дарвин, а обезьяна от человека. Поистине это прекрасно.

– Человек деградировал до того, что вместо ума стал совершенствовать мышцы и кожу. И дошел в своем развитии до того, что стал почти пуленепробиваемым. Голова сверху и на затылке, грудь, ноги – пуля не брала. Она путалась в составе из паучьих нитей. Спина сознательно была не защищена. Чтобы боец не поворачивался к противнику спиной. Такой врожденный заградотряд в себе.

– Побежишь – убьют! – Здорово, честное слово. Правда, не все изначально были с этим согласны. Под Троей спины ударных бойцов защищали телохранители. Они не давали бойцам противника ударить героя сзади. Но ребят, которых стали называть:

– Бронезадыми, – убедили, что таких боев, как под Троей больше не будет.

– Нам больше не нужны Одиссеи и Ахиллесы!

– Это вмешательство инопланетян, – сказал Сильвио.

– С Сириуса, – сказала Олька.

Сильвио почесал голову.

– Что она имела в виду? – Он боялся даже подумать, что они…

– Они инопланетяне. – Нет, не может быть!

Сильвио решил осторожно спросить Ольку:

– Все превратятся, в конце концов, в обезьян?

– Нет, – кратко ответила жена.

– Ну, а мы? Мы как, тоже будем обезьянами, или…

– Или, Сильвио, или! Неужели ты еще не понял, что я вышла замуж за Сириусийца. И знаешь, почему?

– Почему?

– Я Принцесса Сириуса.

– Принцесса Сириусийская? – решил уточнить парень.

– Не говори глупости. Какая еще Сириусийская? Скажешь тоже!

– Тогда и меня не называй этим Сириусийцем.

– А как же мне называть?

– Ну, не знаю. Я все-таки твой муж.

– Принц Сириусийский, может быть?

– Хрен редьки не слаще, – сказал Сильвио и обиженно отвернулся.

– Тогда может быть:

– Принц Сириуса? Так тебе нравится?

– Ничего. Но че-то тоже не совсем то.

– А что тебе не нравится?

– Я все-таки главный. Ибо… ибо я мужчина.

– Это верно. И знаешь почему?

– Ну, потому что мужчина он всегда главный.

– Сейчас, Сильвио, я открою тебе тайну. И прошу тебя:

– Не надо об этом болтать.

– Я буду нем, как рыба.

– Я скажу тебе секретную, магическую тайну. Между прочим, эта тайна всем известна. Только никто в нее по-настоящему не верит. Считают, что это так, выдумка. Современное непонимание Библии. Точнее, считается, что фразу в Библии неправильно перевели средневековые комментаторы. Слишком буквально поняли, что:

– Девушки не имеют души!

– А это не так? – спросил Сильвио. – Хотя, конечно, очевидно, что душа есть у всех.

– В том-то и тайна, Сильвио, что у девушек нет души. В Библии описана:

– Правда.

– Как же они живут?

– Вместо души у нас внутри…

– Что?

– Большой друг девушки. Бриллиант!

– Ужас, – чуть было не сказал Сильвио, но вовремя опомнился.

– Вот поэтому, Сильвио, ты и главный. У тебя есть душа.

– Это хорошо.

– Хорош-то хорошо, но будет плохо, если ты забудешь, что эта твоя душа у нас на двоих!

– Что это значит?

– Это значит, что ты не должен забывать, что я нахожусь внутри тебя! Все твои решения, чтобы быть реальными, чтобы быть выполненными, должны пройти ратификацию в моем Бриллианте. Теперь ты понял, на сколько для нас, для меня, для Иры, для Тани, для Гали важны бриллианты?

– Ну да. Правда, не совсем.

– Бриллианты внутри нас требуют постоянного обновления. Ведь это наша душа. Она не должна быть тусклой. И вот для этого ты должен обязательно найти для нас самый лучший бриллиантовый участок.

– Как его искать? – спросил Сильвио.

– По звездам, – сказала Олька.

Впрочем, я продолжаю. Впервые о Стометровке упоминается при осаде Трои, как я уже начал было говорить. Троянский Конь – был Стометровкой. Почему Елена Прекрасная разговаривала с теми, кто мог быть внутри Троянского Коня разными голосами. Если бы это был деревянный муляж, можно было бы легко его разобрать, и посмотреть:

– Кто там? – Но в том-то и дело, что это было невозможно! Ибо… ибо это был космический корабль. Небольшой КК, всего сто метров в длину. Может быть сто двадцать. В ширину пятьдесят и в высоту всего тридцать метров. Такие данные. Нет, нет, простите, я перепутал рояль с сыром и фунт с кетчупом. Метрическую систему, с этой, как ее?.. Ну, это сейчас не важно. Слушайте теперь правильный ответ:

– Триста – пятьдесят – тридцать!

– Папа! – не выдержала Анна Лиза, – это ведь параметры Ноева Ковчега.

– Пациент стабилен?

– Не уверен. Поспешите.

Реанимация с визгом новой резины об асфальт тронулась от Вахты, потом провизжала тормозами на крутых поворотах Военного городка, и, наконец, прорвалась к медпункту.

– Пациент стабилен? – спросил доктор, выскочившую на крыльцо медсестру с растрепанными волосами, проверяя, на месте ли сзади, за спиной под ремнем пистолет с глушителем.

– Н-да, – ответила, слегка покраснев прелестная, как хорошая лошадь девушка. Не зря Гера устроила мир так, чтобы ее девушки периодически превращались в лошадей. В породистых лошадей, хочу я еще раз напомнить. Видимо эта, оставшаяся от древних времен привычка, заставляет девушек в выходные и праздничные дни, как и раньше, превращаться в лошадей. Но не в видимом мире. А духовно. И некоторые это чувствуют. Они ничего толком не понимают, но думают:

– Вот это лошадь, – и не могут удержаться от предложения немедленного секса. Хотя сами, как, например, Хемингуэй, лежат в госпитале раненые. Древний инстинкт Геры – непреодолим. На породистых лошадей бросаются кони. Таким конем был и Сильвестр. Он и сам думал, что он никто иной, как:

– Сильвестр Сталлоне. – Племенной Бык. Но это было до Армии. А здесь, в богом забытом месте, ему в первый же день предложили самому стать лошадью.

– Как, то есть, не понял? – спросил он.

– Ничего особливого, – ответил сержант. – Просто ты должен теперь понимать, что на самом деле твое имя при рождении было не Сильвестр, а Сильва.

– Сильва, – повторил новобранец. И услышал:

– Сегодня вечером у тебя уборка туалета.

– Ну че ты молчишь? – сказал другой сержант. – К тебе люди обращаются, а ты молчишь, как бык. Здесь принято отвечать, когда спрашивают.

– Просто вы не представились, – сказал Сильвестр и улыбнулся.