Полковник Сергей Баранов - ФСБ в смокинге. Часть первая. Новогодний фейерверк

В воздухе повисло минутное молчание. Дима хлопнул себя по лбу, его словно озарила какая-то мысль, на автомате передавшаяся собеседнику.

– Думаешь?.. – уточнил он у Паши его полунамек.

– Уверен. Если им не удалось сделать это один раз, они непременно постараются сделать это во второй. Заодно убрав меня как ненужного свидетеля…

– Поехали, – отрезал Дима.

– Куда?

– К отцу. Он все поймет.

Полчаса спустя оба сидели в кабинете генерала Костенко. Разговор начал Дмитрий.

– Па, я… мы должны тебе что-то рассказать. В общем, это серьезно и касается твоей жизни.

– Я так понимаю, это действительно серьезно, раз заставило вас, господа, явиться сюда в столь поздний час, – хладнокровно отвечал генерал.

– Дядь Толь… Вы не можете завтра ехать в Волгоград!

Генерал вопросительно вскинул брови.

– Сегодняшний взрыв – это не просто так. Это покушение. На Вас.

– О как! А подробнее?

– Пап, подробнее так, – Дима тяжело выдохнул. – Дай только слово, что не будешь ругаться на меня.

– Ну, допустим, – генерал хитро прищурился.

– Пап, месяц назад я продал Паше килограмм легкого наркотика для роста мышечной массы…

– Щенок,.. – генерал не успел договорить.

– Па, ты обещал!.. Так вот у нас многие и давно этим занимаются… Но дело не в этом… При его реализации Паша нарвался на сотрудников ФСКН. Тут же, внезапно, откуда ни возьмись, появился его отец, который бросил их с матерью…

– Ну помню, помню, дальше.

– Так вот, чтобы не возбуждать на Пашу дело, ему предложили уговорить отца подорвать вокзал в Волгограде в тот момент, когда приедет твой поезд. Он согласился. Паша рассказал мне об этом, и я специально спровоцировал то злосчастное ДТП.

– Вот оно что…

– Но и это еще не все. Поскольку организаторы теракта знают, что ты жив, они попросили Пашу завтра снова выехать в Волгоград, чтобы, так сказать, завершить начатое…

– Хм, вообще-то нелогично. Они предложили ему разделить судьбу его отца в обмен на три года общего режима за амфетамин?!

– Нет. Ему предложили лишь передать пакет. О его содержимом мы догадались сами. Они же тем самым убьют двух зайцев: и тебя, и его как ненужного свидетеля.

– Теперь логично. Это все?

– Нет. Человека, который заказал тебя, зовут Леонид Соболевский.

Последние слова произвели на генерала эффект разорвавшейся бомбы. Его глаза округлились, дыхание стало тяжелым, он изменился в лице.

– Это точно?

– Абсолютно.

Генерал минуту помолчал, а затем произнес:

– Ладно, ребята. Вы идите отдыхайте. Спасибо за все, я сейчас во всем разберусь. О нашем разговоре никому, сами понимаете. Паша, переночуй сегодня у нас. В целях безопасности, так сказать… Ладно, идите, мне над сейчас все обдумать.

Как только за ребятами захлопнулась дверь, генерал набрал на сотовом телефоне номер, сохраненный в памяти устройства под именем «Юра».

– Быстро ко мне, – скомандовал он, услышав в трубке привычное «алло». Затем подошел к двери и крикнул охраннику: – Андрей, быстро вниз, с ребятами!

Паша с Димой шли вдоль пруда, искусственно залитого в саду во дворе генеральского дома. Снег падал крупными хлопьями и сразу таял, касаясь еще не тронутой крепкими морозами самарской земли. Легкая наледь скрипела под ногами, и замерзшие утки поворачивали свои головы на этот звук всякий раз, волнуя теплую воду пруда.

– Как думаешь, дядя Толя решит этот вопрос? – робко спрашивал Пашка, глядя в глаза своему другу.

– Даже не сомневаюсь, – уверенно отвечал Дима. – Это для нас с тобой в новинку, а он человек войны. Знаешь, сколько раз он попадал в похожие ситуации?.. Главное, маме не говорить, расстроится она…

– Не скажем. А знаешь, наверное, я все-таки счастливый человек. Узнал отца своего, пусть даже при таких обстоятельствах…

– Ты прости меня, – внезапно вымолвил Дима.

– За что?

– Ну ведь это я тебя втянул во всю эту историю.

– А я тебя. Так что это ты меня прости.

– Бог простит, – друзья улыбнулись. Дима положил руку на плечо Павлу и, глядя ему в глаза, сказал: – Главное, что мы вовремя приняли правильное решение. А друг все-таки, как показывает практика, познается в беде…

В этот момент из дома послышался голос матери Дмитрия, тети Олеси.

– Мальчишки, идемте чай пить и спать.

Друзья улыбнулись и направились в сторону коттеджа.

… – Откуда он только взялся, мать его?! 10 лет ни слуху ни духу – и вдруг на тебе! Да еще подобрался-то как!

– Да это еще не самое страшное, – говорил генералу его друг и «правая рука», полковник УФСБ по Самарской области Юрий Ильич Кирсанов, сидевший сейчас в кресле напротив хозяина кабинета.

– О чем ты?

– Он действует явно не один.

– Как скоро сможешь выяснить этот вопрос?

– За завтра постараюсь. Но, сам понимаешь, ни о какой поездке речи быть не может!

– Это понятно. А с пацаном что делать?

– Подумаем…

Свидетелем разговора был Андрей Степанов – ближайший к генералу человек, начальник его службы безопасности. Мимо него не проходил ни один вопрос, связанный с охраной генерала и вообще с его жизнью. В преданности Андрея генерал, всегда по-военному строго относящийся к вопросам безопасности, был уверен, а потому не слушал никого, кто настаивал на какой бы то ни было конфиденциальности. Кирсанов это знал, поэтому даже не пытался сейчас удалить секьюрити. Однако тот, заслышав, что речь идет о Павле Крамаренко, сам поднялся и еле слышно вышел из кабинета.

Павел, Дмитрий и Олеся Викторовна сидели на кухне и о чем-то болтали, когда Андрей подошел к дверям комнаты. Приблизившись к дверному проему, он обратился к Диме:

– Можно тебя на минутку?

– Что случилось? – спросил Дмитрий, подойдя к Степанову.

– Знаешь, быть может, это не мое дело и я чересчур мнителен, но… Я сейчас слышал разговор твоего отца с Кирсановым. Речь зашла о Павле. Мне кажется, ему небезопасно находиться здесь сейчас.

– А куда ему деваться? Сам понимаешь, домой нельзя, Соболевский достанет его там в два счета. Пока отец решает свои проблемы, по-моему, правильнее будет, если он останется у нас. Да и отец так считает…

– Ты меня не понял.

– ???

Тело Павла Крамаренко было обнаружено в 7 час 15 мин утра в ванной комнате со следами вскрытия вен. Предсмертная записка была оставлена рядом. В ней он просил никого не винить в случившемся, а также писал о том, что жить ему не дала память об отце.

– Одна проблема вроде решилась, – пробормотал Костенко Кирсанову. Они просидели в кабинете всю ночь, обдумывая план поиска Соболевского.

– Не скажи. Соболь поймет, что мы его вычислили, и заляжет на дно. Тогда точно хрен найдем.

– Ты, пожалуй, прав. А что делать?

– Плохо, что его тело нашли в твоем доме. Лучше будет перевезти его в его квартиру.