Полковник Сергей Баранов - ФСБ в смокинге. Обратная сторона спецопераций

Иллюстратор Сергей Баранов

© Полковник Сергей Баранов, 2018

© Сергей Баранов, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-4936-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автобус ехал по разукрашенному и сияющему в преддверии новогодних праздников городу, то и дело останавливаясь на 5—10 минут в пробках. Перед праздниками избежать их было невозможно, и это заставляло Крамаренко заметно нервничать – он практически ежеминутно поглядывал на часы, словно боялся куда-то опоздать. Хотя больше, наверное, переживал из-за реакции Соболя на опоздания в принципе – тот, будучи сам человеком сверхпунктуальным, расхлябанности, в том числе временной, не терпел.

Ехать было не более 20 минут. На счастье, оставшаяся часть пути прошла без осложнений, и около 11 час 50 мин междугородний автобус, доставивший Крамаренко в Волгоград, стоял на автовокзале.

Погода стояла сырая, в воздухе пахло сыростью и изморозью. Сошедший с автобуса Крамаренко поежился и поднял воротник куртки. Пешком идти предстояло минут 5 – благо, железнодорожная станция находилась рядом с автовокзалом, и Крамаренко преодолел этот путь довольно быстро.

Окинув взглядом привокзальную площадь, Крамаренко сразу увидел машину Соболя и устремился по направлению к ней.

– Ты стал опаздывать, – процедил Соболь, не глядя на Крамаренко.

– И тебе здравствуй, – тот и без того с утра нанервничался, а потому отвечать на подколы Соболя не имел особого желания.

– Все в порядке? Надеюсь, за сутки не произошло ничего, что заставило бы меня волноваться? – Соболь все еще не поднимал глаз на своего собеседника.

– Взаимно. Где обещанный документ?

Соболь, как всегда без лишних эмоций, достал из бардачка сложенную пополам бумагу и протянул ее Крамаренко. Тот пробежал глазами документ по диагонали и удовлетворенно хмыкнул:

– «…В возбуждении уголовного дела в отношении Крамаренко Павла Леонидовича отказать ввиду отсутствия в его действиях состава преступления…»

– Вот видишь, я свое слово сдержал, сыночек твой теперь свободен как сопля в полете. Надеюсь получить ответный респект…

– Получишь, получишь… Конверт дай…

Соболь достал из бардачка и протянул своему собеседнику пустой бумажный конверт, тот написал на нем адрес сына и засунул во внутренний карман. Соболя этот эгоизм уже порядком достал, и он перешел к делу.

– Давай по существу. Все помнишь?

– Еще бы. Когда на кону жизнь твоего ребенка…

– Ладно, не начинай. Твоему шкету надо было головой думать…

– Знаю без тебя. Что сделано, то сделано…

Крамаренко дернул ручку. Дверь была заблокирована. Он впервые за короткую беседу бросил на Соболя вопросительный взгляд.

– Удачи, – бросил Соболь и нажал на кнопку.

Прежде, чем войти в здание вокзала, Крамаренко опустил письмо в почтовый ящик, прикрепленный на почтовом отделении в глубине привокзальной площади, окинув ее в последний раз прощальным взглядом. Она показалась ему самым красивым пейзажем из всех, что он когда-либо видел, хотя никогда раньше не бывал в этом городе. Сейчас, в преддверии Нового Года, она светилась огнями и елочными игрушками и несла в себе какую-то волшебную надежду. Надежду на лучшее. На то, что ему не принес ни ушедший год, ни его последние месяцы. Пусть хоть не у него, а у его сына все в будущем сложится хорошо. Во всяком случае он, Леонид Крамаренко, при жизни сделал для этого все, что от него зависело. И пусть даже не сразу, но с годами сын это оценит, должен оценить…

Смахнув скупую мужскую слезу, Крамаренко направился к вокзалу. Открыв парадную дверь, он шагнул к металлодетектору…

Телефон Соболя зазвонил, когда на часах было 12 час 15 мин.

– Слушаю.

– Отбой, – нервно забормотал голос в трубке.

– Что ты несешь? Какой еще, нахрен, отбой?

– Он не прибыл, на поезд опоздал.

– Как? Как так вышло?

– В маленькое ДТП попал по дороге на вокзал, поэтому не успел вовремя.

– И когда приедет?

– Завтра около трех часов. Карта его передвижения у меня. Скажи, ты сможешь остановить операцию?

Соболь не стал отвечать на последний вопрос.

Взрыв раздался, когда вокзальные часы показывали 16 минут первого. В первую секунду в здании вокзала вылетели все стекла, а из входной двери вырвался огромный клуб пыли и дыма, освещенный яркой вспышкой света. Сигнализации близ стоящих машин как по команде завыли, откуда-то послышались громкие стуки чего-то, но Соболь уже их не слышал, стремительно удаляясь на своей машине в сторону выезда из города.

– Что за твою мать?!

Дверь в доме генерала Костенко распахнулась, и в проем влетел, отряхивая снег с папахи и шинели, громко чертыхаясь, невысокий, но коренастый мужчина. Это был хозяин дома.

– Что случилось? – со второго этажа послышался голос жены генерала. Минуту спустя и сама она – высокая статная блондинка 40 лет – появилась на лестнице.

– Сынуле своему спасибо скажи, – пробурчал генерал. – У, шалопай. Дернул его черт за руль сесть…

После этих слов, стряхивая снег со спортивного костюма, в дом вошел 17-летний сын генерала Дмитрий. Присутствие отпрыска не могло заставить генерала замолчать.

– Говорил дураку, надо было учиться как положено. Нет, вы же с ним на пару мне все уши прожужжали… Позвони начальнику ГАИ, да позвони… Послушал, старый дурак, позвонил… Чуть в столб не завез, школота, салага хренов!

Жена, привыкшая за долгие годы совместной жизни к взрывному характеру Анатолия Дмитриевича, предпочла не спорить с супругом. Чуть позже, после обеда, когда страсти генерала по поводу внезапно сорвавшейся поездки в Волгоград чуть улеглись, Олеся Викторовна вошла в комнату сына.

– Дима, ты хоть можешь мне рассказать, что там случилось? Для него эта поездка была важна, ты знаешь… Зачем ты вообще сел за руль?

Сын с усмешкой посмотрел на мать.

– Навыки вождения тренировал…

– И ДТП сотворил?!

– Шуму больше. Ну, съехал с дороги, ну прождали гаишников с полчаса… Машина-то почти не пострадала, целое все… А ему просто раньше надо было из дома выезжать, чтобы вовремя успеть на вокзал… Ничего, завтра поедет, ничего с его конференцией не случится… А вообще и ты, и я знаем эти конференции…

– Перестань… Ну ладно, главное ты особо не переживай, знаешь ведь его характер…

Она не успела договорить, как дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился генерал. Он вплотную приблизился к сыну и, без единой эмоции на лице, крепко обнял его, прижав к груди.

– Спасибо тебе, сынок. Ты мне жизнь спас.

– Что случилось, Толя? – спросила жена. Вместо ответа генерал включил телевизор в комнате сына. Голос диктора вещал: