Полковник Сергей Баранов - ФСБ в смокинге. Обратная сторона спецопераций

– Теперь логично. Это все?

– Нет. Человека, который заказал тебя, зовут Леонид Соболевский.

Последние слова произвели на генерала эффект разорвавшейся бомбы. Его глаза округлились, дыхание стало тяжелым, он изменился в лице.

– Это точно?

– Абсолютно.

Генерал минуту помолчал, а затем произнес:

– Ладно, ребята. Вы идите отдыхайте. Спасибо за все, я сейчас во всем разберусь. О нашем разговоре никому, сами понимаете. Паша, переночуй сегодня у нас. В целях безопасности, так сказать… Ладно, идите, мне над сейчас все обдумать.

Как только за ребятами захлопнулась дверь, генерал набрал на сотовом телефоне номер, сохраненный в памяти устройства под именем «Юра».

– Быстро ко мне, – скомандовал он, услышав в трубке привычное «алло». Затем подошел к двери и крикнул охраннику: – Андрей, быстро вниз, с ребятами!

Паша с Димой шли вдоль пруда, искусственно залитого в саду во дворе генеральского дома. Снег падал крупными хлопьями и сразу таял, касаясь еще не тронутой крепкими морозами самарской земли. Легкая наледь скрипела под ногами, и замерзшие утки поворачивали свои головы на этот звук всякий раз, волнуя теплую воду пруда.

– Как думаешь, дядя Толя решит этот вопрос? – робко спрашивал Пашка, глядя в глаза своему другу.

– Даже не сомневаюсь, – уверенно отвечал Дима. – Это для нас с тобой в новинку, а он человек войны. Знаешь, сколько раз он попадал в похожие ситуации?.. Главное, маме не говорить, расстроится она…

– Не скажем. А знаешь, наверное, я все-таки счастливый человек. Узнал отца своего, пусть даже при таких обстоятельствах…

– Ты прости меня, – внезапно вымолвил Дима.

– За что?

– Ну ведь это я тебя втянул во всю эту историю.

– А я тебя. Так что это ты меня прости.

– Бог простит, – друзья улыбнулись. Дима положил руку на плечо Павлу и, глядя ему в глаза, сказал: – Главное, что мы вовремя приняли правильное решение. А друг все-таки, как показывает практика, познается в беде…

В этот момент из дома послышался голос матери Дмитрия, тети Олеси.

– Мальчишки, идемте чай пить и спать.

Друзья улыбнулись и направились в сторону коттеджа.

… – Откуда он только взялся, мать его?! 10 лет ни слуху ни духу – и вдруг на тебе! Да еще подобрался-то как!

– Да это еще не самое страшное, – говорил генералу его друг и «правая рука», полковник УФСБ по Самарской области Юрий Ильич Кирсанов, сидевший сейчас в кресле напротив хозяина кабинета.

– О чем ты?

– Он действует явно не один.

– Как скоро сможешь выяснить этот вопрос?

– За завтра постараюсь. Но, сам понимаешь, ни о какой поездке речи быть не может!

– Это понятно. А с пацаном что делать?

– Подумаем…

Свидетелем разговора был Андрей Степанов – ближайший к генералу человек, начальник его службы безопасности. Мимо него не проходил ни один вопрос, связанный с охраной генерала и вообще с его жизнью. В преданности Андрея генерал, всегда по-военному строго относящийся к вопросам безопасности, был уверен, а потому не слушал никого, кто настаивал на какой бы то ни было конфиденциальности. Кирсанов это знал, поэтому даже не пытался сейчас удалить секьюрити. Однако тот, заслышав, что речь идет о Павле Крамаренко, сам поднялся и еле слышно вышел из кабинета.

Павел, Дмитрий и Олеся Викторовна сидели на кухне и о чем-то болтали, когда Андрей подошел к дверям комнаты. Приблизившись к дверному проему, он обратился к Диме:

– Можно тебя на минутку?

– Что случилось? – спросил Дмитрий, подойдя к Степанову.

– Знаешь, быть может, это не мое дело и я чересчур мнителен, но… Я сейчас слышал разговор твоего отца с Кирсановым. Речь зашла о Павле. Мне кажется, ему небезопасно находиться здесь сейчас.

– А куда ему деваться? Сам понимаешь, домой нельзя, Соболевский достанет его там в два счета. Пока отец решает свои проблемы, по-моему, правильнее будет, если он останется у нас. Да и отец так считает…

– Ты меня не понял.

– ???

Тело Павла Крамаренко было обнаружено в 7 час 15 мин утра в ванной комнате со следами вскрытия вен. Предсмертная записка была оставлена рядом. В ней он просил никого не винить в случившемся, а также писал о том, что жить ему не дала память об отце.

– Одна проблема вроде решилась, – пробормотал Костенко Кирсанову. Они просидели в кабинете всю ночь, обдумывая план поиска Соболевского.

– Не скажи. Соболь поймет, что мы его вычислили, и заляжет на дно. Тогда точно хрен найдем.

– Ты, пожалуй, прав. А что делать?

– Плохо, что его тело нашли в твоем доме. Лучше будет перевезти его в его квартиру.

– Уже, – в кабинет вошел Андрей Степанов. – Я уже это сделал.

– Молодец, Андрюша, – одобрительно улыбнулся генерал и продолжил, обращаясь к Кирсанову: – А ты действуй, Юра. В нашем распоряжении сутки, чтобы этот гаденыш спрятаться не успел. С Богом!

Соболь появился в кабинете руководителя ЧОП «Барс», подполковника милиции в отставке Геннадия Ивановича Лукашова в половине десятого утра.

– В чем дело, что за спешка?

– Мне человек нужен.

– Для чего?

– Этот гаденыш сегодня ночью вены себе вскрыл, совесть за загубленного папу, вишь, замучила. А Костенко в половине четвертого уже в Волгограде будет.

– А Махмуд что сказал?

– Махмуд сказал к тебе обратиться.

– Естественно, как на охоту, так собак кормить, – пробурчал Лукашов. – Ну, допустим, я найду человека. А материал я где тебе возьму? Первую порцию тротила, если помнишь, Робот доставал. Он сейчас в тюрьме.

– Это не твоя забота. Через час все будет у тебя.

Соболь сдержал свое слово – смерть генерала Костенко была нужна ему как никому другому. Ответственно подошел к его просьбе и Лукашов. Повторный взрыв в Волгограде произошел спустя сутки после первого, в 17 час 40 мин следующего дня. Был взорван троллейбус, следовавший в опасной близости от кортежа, на котором должен был передвигаться генерал Костенко. Должен был, но не передвигался, поскольку обсуждал с полковником Кирсановым операцию под кодовым названием «Новогодний фейерверк».

Бортников появился в приемной Президента в 19 час 20 мин. Глава государства принял его сразу, без ожидания.

– Александр Николаевич, – с порога начал он. – Что у нас там творится на Волге? Два взрыва подряд, если я не ошибаюсь? Сколько жертв?

– 28 погибло, около 70 раненых, Василий Васильевич.

– Какие мысли у главы моей службы безопасности?

– Василий Васильевич, я Вам много раз говорил о необходимости снизить долю участия Кадырбаева в российской внутренней политике.

Митин оборвал его:

– Перестаньте меня учить. Расскажите лучше, что планируете делать? Силами службы справитесь? Помощь нужна?

– Думаю, Василий Васильевич, справимся сами. У нас хороший внештатный аппарат в том регионе.