Ник Алнек - Бег на месте

– Добрый вечер, – сказал я, обращаясь к женщине. – Вы Пэм?

– Да, – подтвердила она.

– Меня зовут Гордон. Вернее, я предпочитаю, чтобы меня звали Гордон, хотя по документам я – Ян МакБин. Рон пригласил меня погостить в его доме…

– Рон предупреждал, что вы должны приехать. К сожалению, он попал в больницу…

– Я знаю. Он звонил мне около часа назад.

– Отлично. Ваша комната скоро будет готова.

– Спасибо.

– Это все ваши вещи? – спросила Пэм, разглядывая около моих ног большую дорожную сумку.

– Да.

– Наш служащий отнесет ее в вашу комнату, а пока могу ли я угостить вас горячим чаем?

– Не откажусь. Скажите, Пэм, у вас найдется что-нибудь от головной боли?

– Безусловно, – кивнув головой, ответила моя собеседница и скрылась за узкой дверью.

Я подошел к мягкому дивану и, усевшись на него, закрыл глаза. Вскоре вернулась Пэм. В руках она держала серебряный поднос. Поставив его на журнальный столик, женщина аккуратно придвинула ко мне чашку с чаем и блюдце с нарезанным лимоном. Затем она протянула мне бокал с водой и небольшую расписную коробочку.

– Прошу вас, – сказала она. – Это таблетки. Примите две, и вам станет легче.

Я так и сделал. Сунув в рот две таблетки, я запил их водой.

– Чем я еще могу быть вам полезна? – учтиво спросила меня Пэм.

– Пока все нормально, – ответил я, высыпая в чашку сахар из пакетика.

– Минут через пятнадцать комната будет готова, а пока наслаждайтесь чаем. Если что – зовите.

Улыбнувшись, женщина отошла к резному бюро, который, судя по всему, выполнял роль ресепшена.

Я огляделся. Холл занимал весь первый этаж и был разбит на зоны. В одной из зон, напротив старинного камина, расположились мягкие кресла с невысоким, но длинным журнальным столиком между ними. В другой зоне стояла пара книжных шкафов, забитых книгами. Возле них красовались два игральных столика: один карточный, а второй для любителей шахмат. Еще в одной зоне, отгороженной от всех других шелковой ширмой с китайскими сюжетами, находилась столовая. Зона, в которой сидел я, была заставлена диванами. На окнах, кроме жалюзей, висели шторы из тяжелых разноцветных тканей, а стены были украшены гобеленовыми вставками и дешевыми репродукциями, обрамленными широкими позолоченными рамами. То здесь, то там на глаза попадались разнообразные фигурки и напольные вазы с искусственными цветами. Все это придавало отелю непринужденную домашнюю обстановку.

Отхлебнув из чашки, я повернул голову в сторону бюро и громко спросил:

– У вас бывает много постояльцев?

– Достаточно, – перебирая бумаги, ответила мне Пэм.

– Здорово!

– Еще бы, – улыбнулась женщина и, сунув стопку счетов в один из ящиков бюро, добавила: – Как ваша головная боль?

Поставив чашку на блюдце, я ответил:

– Удивительно, но голова больше не болит.

– Я рада это слышать. Ну что же, ваша комната готова, и, если вы позволите, я провожу вас.

Она направилась к резной двери зеленоватого цвета, и я, поднявшись с дивана, последовал за ней. За дверью оказался самый настоящий лифт. В его не слишком просторной кабинке от силы могли поместиться только двое, и мне пришлось со всей силы прижаться к стенке, чтобы между мной и Пэм оставалось хоть какое-нибудь свободное пространство. Когда лифт, вздрогнув, медленно пополз вверх, я даже присвистнул от удивления – мне до последнего не верилось, что он сработает.

Моя комната находилась на втором этаже. Пэм, открыв ее, пропустила меня вперед и сказала:

– Надеюсь, вам у нас понравится. Завтрак мы подаем с 8.00 до 10.00. Обед с 18.00 до 20.00. За дополнительную плату кухарка может приготовить для вас ланч. Доброй ночи и крепких снов!

Сунув мне в руку старинный ключ, она закрыла за собой дверь, оставив меня в небольшой и немного вытянутой комнате, больше напоминавшей вместительную кладовку, в которой удивительным образом смогли уместиться широкая софа и миниатюрная консоль. Над последней висела картина, больше напоминавшая мазню пятилетнего ребенка. Заметив около стенного шкафа свою сумку я было потянулся к ней, но в этот момент раздался стук.

– Войдите! – громко сказал я.

Дверь распахнулась, и в комнату вплыла невысокая и толстая негритянка лет шестидесяти в длинном темном платье, цветастом переднике и таком же тюрбане на голове. На ее ногах красовались домашние тапочки. Она катила перед собой тележку, на верхней полке которой стоял поднос с чаем, а на нижней лежали полотенца и постельное белье.

– А вот и Лу к вам пожаловала, – низким голосом пропела она. – Сэр, как я рада, что вы у нас остановились. Позвольте, я заправлю вам постель.

Я послушно пропустил ее к софе. Сначала Лу поставила на консоль поднос, а затем, вынув из стопки полотенца и махровый халат, поплыла в ванную:

– Вам у нас понравится, – бросила она на ходу.

– Вы здесь убираетесь? – спросил я ее, чтобы поддержать беседу.

– Нет, – промурлыкала она, выходя из ванной. – Кэт, что занимается комнатами гостей, приболела, вот я и вынуждена ее подменить. Я – кухарка. Но мне Мэри помогает.

– А кто такая Мэри? – решил уточнить я.

– Сестра Кэт. Она тоже убирает, стирает, гладит, овощи выращивает… Мы только свои овощи едим. Ничего у фермеров не берем. Они всякой гадостью все поливают. У нас и куры свои, и парочка козочек имеется.

Лу принялась заправлять софу.

– Вы далеко отсюда живете?

– В соседней пристройке, сэр, – натягивая на подушку наволочку, ответила женщина. – Это очень удобно. Не надо время на дорогу тратить, спать можно дольше… Я здесь уже тридцать лет. Начинала работать, когда еще прежний хозяин был жив. И муж мой Патрик здесь работает. Сестры лет десять назад появились, потом Пэм…

– А дети у Вас есть?

– Конечно! – Лу бросила подушку на софу и повернулась ко мне лицом. – У нас с Патриком их двое. Сын и дочь. Они уже взрослые, у каждого свои семьи. Мы их навещаем иногда.

– А постояльцев много бывает?

– Когда как. Бывает мало, а бывает и много. Вот сейчас все двадцать комнат заняты. Ну, теперь отдыхайте, набирайтесь сил!

Виляя толстыми бедрами, негритянка направилась к двери. Когда за ней закрылась дверь, я сел на софу и посмотрел на часы. Они показывали семь вечера. Я решил прилечь минут на пять, а потом спуститься вниз и что-нибудь перекусить. Но, как только моя голова соприкоснулась с подушкой, я заснул…

***

Когда я открыл глаза, сквозь закрытые полоски жалюзи пробивались лучики яркого солнца. Я взглянул на часы. Они показывали восемь утра. Спустив ноги на пол, я широко зевнул и, поднявшись, засеменил в ванную. Приняв душ и посмотрев на себя в зеркало, я подумал, что неплохо было бы побриться. Но тут меня одолела лень, и я, погладив щетину рукой, решил отпустить бороду. Переодевшись, я уже было собрался спуститься вниз, как мое внимание привлек листок бумаги, лежавший около двери. Подняв его, я прочитал: «Новенький, будь осторожен!» Повертев записку в руках, я пожал плечами и, сунув ее в карман джинсов, спустился вниз. Несмотря на ширму с китайской тематикой, обеденная зона была выдержана в деревенском стиле: старинный резной буфет, комод, пара кресел, радиола 60-х годов и длинный овальный стол, покрытый белоснежной скатертью. За столом уже сидели пожилая пара и молодая женщина.