Анатолий Музис - Кто приходит первый. Из рассказов геолога

Марина почувствовала себя значительно лучше. Она много смеялась и потом сразу заснула. А ночью у нее начался жар. Ей казалось, что кто-то ходит вокруг самолета и стучит, пытаясь войти внутрь.

– Кто? Кто пришел? – в один голос допытывались Шолох и Гостев.

Марина приходила в себя. До ее сознания медленно доходил вопрос. Она устало откидывалась назад, закрывала глаза и шептала:

– Он.

– Бредит, – говорил Гостев.

В самолете было темно и тихо. Шолох и Гостев сидели прислушиваясь к ее прерывистому дыханию.

– Пока придут, как бы чего не случилось с дивчиной, – глухо и тревожно в темноте сказал Шолох.

Перед рассветом Марина проснулась еще раз. Шолох и Гостев спали. Ей снова показалось, что кто-то ходит вокруг и ищет дверцу. Боясь разбудить их, она поднялась. Ноги не слушались ее. Подниматься по наклонному полу самолета было также тяжело, как идти в гору. Она задела Шолоха.

– Ты что? – спросил он и сразу поднялся.

– Там кто-то ходит.

– Нет никого, тебе кажется. Спи.

– Нет, там кто-то ходит. Ты послушай.

Гостев тоже поднял голову. Они все трое прислушались.

– В самом деле, там, кажется, кто-то есть, – сказал Гостев.

– Зверь какой-нибудь, – уже не так уверенно возразил Шолох. – До базы не меньше двухсот километров. Они не могут так скоро.

Все же он подошел к дверце и распахнул ее. Луна заливала снег спокойным синим светом. Долина, окаймленная черным лесом и поблескивающими скалами, была сказочно красива.

– А хорошо все-таки, – вздохнул он. – Умирать не надо…

И в это время послышался крик. Он высунулся и увидел, как через небольшой бугор, закрывавший от них выход из долины, спускается огромная человеческая фигура, в малице, озаренной, как сиянием, светом луны.

И, быть может, в первый раз за все время у него задрожали ноги. Он прислонился к двери и прошептал:

– Люди.

Аркадий Горин приехал в Медвежий Угол ночью. Прошумевшая пурга замела дорогу. Сугробы громоздились, как горы и ему с попутчиком авиатехником то и дело приходилось соскакивать в снег и вытаскивать застревавшие сани.

В темной конторе, которую они с трудом отыскали, никого не было. Лишь в боковой комнатке сидел старик в грязном свитере, похожий на сторожа.

Он подкладывал в огонь чурки и пламя озаряло его худую согнутую фигуру.

– Здесь экспедиция? – спросил Аркадий.

– Здесь, однако, – сказал старик, поворачивая к ним темное морщинистое лицо. – А вы откуда будете?

– Из тех ворот, откуда весь народ, – ухмыльнулся спутник Аркадия. – Ты скажи, папаша, где нам определяться?

– А здесь и определяйтесь пока, – старик махнул рукой. – Вот начальство приедет, тогда…

– Порядок правильный… – присвистнул авиатехник и направился к лавке. По полу протянулся за ним мокрый неровный след.

– А могу я увидеть начальника экспедиции? – спросил Аркадий.

– Нет его, – повторил старик и пошевелил кочергой в печурке. – Да и что вам беспокоиться, однако. Найдете завтра завхоза, станете на довольствие…

Печка-буржуйка

– Мне нужен начальник экспедиции, – настойчиво сказал Аркадий.

– Нет его, – повторил старик. – У нас тут самолет разбился, они и выехали. А вы что, знакомый ему или кто?

– Знакомый, – сказал Аркадий.

Он рассеянно разглядывал комнату. Темные бревенчатые стены, топчан, покрытый медвежьей шкурой. Авиатехник возится на скамейке, пытаясь одновременно и накрыться шинелью и подстелить ее под себя. На столе, рядом с керосиновой коптилкой, хлебные крошки и большой охотничий нож.

– Нет его, – в третий раз повторил старик и, как будто спохватившись, добавил, – Да вы садитесь, однако. В ногах правды нету.

Аркадий придвинул к огню чемодан. Тело ныло. Ноги были мокрые. Он особенно чувствовал это, когда шевелил пальцами внутри ботинок.

– «Я погреюсь немного и пойду», – подумал он. Но вставать не хотелось. Он не знал, как встретит его Васильев. Они действительно были знакомы по научно-исследовательскому институту, где Аркадий разрабатывал проблемы наземной магнитометрии, а Васильев – воздушной. Их называли «принципиальными противниками». Но Васильев был старше и уже имел ученую степень кандидата и Аркадий ни за что не приехал бы в его экспедицию, если бы не Марина. С ней, при ее отъезде, тоже получилось не совсем хорошо, но, возможно, это даже к лучшему, что Васильева нет. Можно будет сразу поговорить с ней. Он скажет, что их размолвка была просто ошибкой, что она просто не так поняла его. Он вовсе не отказывался ехать. Он хотел только закончить аспирантуру. Ну, разумеется, он так и скажет и не останется никаких недоразумений.

Ему представилось. как обрадуется увидев его Марина и он улыбнулся. Он только чуть-чуть еще погреется и пойдет.

И он хотел уже спросить, где живет Федор Васильевич, когда стукнула дверь и на пороге появилась запорошенная снегом фигура.

– Калганыч, – сказала фигура. – Начальник баньку просит сготовить.

– Что же, он здесь? – удивился Аркадий.

– Приехал, стало быть, – невозмутимо сказал Калганыч поднимаясь и натягивая полушубок. – Идемте, я вам покажу.

Васильев встретил его удивленным возгласом:

– Ба! Принципиальный противник! Какими ветрами?

– Добрыми, добрыми, – поспешил сказать Аркадий. – Осенью защищаю диссертацию. Приехал собрать кой-какие материалы и поработать.

– Ну, ну. Проходите, знакомьтесь.

За столом, накрытым голубой скатертью, возле поблескивающего коричневым лаком радиоприемника, сидели двое. Еще раздеваясь, в передней Аркадий увидел их меховые куртки. Две двери вели в боковые комнаты. Как он догадывался, это были комнаты Васильева и Марины. То, что ее не оказалось в большой комнате было Аркадию неприятно. Впрочем, ничего удивительного. Время позднее и она, наверное, уже спит.

Он подошел к столу.

Плотный коренастый человек с немного одутловатым лицом приподнялся и протянул руку.

– Шолох, – просто сказал он.

– Штурман Гостев, – отрекомендовался другой, худощавый.

– Очень приятно, – сказал Аркадий. – Горин, инженер-геофизик.

Федор Васильевич разжигал спиртовку.

– Сейчас согреемся. Мы, видите ли, сами только что приехали. Рассказывайте пока, что у вас там на Большой земле.

После темноты улицы и коптилки Калганыча десятилинейная лампа казалась солнцем. Аркадий сидел вытянув под столом ноги. Холод выходил из него мурашками и он, впитывая тепло, как наслаждение, говорил:

– О чем же вам в первую очередь… Международные события вам, наверное. самим известны по радио и из газет, а из таких, так сказать, будничных… В институте расширили лабораторию радиолокационных исследований. Вы знаете, это просто замечательная мысль – определять породу путем разности отправленной и отраженной от нее волны. Я сам разрабатывал некоторые положения и диссертацию пишу тоже на эту тему…