Брайан Толуэлл - Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»

Существо размышляло об этом, а миллионы разноцветных и разновеликих глаз его тем временем беспрестанно сканировали угрюмые серые утесы. Всё тщетно! Жизни нет среди этих скал. Так проходило время; зловещее светило много раз вставало там, где плескалось соленое черное море, догоняло ползущее Существо – и снова садилось за скалами. Миллионы глаз Существа заглядывали за горизонт; они видели первую жертву, они видели, как шальная Смерть всё время ходит вокруг неё, и Существо молило Судьбу, чтобы Судьба миловала этот жалкий туземный разум – пока оно, Существо, не придет по душу его. Судьба миловала пока, но кто знает, что в следующий миг выкинет ее коварная и насмешливая натура?! Поэтому Существо молило Судьбу не только о жизни первой и всех остальных жертв. Еще оно молило всевластную Судьбу послать помощь исполнителю своей воли. И пришел миг, когда владычица Сущего вняла его мольбам.

С моря поднялся ветер, неся с собой частицы пыли, песка и мелкие прибрежные камни. Это был страшный ветер: он дышал солью. Но Существо вдруг подумало, что хуже, чем есть, уже не будет, и соль теперь не убьет его, раз не убила тогда, в воде. Черный червячок вполз на маленький камешек, и злобный ветер легко подхватил его. Сознание Существа возликовало: ветер нес его в верном направлении – туда, на закат, к первой жертве. За несколько минут ветер проделал путь, который крохотному червячку не одолеть и за тысячу дней. Затем ветер, раб Судьбы, исполнив свою роль, бросил камешек и его пассажира наземь, а сам унесся по неведомым делам своим.

Существо осмотрелось. Рубленые скалы чернели позади. Впереди расстилалась унылая степь. Сознание червячка сжалось: жизни не было и здесь. Неужели Судьба посмеялась над ним – как посмеется вскоре над жертвами его?! Спустя мгновение Существо устыдилось своей слабости. Внезапно зашевелилась земля, и перед Существом возникла усатая морда некоего создания диковинной туземной природы; оно было больше Существа в сотни раз. Но Существо сразу поняло, что усатый зверь – создание неразумное, и что это – дар Судьбы . Туземец близоруко осмотрелся, затем вдруг высунул язык и заглотнул крохотного черного червячка…

Старая ворона летала над землей. Этот странный крот, что суетился внизу, давно привлекал ее внимание. За долгие столетия своей жизни ворона ни разу не видела, чтобы крот бежал по степи. И не просто бежал, а бежал быстро и долго, не разбирая дороги и не останавливаясь ни на мгновение. Кроты домоседы и слепы от природы, они не могут так себя вести. Любопытная ворона всё ниже летела над землей, а крот, выбиваясь из сил, всё бежал и бежал на закат. Ворона приземлилась впереди него, чтобы посмотреть поближе, что это за зверь такой странный. Неожиданно крот бросился на нее, и старой вороне потребовались вся ее сила и стремительность, чтобы ускользнуть в небо. Проклиная странного и опасного зверя, ворона поспешила исчезнуть. Она дала себе зарок не связываться никогда более с сумасшедшими кротами.

Улетела… Сознание Существа переполняла горечь. Та крылатая тварь была гораздо быстрее этой, бегущей. Было бы совсем неплохо заполучить ее. Сорвалось… В следующий раз нужно действовать более умело и осторожно, решил для себя маленький черный червячок.

Крот спешил на закат – туда, где очень далеко-далеко обитала первая жертва и где совсем поблизости жили другие неразумные создания, более быстрые, чем он.

Джан Милиус знал, в чем заблуждается Существо. Повелевающие Судьбой не настолько наивны, чтобы вручать исполнение своей воли кому-то одному, будь то бог, демон, волшебник, герой или Тварь из Чужой Вселенной. Жизнь – это игра; но, в отличие от шахматной партии, в Жизни нет и не может быть такого игрока, который двигал бы ВСЕ фигуры.

Огромный вороной жеребец горделиво прошествовал через ворота гостиницы «Быки Офира». Следом за ним во внутренний двор вступили еще две лошади – белая в яблоках и пегая. Владелец вороного, крупный мужчина, чьи мускулы не могли скрыть многочисленные богатые одежды, как-то: широкая шляпа с плюмажем из ярких павлиньих перьев, шелковый сюртук с кожаной накидкой поверх его, обтягивающие лайковые колготы и сапоги из черной кордавской кожи, доходящие до колен, – с откровенно брезгливым выражением на лице оглядел добротное двухэтажное здание гостиницы.

– Клянусь Митрой, едва ли эта помойка стоит того, чтобы в ней останавливались благородные гранды! – громко сказал он, обращаясь к своей спутнице, восседающей на белом в яблоках скакуне.

Это была хрупкая женщина с лицом миловидным, приятным и отмеченным печатью доброты. Впрочем, по-видимому, черноволосая красавица попыталась испортить это впечатление, скривив алые губки в презрительной усмешке.

– И всё же это лучше, чем ничего, мой дорогой Хосе.

Навстречу приезжим выбежал сам хозяин заведения – человек средних лет, тучный, как и все, живущие чужим трудом, но достаточно подвижный, чтобы заставлять работать других. Опытным взглядом оценив приезжих, он приветливо возгласил:

– Добро пожаловать в мою гостиницу, благородные господа! Клянусь Митрой, вы останетесь довольны…

– Ты богохульник, как я вижу, любезный, – сказал Хосе. – Как тебя зовут?

– Ральдрик, – поспешил ответить тот, по давней привычке не обращая внимания на оскорбление. – Дозволено ли мне будет узнать имена благородных господ?

Здоровяк на вороном измерил Ральдрика долгим взглядом, как бы решая, стоит ли доверять этому ничтожному свое имя. Отчего-то под этим взглядом хозяину стало немного не по себе.

– Мое имя дом Хосе, маркиз дель Сантос, – пробурчал наконец он, точно делал одолжение Ральдрику. – А это моя супруга, благородная домья Карлита, и сын мой Рикардо, двух с половиной лет от роду.

Ральдрик испуганно попятился: мальчуган, горделиво восседавший на пегом жеребце, никак не соответствовал названному возрасту; скорее, ему можно было дать вдвое больше.

– Скажи, любезный, как там тебя…

– Ральдрик, ваше сиятельство, – подобострастно подсказал хозяин.

– Вот, Ральдрик, не найдется ли в твоем заведении комната для меня и моей семьи?

– Три лучшие комнаты моей гостиницы в распоряжении вашего сиятельства…

– Когда я говорю: мне нужна комната, значит, мне нужна одна комната, а не три комнаты! – проревел дом Хосе, да так, что у Ральдрика заложило уши, а слуги, готовые по первому знаку хозяина помочь гостям сойти с коней, встревоженно переглянулись. – Вот тебе пять золотых песет за первый день, – маркиз дель Сантос бросил деньги, которые Ральдрик ловко подхватил, – и чтоб ты, безродный, больше не смел возражать мне, чей род заложен был в пору основания древней Кордавы!