Рустам Саидов - Неоафины

Дизайнер обложки Андрей Баркетов

Корректор Анастасия Кондратова

© Рустам Саидов, 2017

© Андрей Баркетов, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0753-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Если вы рискнёте отправиться в путешествие по пустошам, то не опасайтесь понапрасну встречи с разбойниками. Скорее всего, на протяжении многих дней ваш поход будет сопровождаться лишь стаей диких волков или гиен. Подобное положение дел вам не должно показаться чем-то странным – наоборот, ныне это привычно и не вызывает ни у кого вопросов. И лишь когда вы минуете очередные руины древних мегаполисов, вам, имея должное чувство любопытства, должно стать интересно: откуда взялись эти города, что с ними случилось и куда делись их обитатели.

Чтобы получить ответы на эти вопросы, вам следует обратиться к летописям, или, если вы не умеете читать, расспросить о руинах крепких разумом старцев. Обхватив поудобнее свои истертые дорожные посохи, они поведают, что раньше на Земле жили другие люди. Нет, они, конечно, не обладали огромным ростом, не имели шести рук или зеленой кожи, но жизнь была у них совсем непохожей на нашу – другие законы, другие устремления, другая вера. Даже страны, в которых они жили, отличались от тех мест, которые мы нынче называем своей землей. Дома, улицы, кварталы, города – всё это было совершенно иным, о чем и свидетельствуют многочисленные остатки тех довоенных поселений.

Наверное, между людьми прошлого и нами было и что-то общее – такие же заботы о семье и детях, та же радость от первого шага младенца, та же скорбь при потере родных и близких. Во всяком случае, так хочется думать.

Но в чем никто не сомневается, так это то, что прошлые люди так же боялись войны и готовились к ней. Однако страх не спас их. Об этом чернотой своих опаленных стен нам свидетельствуют молчаливые руины.

Но всё же сегодняшние люди имеют совсем другие страхи, и страх войны, и так длящейся здесь уже много поколений, перестал быть тем, что можно воспринять и сформулировать. Война просто есть, и многие не знают, никогда и не испытывали чувства спокойствия за свою жизнь. И лишь единицы, одаренные необычно сильной фантазией могут на досуге задаваться вопросом: «Каково это жить без войны?»

В отличие от этого перманентного страха, переставшего восприниматься на уровне сознания, нынешние люди гораздо больше боятся других вещей – голода, болезней и буйных природных стихий. Они боятся заблудиться в покинутых всеми землях, боятся быть растерзанными дикими зверями.

Но даже на фоне этих страхов есть один, особенный, который используют женщины, когда хотят припугнуть непослушных малышей.

Укладывая их спать, они заводят песню о страшных железных птицах, похищающих плохих детишек. Крылатые хищники со свойственной всем матерям заботой, уносят человеческих детей в свои гнезда, свитые на вершинах самых высоких гор, на прокорм вечно голодным железным птенцам. И если маленькие карапузы еще только недавно научившиеся ходить хихикают, когда мама, имитируя клюв птицы, хватает их за бока, то ребята постарше лишь сильнее натягивают на себя лоскутные одеяла, становясь не по-детски серьезными.

Через несколько лет они уже будут знать, что это за птица. Дети научатся слышать её приближение, узнают, как верно спрятаться от нее или правильно убежать. Они услышат героические песни о тех, кто смог победить летающее чудовище и возможно сами однажды бросят ей вызов.

Но страх быть похищенным, вырванным из родной среды, заложенный с колыбельной матери, всё равно не уйдет никуда, возвращаясь нам во снах.

Страшный сон. Самый страшный сон, который может присниться. Сегодня он одинаков для большой части человечества. Вы убегаете по иссохшему полю, а за вами не спеша летит шаттл, из которого хладнокровно и даже с каким-то будничным безразличием высовываются охотники. Колючки впиваются вам в ноги, ступни уже болят от бега по острым камням. Но в каких-то двадцати метрах овраг, река или ущелье в скалах, и это заставляет забыть о боли. И вот когда вы втягиваете всей грудью воздух, чтобы, выдохнув, сделать последний спасительный прыжок, лёгкие вдруг отказываются вас слушать. В глазах темнеет, и ваше горе, если вы успели понять весь ужас произошедшего.

В эту ночь Артуру приснился именно этот сон. Он отчаянно удирал от охотников, скрываясь в кустах, забегая за каменистые холмы. Но в один из моментов он рухнул и потерял сознание. «Хорошо, что сон закончился», – эта мысль успела проскочить в его голове.

Ему ещё некоторое время мерещились охотники, стоящие над ним, а затем видения сменились на другие, в которых он лежал на льдине посреди океана. Океан бурлил и ревел, а льдину, словно малую щепку, несло по огромным волнам, поднимая на высокие гребни, роняя в глубокие впадины между ними, грозя опрокинуть каждую секунду. Цепенея от страха, Артур всем телом прижимался ко льдине, ощущая обжигающий холод ее поверхности на своей коже.

«Стоп! Какой странный сон. Разве во сне может чувствоваться холод?» – вдруг возникшая мысль прорезала пространство до горизонта, словно острое лезвие, и бескрайний океан всей мощью своего веса рухнул в чёрную пропасть.

Артур открыл глаза. Он лежал на животе, на холодном полу, обитом штампованными железными листьями. Ребра жесткости уже успели впиться в его кожу, пока он находился без сознания. Руки и ноги были надежно закреплены в держателях, торчащих из половых ниш.

Дрожь пробежала по его телу, не имея ничего общего с переохлаждением. Страх тонкими иглами впился в затылок.

Словно пустынная ящерица, Артур медленно приподнял голову.

Самые жуткие опасения подтвердились: в креслах, установленных вдоль стен отсека, пристегнувшись, сидели охотники. Артур слегка вскрикнул, но тут же взял себя в руки и замер, притворившись потерявшим сознание, как будто это могло как-то повлиять на его положение.

Через минуту без движения он вновь приподнял голову, аккуратно оглянулся и увидел ещё нескольких человек, так же распятых на полу, как и он сам. Двое были без сознания, еще один лежал, зажмурившись, и тихо плакал.

– Смотри-ка, еще одна из обезьянок проснулась! – сказал один из охотников на неоафинском языке, указывая рукой на Артура.

– Погоди-погоди! Ты ж не знаешь, обезьянка это или нет. Судьи решат, – с напускной серьезностью ответил ему соратник.

– Ага. А пока не сметь оскорблять людей! – притворно возмущаясь, согласился с ним первый охотник и громко рассмеялся. Его товарищ мгновение спустя так же утробно загоготал.

Артур, сносно понимавший неоафинский, с равнодушием человека, потерявшего надежду, положил голову на холодный пол и стал думать, что его ожидает впереди. Воображение, подгоняемое страхом, рисовало ему жуткие картины – за время полета оно казнило своего хозяина разными способами не менее пяти раз. Про пытки оно даже не напоминало – они и так подразумевались обязательной опцией к каждому его концу.