Наталья Бобло - Двойная сплошная жизни

– Вот с этого момента поподробней…

– На период обучения или, точнее, испытательного срока, твоя… зарплата будет составлять три тысячи условных единиц или в эквиваленте. Остальное во многом зависит от результатов, которые ты должна будешь показать.

– Давайте не будем забегать далеко вперёд. Остановимся пока на этом. Я согласна!

– Отлично! Насколько я осведомлён, а осведомлён я всегда на сто процентов, – ты сейчас безработная… (» ну что ж такое?!? обязательно лишний раз макать тебя в это позорно-унизительное, ничуть неинтересное состояние?!?…) Поэтому вопросы по переводу сами собой исключаются, и Вы, Лючия, с завтрашнего дня можете приступать к работе!

– Что, вот прямо завтра?!

– А чего тянуть?!

– Если бы вы действительно были осведомлены обо всём происходящем на сто процентов, то знали бы, что на мне лежит ответственность за ребёнка…

– А, ну да, Галя. И что? Насколько я знаю, у неё есть мать.

– Мать, конечно, есть… Но временно исполняю её обязанности в вопросах организации её культурного, спортивного и прочего развития, я. И мне нужно найти человека, способного в полной мере исполнить обязанности постоянного заместителя временно исполняющего обязанности матери…

Никита завис…

– Да шучу я. Завтра, так завтра. Куда приходить?

Надо отдать должное, Никита «отвис» сразу и, продиктовав адрес, куда в десять часов утра завтра, 26 марта, в среду, Люсе следует явиться для прохождения службы пока ещё неизвестно кому, простился, пожав её руку и, проводив до двери, сказал:

– Думаю, что вы понимаете, что всё, что вы сегодня услышали, не предназначено для любых других ушей, кроме ваших.

– Не маленькая, всё понимаю. Я увижу вас завтра?

– Конечно.

– Значит, до завтра.

Выйдя за дверь, Люся увидела сидящего на стуле рядом с собственным кабинетом следователя Богатко и обратилась к нему скорее утвердительно, чем вопросительно:

– То есть, у вас лично ко мне вопросов нет.

– Вопросы-то как раз есть… – как-то вяло произнёс он, – но толку в данном случае, я так понимаю, от вас будет мало, не так ли?

– Как вы с вашей проницательностью ещё не генерал? – Обворожительно улыбнулась Люся и продефилировала по коридору к выходу.

После поездки в прокуратуру, Люся сообразила, что ей нужно что-то придумать для Серёжи и вечно сующей нос не в свои дела Дины. Предложение работы сразу после посещения следователя по меньшей мере будет выглядеть подозрительно, а по большей – ОЧЕНЬ подозрительно. Раз она обещала молчать, а молчать и держать слово, Люся, как ни странно, умела, значит, своим ей придётся врать. Врать она, конечно же, тоже могла, но очень не любила. Поэтому она должна придумать эту, ну как её…, легенду, благодаря которой врать пришлось бы по минимуму. А для этого мозги и фантазию нужно поднапрячь…

– Как всё прошло? – Серёжа старался при сестре не выказывать излишне эмоционального волнения по отношению к жене.

– Ну, как видишь, никто меня не посадил. Им просто нужна была моя подпись на протоколе дознания, которую я не успела поставить в связи с тем, что спешила в музыкальную школу. – Фраза вроде была и невинной, но убойную силу по мишени всё же нанесла. – Дина опустила глаза и даже, как будто, покраснела. – Если б знала, ни за что бы не поехала туда, – в городе такие пробки! – Здесь уже стыдно за свои подозрения должно было стать Сергею. – Но есть и положительные стороны, – пробираясь в бесконечном потоке машин (Люся любила красивые словосочетания), мне пришла в голову чудная мысль: а не съездить ли нам куда-нибудь на выходные? Поэтому завтра, чтобы снять стресс… (это уже опять для Дины), хочу с утра съездить в какое-нибудь турагентство и выбрать тур выходного дня. Серёж, по-моему, чудесная идея!

– Ну, в общем-то, да… я и сам думал куда-нибудь съездить, развеяться. И, по-моему, идея чудесная!

– Вот я и думаю, часикам к девяти-десяти, когда пробки рассосутся, я и съезжу в город поискать какое-нибудь ненавязчивое турагентство…?

– И я с радостью тебя туда отвезу… – Серёжа при всём своём обаянии и греческой красоте, а так же уверенности в своём бизнесе, страдал одним единственным комплексом, – жуткой ненормальной боязнью потерять Люсю, в простонародье называемой ревностью. Это было его наваждение. Он считал, что в мире не может быть женщины красивее, умнее, привлекательней, сексуальней и желанней, чем его ненаглядная Люсенька. Он любил её безумно, страстно, почти ненормально и чувствовал себя спокойно лишь тогда, когда сам находился с ней рядом, когда он точно знал, что она дома, и, в качестве компромисса, когда Люся была с Галюней, чем и пользовалась Дина, разумеется, абсолютно не понимая такого влечения брата к жене.

– Зайка, я же говорю, мне нужно как-то снять стресс. Ты же знаешь, как я люблю проехаться по городу. Не лишай меня такой возможности, ну пожалуйста! – Нужно сказать, вначале их совместной жизни Люсю такая ревность даже радовала. Особенно сильным моментом было похищение подружками её на свадьбе, хотя похищением это назвать было сложно: на секунду Сергея по сговору отвлекли от молодой жены его друзья, а её подружки потащили Люсю вниз по лестнице. Сергей бросился за ней, расталкивая всех и, схватив в охапку Люсю, прижав к себе и трясясь всем телом, шептал: «Я никому тебя не отдам… Никогда… Никому…»

Было приятно, даже, несмотря на обиды подруг по поводу потерянных в пылу побега украшений в виде драгоценностей и бижутерии (ну, у кого как). Позже Люсю стало это слегка напрягать, а в последнее время жутко раздражать. Особенно злило то, что она Серёжу как раз-то очень любила. А на всех мужчин смотрела лишь как на объект, добровольно раздающий, иногда пусть и с лёгким налётом вожделения, взгляды. И только. Однако самой большой мечтой Сергея было посадить Люсю в огромном особняке со всеми удобствами и кучей симпатяшек – детишек, и чтобы он, Сергей, весь этот «хэппи-энд» мог поддерживать материально.

А Люся-то как раз хотела найти себя, так сказать, раскрыть свой потенциал. С Серёжей это было трудно. Даже невозможно. Но ведь то, что мы не можем взять каким-либо способом, женщина берёт хитростью. И, как бы не любила Люся это слово, но ей приходилось МАНИПУЛИРОВАТЬ, пока довольно успешно, чувствами и эмоциями мужа. Так сказать, на каждое действие всегда найдётся противодействие. И не Люся это придумала. Хотя и грамотно, как ей казалось, применяла в совместной жизни с супругом.

Так вот, страстно любящий взгляд, подкреплённый внутренней уверенностью и желанием на продолжение разговора в более неформальной, другими словами, «постельной» обстановке, возымел своё действие, и Серёжа смягчился:

– Ну, ты же знаешь, я не могу тебе ни в чём отказать… (Дина изобразила гримасу, что её сейчас стошнит… (ну и фиг с ней).