Михаил Смирнов - Операция «ЭЛЕГИЯ»

– Можно было погрузить золото в пятнадцать автомашин и отправить по автомобильной дороге, – продолжал энергично майор.

– У нас большие проблемы с автотранспортом, – вставил комиссар. – Все отдано фронту, для операции выделили только четыре машины. Да, именно только четыре.

– Кроме этого, такую бы автоколонну наверняка бы заметила немецкая разведка и разбомбила бы с воздуха, – изрекла капитан. – И золото было бы утрачено.

В помещении повисла напряженная тишина, каждый из присутствующих думал о своем… Внезапно подал острый, неприятный звук крайний слева от комиссара телефонный аппарат. Изменившись в лице, комиссар вскочил, бросил:

– Вертушка, всем тихо, – схватил трубку и бодро изрек:

– Я слушаю, товарищ министр.

Вскочили со своих мест и майор с капитаном.

– Что у вас по операции «Элегия»? – раздался неприятный мужской голос из телефонной трубки.

– Все идет по утвержденному плану, товарищ министр, – поспешно ответил комиссар.

– А как же тогда об операции узнал наш враг?

– Мы работаем над этим, думаю, это какая-то нелепая случайность.

– В нашем деле не должно быть случайностей.

Вы лично отвечаете за результаты операции.

– Есть.

– Работайте.

– Есть, товарищ Берия, – быстро отчеканил комиссар и осторожно положил трубку.

Кистью ладони смахнул проступивший на лбу пот, не спеша сел в кресло. Следом присели майор и капитан. В помещении снова повисла напряженная тишина.

– На чем мы остановились? – оглядывая присутствующих, спросил комиссар.

– Я внимательно выслушал все ваши доводы, – вымолвил майор. – И, тем не менее, я считаю, что вы необоснованно затянули операцию.

– А я так не считаю, – резко отрезал комиссар. – Все было просчитано и рассчитано, а также согласовано с партийными органами.

– У меня будут свои коррективы к плану операции, – вымолвил майор.

– Ваше право. Мы их внимательно рассмотрим и представим товарищу Жданову, – ответил комиссар.

– Совместно с разведывательным управлением Генштаба Красной армии мы проводим расследование по факту утечки информации об операции к немцам, – строго изрек майор.

– А причем здесь военная контрразведка? – тихо спросила капитан.

– Да, причем? – строго вставил комиссар.

– Это решение Москвы, – отчеканил майор.

Комиссар на мгновение задумался, затем жестко вымолвил:

– Мы тоже проводим расследование…

В одиннадцать вечера Ермолая разбудил управляющий конторы.

«Переживает начальник за отгрузку», – подумал Сергеев, нехотя поднимаясь с раскладушки.

Он увидел стоящие у раскладушки блестящие, как у Ципок, черные хромовые сапоги.

– Это тебе капитан прислала, – ответил на немой вопрос Сергеева улыбающийся управляющий. – Заботу о тебе проявила милиционерша, цени, брат, – усмехнулся и вышел.

Сергеев примерял сапоги, они оказались в самый раз. Он мысленно поблагодарил капитаншу.

В столовой Ермолай попил чая с сухарями и отправился в хранилище. Как и накануне, вместе с банковскими инкассаторами-грузчиками они загрузили четыре грузовика. На станции «Лиговская-Товарная» уже солдаты выгрузили ящики в вагоны, сто восемьдесят ящиков – в первый вагон и оставшиеся двадцать – во второй. Сергеев руководил разгрузкой и расстановкой ящиков, крепил стеллажи. Неоднократно в небе слышался приглушенный гул самолетов.

– Фашистские разведчики летают, – комментировал капитан Чивава.

Капитан Ципок появилась на станции к концу выгрузки и была какая-то нервная, издерганная. Ермолай так и не решился поблагодарить ее за сапоги. Пару раз капитан ни за что, ни про что накричала на Сергеева, досталось и вальяжному капитану Чивава, и железнодорожникам, и даже охранявшим солдатам. Проходя раз мимо Чивава, Ермолай услышал, как тот зло бросил в адрес Ципок:

– Ну, стерва-баба, опять напилась…

До раскладушки сильно уставший Ермолай добрался в начале шестого утра. И сразу уснул, как убитый…

Ленинград. Подвальное помещение в одном из многоэтажных домов на Лиговском проспекте…

Валет вместе со своими ближайшими корешами за накрытым столом обсуждал воровские дела. Тут же на столе лежало несколько колод игральных карт.

– Да я к нему и так, и так, и горлышко от бутылки показал, и даже бабу обещал привести, а он одно твердит – военный груз, да военный груз, – с пеной у рта и размахивая руками распинался Кот. – Подойти к этим трем вагонам никак нельзя, днем и ночью целый военный взвод охраняет. Ночью еще грузчики появляются, полный п… одним словом.

– Значит, не сумел ты, Кот, у железной дороги узнать, что за военный груз, – подвел невеселый итог Валет. – А под маркой военного груза может быть что угодно: и шмотки, и жратва разная, и техника. А? – далее последовала ненормативная лексика.

Третий присутствующий, беззубый, полностью лысый старик ловко наполнил стаканы изрядно пахнущей самогонкой.

Троица молча выпила, стала закусывать.

Валет из ближайшей к нему колоды вытянул одну карту. Рассмотрев ее, взглянул на лысого старика и выдавил:

– Тебе, Зуб, придется поработать. У тебя там есть такой пацан, которого кличут, кажется, Шплинтом, он еще с заячьей верхней губой. Шустрый такой, верткий, в любую щель пролезет. Так вот, пусть он ночью поработает по этим вагонам.

– Да не подойти к вагонам, убьют же солдаты, – рявкнул Кот.

– Тебя, дурака, да, убьют, – строго продолжал Валет. – А пацан тихо так подлезет к вагону, ну, тот, который первый грузили. Осторожно и толково снизу в днище сделает дырочку и посмотрит, что в вагоне находится, – положил карту в колоду.

– Бросить надо эти вагоны, есть же у нас другие эшелоны. Убьют Шплинта, – разливая самогон, вставил Кот.

– Если убьют, значит, судьба у него такая, – медленно изрек Валет, ухмыльнулся. – А вот если узнает Шплинт, что в вагоне находится, – развел руками, – мы тогда и решим, что делать дальше. Ну и Шплинта наградим по-царски.

Кореша авторитета переглянулись.

– Ну, за воровскую удачу! – весело предложил тост Зуб.

– За нашу удачу, – вяло поддержал Кот. Троица дружно выпила…

Ленинград…

На кровати, слегка прикрывшись простыней, лежали обнаженные мужчина и женщина. Изящно держа сигарету двумя пальцами, она курила. А светловолосый, с квадратным лицом, крупный мужчина-атлет, казалось, находился в забытье.

Вот женщина повернулась к прикроватному столику. На нем стояла бутылка коньяка, бутылка воды, тарелка с нарезанными лимонами, несколько стаканов и какието белые таблетки.

– Ты выпьешь? – приподнимаясь с кровати, спросила женщина.

Мужчина отрицательно покачал головой и изрек мягким голосом:

– Дай мне лучше таблетку первитина (наркотический препарат).