Дарья Светлова - Австралийские хроники

© Дарья Светлова, 2017

ISBN 978-5-4485-4505-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дашка стояла перед красно-белой табличкой «Wally Weeks Tidal Pool». Нырять нельзя. С собаками нельзя. Бычки и пустые бутылки, плиз, относите в корзину по соседству.

Wally Weeks Tidal Pool, небольшая лужица с океанской водой, была заботливо окружена металлическим заборчиком и для удобства оборудована лестницей с металлическими поручнем. Предполагалось, что в лужице будут плескаться те, кто не отважится залезть в ледяную воду сиднейского пляжа Bondi Beach. Туристы—не—серфингисты, китайские переселенцы, индийские компьютерщики и веселые русские таксисты, лет двадцать назад облюбовавшие этот район и произносящие слово Bondi – Бондай – на русский манер. Бонди Бич, говорили они, и все тут.

Дашку привела на Бонди Бич не судьба-злодейка и не роковая страсть к голым торсам австралийских пловцов. Привело на Бонди Бич вовсе не Дашку, а ее нынешнего мужа, точнее, псевдомужа, поскольку штампа в паспорте у Дашки не было. Талантливый псевдомуж, он же Демидыч, мотался по свету с камерой и фотографировал, как люди живут. Дашке дома тоже не сиделось. Три года назад Монголия, два года назад Китай, год назад Мексика, а вот теперь Австралия. Не рай, конечно, но, по крайней мере, без малярийных комаров, приставучих местных жителей и тропических ливней.

Дашкин взгляд снова сфокусировался на красно-белой табличке. Да, знаю, знаю, сказала она себе. Стою вот. Неизвестно где. Неизвестно зачем. Времени половина одиннадцатого, темно, ветрено и народу кроме меня на пляже полтора человека и одна маленькая собака. Стою тут и думаю, понимаешь…

Полтора человека и одна маленькая собака политкорректно заняли пул по соседству. Презрев красно-белую табличку с аналогичной надписью, собака с удовольствием ныряла в воду за пластиковой бутылкой из-под кока-колы, ловко выпрыгивала на каменный бордюр, отряхивалась, и, с готовностью нырять снова и снова, протягивала улов хозяину. Хозяин, до знакомства с австралийской социальной рекламой «Дом без собаки – это не дом» не имевший о собаках ни малейшего представления, то есть не собачник он вовсе, а так, рядом оказался, улов снова и снова кидал в воду и согласно рекламе радовался, что живет он правильно и счастливо, все у него в порядке и на своих местах.

Поверившим рекламе австралийцам собака жизнь не только скрашивала, но регулировала. С собакой на руках просто так не сорвешься с насиженного места и не уедешь. С собакой нужно гулять два раза в день. Собаку надо кормить, показывать ветеринару, покупать игрушки и прочие собачьи радости. А для этого работать и по сторонам особо не смотреть.

Взамен владелец собаки получал безусловную любовь, популяризуемую психологами в хорошо раскупаемых толстых книжках из серии «Помоги себе сам». И суррогат близких человеческих отношений, завести и сохранить которые с себе подобными в современном мире, по словам тех же психологов—популяризаторов, стало практически невозможно. Радуется человек, что есть у него работа, собака и счастье в жизни. На самом деле упорядочили очередную общественную единицу, привязали к месту жительства, обязали трудовыми отношениями и принялись за следующую.

«О чем это я, – подумала Дашка. – Ах да, австралийцы». Про полтора человека она погорячилась. Пляж был большой и с легкостью вмещал желающих провести весенний вечер вне дома, хостела или меблированных гостиничных апартаментов. Пара влюбленных немцев облюбовала удачное место у кромки воды на стыке луча света от прожектора и кромешной ночной темноты. Непонятный персонаж то ли с металлоискателем, то ли с палкой с металлическим наконечником бродил по песку и искал сокровища. В беседке хихикала и распивала спиртные напитки группа тинэйджеров. У воды стоял одинокий рыбак с удочкой и большим белым ведром для пойманной рыбы. Завершали список два молодых японца; сидя на ступеньках, они пили водку «Smirnoff», закусывая японской едой непонятного цвета, состава и консистенции.

Занесло меня на край света. Неизвестно зачем. Не пора ли домой? Только куда домой? В гостиничный номер с холодным кафельным полом. Или совсем домой, в Москву, в квартиру в доме на перекрестке, окнами на четыре стороны света, куда только вернешься – сразу тянет обратно в пампасы. Нет, в Москву рано, да и делать там было нечего. «Бяша еще повоюет», – Дашка вспомнила летучую фразу в адрес старого коврика из овечьей шкуры. Тем более, что все шло по плану.

Дашкин план состоял из пяти коротких пунктов на страничке маленького блокнотика с конным рыцарем на обложке. Блокнотик предназначался в подарок одному товарищу, но на товарище был поставлен крест, а блокнотик прижился и был наделен ответственностью формулировки пяти главных пунктов и нескольких второстепенных, попроще и к выполнению не совсем обязательных.

Для планов блокнотик оказался не просто подходящим, но и удачным. Зависело ли это от блокнотика или от правильности плана, но два пункта были выполнены, один полностью, а другой, скажем так, в процессе, поскольку процесс оказался длительным, из серии таких, которые собой цель заменяют и превращаются в работу, хобби или способ провождения свободного времени.

В процессе выполнения был и третий пункт, работа по которому вначале ушла не в ту сторону, все из-за Дашкиной привычки бежать впереди паровоза и выдавать желаемое за действительное. Ведь бывает так, что цель себе ставишь и начинаешь торопиться, думать ошибочно, что вот оно, вот. Начинаешь деньги тратить или чего похуже. До настоящего далеко, а хватаешь ты первое, что под руку попадется, второй сорт, так сказать. И убеждаешь себя, что второй сорт он не второй, а вовсе первый.

«То, что тебе предназначено, не орет громким голосом – сюда, сюда! – потянуло Дашку на лирику. – Оно тихо стоит в стороне и еле слышно шепчет – я здесь, поверни голову, простофиля, я здесь. Простофиля не слышит, идет на громкий голос, спотыкается в миллион двухсотый раз и начинает сначала. А всего—то надо было – прислушаться. „Говорил я себе, не иди на эту работу, не женись на этой фурии…“ Нужная работа была-то в двух шагах. А за углом принцесса сидела, стучала пальцами по деревянному столу в нетерпении и ждала, когда за ней придут».

«Что-то принцесса тоже на фурию похожа, – очнулась Дашка. – Настоящая тихо на обочине дороги стояла. Не дождалась, и пошла себе дальше. Прямо как я. Так что у меня там про второй сорт?»

Второго сорта был белый двуспальный матрас, оказавшийся пригодным только для пары фотосессий в домашней фотостудии.