Вячеслав Перелыгин - Путешествие в Лостгард. В Центре Миров

– Сочувствую тебе, друг…

Ещё около часа я провёл в размышлениях, но их прервал скрип открывающейся двери. В коридор вошёл человек, метр восемьдесят ростом, с загорелой кожей, лысой головой и глубоко-посаженными глазами. Когда он подошёл к моей клетке, я сразу узнал в нём своего спасителя. Он опустил рычаг на стене, и мою клетку разделила решётка на две ровные части. Затем в пустую половину открылась дверь, и он зашёл в неё. Из открывшегося проёма в стене выехало сиденье и, усевшись на него, он обратился ко мне слегка сочувствующим тоном.

– У меня для тебя плохие новости. – начал разговор незнакомец.

– Не знаю, что может быть ещё хуже? – спросил я, безрадостно слегка улыбнувшись.

– Хоть ты и чист, сканнер показал, что твоё тело несколько отличается от человеческого и является идеальным вместилищем. Для любого духа.

– И что такого? Стой. Отличается? Вместилищем? Каких духов? Ты вообще о чём? – эта новость меня смутила и испугала не на шутку.

– Мы сами в растерянности. А насчёт духов, то в Лостга̀рде, и не только, существует три типа духов: божественные, демонические и звериные. Сами они нематериальны. И живут в разных измерениях и мирах. Насколько мы знаем, в таком виде они обитают лишь в Лостга̀рде. Посмотри вокруг, на других пленных. Слившись с душой, духи портят её, изменяют внешность, некоторые дают магические способности и порой невероятные физические данные. Первые два вида, насколько мы знаем, сливаются исключительно с душами людей и им подобными, и то лишь с избранными. так что встречаются они не так часто и живут обособленно. А вот звериные духи куда противнее: они способны сливаться практически с любым живым существом, творя с ним порой ужасные преображения. Зачастую, при «Удачном» слиянии с людьми и человекоподобными существами, они превращаются в зверолюдов. Их сложно отличить от нормальных людей. А в противном случае получаются ужасные твари, вроде той, что напала на тебя. Но поверь, это ещё «цветочки».

– А кто в тех, закрытых карцерах?

– А это жемчужины моей «коллекции», которых я лично поймал и еле уговорил инквизитора не убивать. В первом находится Демон, Рыцарь ада, а рядом – Ангел. Этих сложнее всего изловить, так как они очень разумны. – он сделал гордое лицо. – Дальше идут уже знакомый тебе Волкодав, Химера, Арахна и Минотавр. Есть даже немного нежити. Я уговорил инквизиторов отдать мне для арены большой зал в подземелье и проводить тренировки с этими монстрами.

– Так это ты «Охотник на Ведьм»?

– Нее. – он заулыбался. – Я пилот Охотника. Меня зовут Доргрей. – он протянул мне руку сквозь клетку, предварительно сняв с неё напряжение. – А ты Алекс, значит?

– Ага. – хоть и с недоверием, но я пожал ему руку в ответ. – Так что меня ждёт?

– Инквизитор тебя хочет казнить завтра, опасается, как всегда – это в их духе. Я хочу его отговорить, взяв тебя в ученики на Охотника. Ты понравился ему. А мне уже с ним сложно найти общий язык.

– Это как понять? Он же машина.

– Не совсем. Не бери пока что в голову. – он посмотрел на наручное устройство, вроде мини-компьютера, затем резко встал. – Мне пора. Лучше помолись, чтобы мне удалось уломать инквизитора. – с этими словами он вышел из клетки, закрыл дверь и, подняв решётку, пошёл к выходу. У двери, не оборачиваясь, бросил через плечо: – Удачи нам всем, Алекс. – и закрыл за собой дверь в тюрьму.

С каждым днём становилось всё «интереснее» пребывать в этом мире. Как бы он не стал последним… Я лёг на кровать и попытался заснуть, только никак не спалось. Лишь ближе к ночи я стал проваливаться постепенно в мир снов…

– Уйди от меня! – голос бедняги в соседней клетке был ненашутку испуганным. – Ага. Меня за мои только «таланты» казнить хотят… Нет, говорю! Уйди лучше, прошу! – монолог соседа по клетке вернул меня из царства снов.

– Друг, ты с кем там разговариваешь? – кроме него самого в камере больше никого не было. Проигнорировав все мои слова, он оживлённо продолжал говорить сам с собой.

– …Тем более, Вальд, – голос духа был немного язвительным. – Тебе нечего терять!

– Ну нет! Я лучше последний день проживу человеком. – Вальд был непреклонен.

– А если он не будет твоим последним днём?

– И я потом буду скитаться каким-нибудь чудовищем по лесам и пещерам, пока меня на трофеи не разберут?

– Я бы так не сказал. Не люблю творить масштабные изменения над сосудом. Я лишь немного подкорректирую тебя внешне, и наделю незаменимыми для вашей среды обитания способностями. У тебя редкий дар для человека. Ты меня очень оскорбишь, если умрёшь. – дух язвительно ухмылялся. – Буду честен: мне срочно нужен сосуд, а тебе не помешает пожить ещё. Так, может, поможем друг другу?

– А контроль над телом ты получишь, как тебе подобные сделали с этими бедолагами?

– Они не учитывали это во время сделки. Я могу находиться в тебе в качестве внутреннего голоса, а телом можешь управлять сам, если так хочешь. – небрежно сказал он. – Но при угрозе жизни я буду вмешиваться, не обессудь.

– С тобой всё в порядке? Ау! – я пытался обратить внимание бедняги на себя, но тот меня полностью игнорировал, словно меня здесь не существовало.

– Зверолюд значит…

– Да пойми же, внешне ты будешь таким же человеком. Ну, почти. – дух снова ухмыльнулся.

– Если я соглашусь, ты гарантируешь мне свободу?

– Да, но до окончания побега рулить буду я, чтобы не случилось непредвиденных обстоятельств.

– Хорошо, я согласен на сделку. – выдохнув, произнёс пленник.

«Хорошо… Сделку… Да он не сам с собой разговаривает, а с духом!» – догадался я, помня рассказы Доргрея. – Нет! Стой! Не соглашайся, слышишь?! – но было уже поздно.

Неизвестно откуда возникшая бледно-синяя дымка окутала, а затем впиталась в его тело. Он упал с кровати на сломанные ноги и взвыл от боли. В дикой агонии он корчился на полу, в то время, как внутри него хрустели кости, а конечности, то неестественно выгибались, то возвращались в норму, тем временем, как мускулатура и рост стремительно увеличивались. Когда этот кошмар закончился, он неподвижно лежал на полу с открытыми глазами, не моргая, словно умер. В окончании превращения было видно, как на этом неподвижном теле ногти перерастали в когти с металлическом отблеском, уши слегка заострялись, а зелёного цвета глаза превратились в кошачьи. Также я заметил, что ноги у него больше сломаны не были.

На душераздирающие крики в коридор вбежали двое дежуривших у входа в тюрьму охранника. Видимо, почуяв опасность, человек (или уже не человек) очнулся. Но это был уже не Вальд. Повернув ко мне лицо, я увидел, как его глаза застилает эта синяя дымка. Увидев охранников, он направил в их сторону руки, сделав жест, словно что-то ими сжимал. Стражники, как один, схватились за свои сердца и упали на колени. Затем, когда когти у пленника заискрились и между пальцами стали пробегать электрические дуги, оба охранника забились в конвульсиях. Он сжал ладони в кулаки и резко отдёрнул их назад, словно произвёл выстрел. Два мощных электрических разряда поразили оба сердца и превратили их в прах, оставив в груди лишь зияющие обугленные дыры. Подойдя к решётке, он схватился за клетку и стал пытаться вырвать прутья. Напряжение, которое бы заживо в мгновение любого зажарило, хлестало его своими щупальцами по всему телу, но это лишь придавало сил духу, что теперь жил в нём. Рывком он вырвал оба прута и, как ни в чём не бывало, вышел из клетки в коридор. Потом сорвав со стены толстый высоковольтный кабель, он в раз оголил его своими бритвенно-острыми когтями. Схватившись за него рукой, он вдруг заискрился множеством миниатюрных молний. Затем произошла ослепительная вспышка с сопровождающим её оглушающим хлопком, и пленник исчез, оставив на полу лишь оборванный искрящийся кабель с оплавленным концом…