Владимир Жуков - Сикстинская мадонна

– А откуда ваш жених-то взялся, я вот этого не понял что-то?

– Двухгодичник…

– Из ХАИ?

– Так точно.

– Это ж я их покупал. Случаем, не Емелин ли? Один в призыве был там очень интересный клоун.

– Да, Емелин, угадал ты, Коля.

– Ну, тогда, мой драгоценный братец, вы хлебнете с ним не мало горя. Хорошо я идиота знаю.

Подошедшая к дверям Елена покраснела, понимая, дядя про Алешу что в виду имеет и желает рассказать что папе.

– Дядя Коля, так нельзя, не надо! – со слезами на глазах взмолилась дева юная, а тот:

– Нет, надо. И вдобавок для твоей же пользы. Знаешь, братик, что сказал зятек твой на комиссии?

– Не знаю.

– То-то. А сказал он, что болтун по жизни, и поэтому военной тайны доверять ему нельзя, болвану. У комиссии стал волос дыбом. А завкафедрой, вояка бравый – генерал, чуть от инфаркта было не скончался, как услышал это. Мне спасать его пришлось беднягу, старика. Начнись разборы если по придурку, так взашей в отставку человека б как пить дать турнули. Вот и брать к себе пришлось артиста.

– Да, шокировал совсем, братуха, – озабоченно сказал, серьезно, озадаченно чекист, – неужто мы с тобою обманулись, Лена? – Повернулся к дочке он. А та же отвечала:

– Вовсе нет! Я знала про комиссию. Тому конфузу очень веская была причина: не хотелось потерять два года человеку, так как он конструктор от всевышнего, от бога то есть.

Удивиться тут пришлось мужчинам, но продолжить разговор, однако, не представилась возможность дальше. Затрезвонил телефон, снял трубку старший брат, и разговора после бросил родственникам:

– Мне на службу, очень-очень ненадолго надо. Обсуждение потом продолжим. – И во двор, где ожидал «УАЗик».

Небольшое совершенно дело, по которому как раз был вызван подполковник в часть, решилось скоро. Было три. Ну и чего б не ехать допивать домой с родимым братцем в ожидании сюрприза-зятя. Слово, сказанное братом «клоун», пьяным летчиком в мозгах блудило, и заставило чекиста думать. В строевой отдел пошел немедля, Балалайкин чтоб еще поближе познакомиться со странным зятем. Дело личное его взял там и в кабинет к себе пошел скорее.

Не спеша шагал чекист и думал: «В деле личном не найдешь особо совершенно ничего такого, что поможет парню в душу глянуть. Пишут личные дела стандартно бюрократы в строевых отделах. Как две капельки воды похожи в основном они в безликой массе. Для проформы разобрать бумажки, так для совести очистки только повозиться-то, конечно, нужно, но без толка та затея будет. Ну да надо начинать с чего-то».

Лейтенанта в штабе дело взявши, чуть подумал особист, прикинул, и звонок в комендатуру сделал, и узнал чекист, вчера кто с Лешей заступал в наряд дежурным вместе. Правый летчик это был Талдыкин, капитан, поддать любивший очень.

В эскадрильи штаб потом звоночек прямо сразу же:

– Где ваш Талдыкин? – И начальник эскадрильи штаба:

– Здесь он мается, – ему ответил, – отлетал и ждет до дома транспорт. Трубку дать ему?

– Не надо трубку. Пусть, скажите, на дорогу выйдет, я за ним сейчас как раз подъеду.

И закончив разговор, из штаба особист неторопливо вышел. И в «УАЗ». И поспешил на встречу.

Перепуганный до смерти летчик ожидал как раз дороги возле. Удивление в глазах и ужас. Чем внимание привлек чекистов, безуспешно разгадать пытаясь. Тормознула перед ним машина.

– Залетай давай, пилот, скорее, – Балайкин пригласил, и влез тот, поздороваться забыв с чекистом, так испуган летчик был серьезно. Настороженно и тупо глядя, весь напрягся, угадать стараясь, угодил где под колпак тяжелый грозных рыцарей плаща-кинжала.

Чуть отъехали затем и стали. Особист задал вопрос:

– Скажи мне, капитан, прошел вчера наряд как?

– Как обычно.

– А помощник как твой службу нес?

– Обыкновенно тоже.

– Не заметил ты чего такого необычного за ним?

– Нет, вроде. – И пилот насторожился, ушки на макушке навострив, напрягся, в ожидании вопросов скользких.

– Хорошо, тогда вопрос конкретный: от Емелина за время службы не заметил запашка случайно?

И как только особист про запах речь завел, так отлегло от сердца у пилота. Робкий мыслей шепот, с облегчением, с надеждой тайной констатировал тот факт, что просто двухгодичник-лейтенант нажрался и по-пьяни намолол чего-то несоветского, балда дурная. И теперь вот особисты ищут с кем и где, когда и как пил олух.

Уяснив себе, что страх напрасен. Правый летчик сделал вдох глубокий и, из пушки кормовой как будто рубанул скороговоркой длинной:

– Если думаете, что в наряде с лейтенантом выпивать позволил, это зря! Я никогда на службе сам ни-ни и, упасите боже, подчиненному чтоб дал повадку! У меня не побалуешь очень. На дежурстве то, что был порядок, подтвердит вам комендант, а также патрули, и комендантской роты рядовые. Вы их, надо если, допросите. Все расскажут четко, что с помдежем мы вчера не пили.

И умолк правак, чекист же, глядя на пилота с укоризной, молвил:

– Хорошо, но ты, Талдыкин, вспомни. Может быть чего заметил все же, необычное?

Пилот подумал, нос ладошкой почесал и:

– Вспомнил! – громко хлопнул по коленке, – вспомнил! Ни на ужин не ходил Емелин, ни на завтрак и обед. А что так? Я вот этого уже не знаю. Может было с животом чего-то? Может нет. Но я считаю это отклонение от нормы явно.

– Ну, спасибо, хоть на этом. Ладно. – Балалайкин проворчал. – О нашем разговоре никому ни слова. Брать подписку от тебя не стану. Но в виду имей, он неспроста был… Что до штаба довезти обратно?

– Нет, не надо, сам дойду. Чего тут. Прогуляюсь чуть полетов после. Вы езжайте, дел поди по горло.

И расстался особист с пилотом.

Балалайкин развернул «УАЗик» и, подумав чуть, свой путь направил к оружейной эскадрильи третьей.

Оружейная. В ней дверь открыта. Полчетвертого. Один на месте Зачепило. Он читает книгу.

Подполковник: «Молодец! – отметил про себя. – Читает книжки, видишь, средь военных что сегодня редкость. Значит, будет разговор культурный, не такой, как с капитаном только…»

В дверь раскрытую вошел неспешно особист и:

– Зачепило, здравствуй! – поприветствовал с улыбкою теплой.

Оторвался капитан от чтенья, резко встал и, натянувшись стрункой, громко:

– Здравия, – сказал, – желаю!

А ему тот дружелюбно руку протянул свою, как друг хороший, не такой с кем на макушке ушки вострО надобно держать не съел чтоб .

– Как, товарищ Зачепило, служба? – обратился особист с вопросом.

– Все нормально.

– А нормально если, это все у вас на месте значит? Ничего не пропадало то есть?

– Ничего. Так разве б вы не первый о пропаже от меня узнали?

– Это точно. А скажи Емелин брал оружие вчера?

– Так точно. Он помдежем шел в наряд, в который без оружия нельзя, известно.