Мэй Фэн - Бодхисаттва. Китайская сказка о любви

Запах дождя смешался с ароматом опавших листьев, которые то и дело медленно слетали откуда-то с небес. Время остановилось, а с ним и капли дождя, превратившись в туман, словно зависли в воздухе. Каменные львы мокли под дождем. В лучах уличного фонаря было видно, что мелкий нежный дождь все еще идет. Особенно напоминали кадры из фильма развесистые ивы над каналом возле старой городской стены. В нашем только-только зарождающемся общем мире едва заметные движения становились значимыми и символичными. Когда я моргала, мои непривычно длинные для Шэнли реснички бились о его улыбающуюся щеку, как крылышки ночной бабочки, прилетевшей на свет и бьющейся о стекло. Он смеялся, когда мы держались за руки, и мой большой пальчик, не желая мерзнуть в одиночестве, весело нырял в его теплую ладонь.

Как было бы прекрасно навсегда остаться в том мире. Но мир внешний, словно бушующий океан, с каждой волной становился все ближе к нам. Восторг и счастье быть вместе – рука в руке – не утратили своего сияния, но страхи и опасения, как гиены, обступали нас с разных сторон. Чем ближе наступала глубокая осень, тем неизбежней казалось расставание, ведь я оканчивала университет и должна была ехать домой. Перед нами стояла вечная проблема большей части человечества – неопределенность. Шэнли становился мрачнее с каждым днем, а я терялась в догадках, спрашивала его, не случилось ли что, но он только улыбался, заверяя, что мне показалось. Тяжесть его мыслей чувствовалась все сильнее и беспокоила меня все больше. Мы совершали ошибку, скрывая тревоги друг от друга, говоря вовсе не о том, что беспокоит нас на самом деле: «Скоро станет совсем холодно, где мы будем гулять по вечерам», – думал вслух Шэнли. Мои же мысли, между тем, уносили меня на месяцы и годы вперед, жестоко разрушая настоящее: «И что потом, как мы будем жить? Поженимся, как он говорит? Но он еще учится, а я уже ищу работу. Мне так хотелось, чтобы кто-то берег и защищал меня, как героинь корейских драм, а теперь даже с ним я не чувствую себя в надежных руках, а лишь ощущаю хрупкость настоящего. Ведь он не знает, каков большой мир, какие в нем люди, и сможет ли он уберечь от штормов этого внешнего мира себя, меня и нас?».

***

Ответ не заставил себя долго ждать, Вселенная спешила показать жизнеспособность всех моих страхов и тревог. Однажды утром мне пришло сообщение от моего дальнего родственника Антона. Он приезжал по работе в Шанхай и просил быть его переводчиком. Возможность заработать и набраться опыта казались очень заманчивыми. В конце года занятий почти не было, и я взяла билеты до Шанхая. Не знаю, что двигало мной больше – необходимость заработать или привычная жажда приключений. Мы попрощались с унылым Шэнли с его вымученной улыбкой, и поезд на скорости около трехсот километров в час унес меня в Шанхай.

Как актриса перед выходом на сцену, я волновалась перед каждой работой, особенно меня пугало слово «генеральный директор», который прилетал с Антоном. В аэропорту оказалось, что генеральный моложе Антона и нисколько не страшный. Пока мы искали такси, чтобы добраться до гостиницы из аэропорта, я успела как следует его разглядеть. Куртка по типу фрака, сзади точно обрубленный хвост павлина, короткие штанишки, сужающиеся к низу, как у поклонника госпожи Бомарше, начищенные ботинки, из которых выглядывают носки в полосочку, от Диора, по всей видимости, стильные очки в черной пластмассовой оправе, галантный, как типичный выпускник МГИМО. Как же их там так штампуют, что одного от другого не отличишь? Разумеется, в такси светский лев начал светскую беседу.

– Слышал, в Шанхае проводится немало выставок современного искусства.

– Да, – отозвался деловым тоном Антон, – но не в этот раз, у нас не будет времени на экскурсии, столько встреч, я хочу, чтобы ты все увидел, все заводы, наших потенциальных поставщиков.

– Да, понимаю, просто недавно был в Москве на выставке кубистов, потрясающее восприятие мира, не каждому дано понять. Мы ходили туда с классом моей дочки. Школа у них возле Рублевки, туда нелегко попасть, но нам все же удалось, я тебе рассказывал как, ха-ха, – обратился он к Антону. С этой фразой червь тревог и сомнений снова подкрался ко мне и устрашающе зашептал: «Образованные люди, увлекаются искусством, дети ходят в лучшую школу. А как же мои дети? Будут ходить в деревенскую школу с китайцами и никогда не узнают о кубизме?».

Не беспокойся о будущем, Ло. Есть кто-то, кто позаботится о тебе. Помнишь, «лилии не думают о том, что им надеть, но облачение их прекраснее всех парчовых нарядов и изумрудов».

Генеральный продолжал вещать что-то из теории об искусстве вплоть до самого отеля. «Переодеваемся и сразу по заводам,» – скомандовал Антон в то время, как генеральный озирался по окрестностям и недоумевал по поводу вывесок с пугающими его иероглифами.

Весь день прошел в поездках, совещаниях, осмотрах помещений, проверках санитарных условий и знакомствах с передовыми технологиями. Я то и дело смеялась про себя: только я могла сопровождать делегацию на заводы по производству сухой морковки. Компания генерального планировала закупать большие партии сухих овощей, а может, даже организовать производство где-нибудь под Москвой. Мы прошлись по производственным цехам: оборудование для чистки, сушки, резки было настолько простым, что его можно было собрать самим. Потом направились в отделы сортировки, где, в основном, использовался ручной труд. Рядами сидели китайцы в белых халатах и перебирали кусочки морковки. Оставалось только удивляться, как люди могут заниматься этим всю жизнь? Наверное, ненавидят морковь, оранжевый цвет и все, что с этим связано. «У нас разная по качеству сухая морковь, соответственно, разная по цене, – предусмотрительно предупредил менеджер одного из заводов, – Вам, разумеется, самую низкокачественную и дешевую». «Да – ответил Антон, и его бровь удивленно побежала вверх, – откуда Вы знаете?». «Из России все покупают самое дешевое. Что же вы так не любите своих сограждан?» – усмехнулся наш собеседник.

Китайцы пригласили нас на обед, как это водится, чтобы не потерять лицо. Стол ломился от яств: рыба, баранина, свинина во всех возможных соусах, «танцу ли цзи 25 25 Жареная свиная вырезка в уксусно-сахарном соусе. », «тан цу ли ю 26 26 Жареный карп в уксусно-сахарном соусе. », «хуншао доуфу 27 27 Тушеный соевый творог с грибами и овощами. », море овощей. Когда мои русские друзья наивно полагали, что обед закончен, принесли лапшу. За лапшой последовали фрукты, на которые генеральный смотрел с ужасом. Антон не привык к китайской еде, плохо ему становилось уже от запахов, в прошлый раз он похудел в Китае за неделю на несколько килограммов. Тогда мы только тем и занимались, что искали Макдональдсы даже в самих глухих китайских южных деревеньках, ведь Антон наотрез отказывался верить, что их там быть не может.