Юлия Кожева - Мечтательница

– Как это вы? – Только и смог произнести Михаил.

– А вот я не удивлена, – протянула Полина. – Ох, Лиза, быть тебе детективом!

– Да. И буду. А, может, путешественником, а может…

– Ну, ты сейчас нафантазируешь, – прокомментировала девушка. – Давай-ка ближе к делу.

– Да в кино всегда так делают! – Лиза почувствовала, что все внимание сосредоточено на ней, и приняла важный вид. – Платон может сказать Славе, что ему надоело жить в России, и он попросил бабушку забрать его. А она согласилась. Так что через неделю он уедет навсегда! Но нам нужна букашка! – гордо заявила она.

– Букашка? – удивился Михаил.

– Чтобы все слышать.

– Жучок? – Поправил Платон, который все это время сосредоточенно слушал новую подругу: у него даже мороженое подтаяло и начало капать на песок.

– Я так и сказала. – Не особо смутилась малышка.

– Фантазерка ты, Лиза, – вздохнула Полина. – Мы же не в кино, где взять такое оборудование?

– А вот тут ты (можно на «ты»? ) – уточнил Михаил, – не права. Есть у меня возможность взять все напрокат. Остались связи в прокуратуре.

– А не опасно это для Платона? Мало ли как себя поведет Слава.

– Это я возьму на себя. – Уверил девушку Михаил. – Не зря, видимо, Платон ты встретил в парке этих милых дам. Если все срастется, избавимся мы от угрозы.

На какое-то время Полина выпустила из вида историю с Платоном. Ее целиком захватило общение с Фархадом, да и осознание того, что у мальчика есть такой надежный защитник, как Михаил, ее успокоило.

А вот Лиза, по-видимому, вжилась в роль сыщика. Когда от нее пришло сообщение в соцсети, Полина обратила внимание на многочисленные репосты со странички поклонников Шерлока и юного сыщика Теодора Буна.

«Преступник нейтрализован. Подробности при встрече, – гласило послание, – на том же месте в воскресенье в 14.00».

– Оказалось, за Славой стоят опасные люди. – Снова отправив детей за мороженым, поделился серьезной информацией Михаил. – Снежана всего не знает, но ей хватило той записи, что удалось сделать при прослушке. Я посоветовал ей уехать в Германию и пожить там пару месяцев, пока все не уладится. Жалко, конечно, детей разлучать, но что поделать…

– А мы в скайпе будем общаться. – Серьезно заявил Платон.

На этот раз незаметно подойти у ребят не получилось.

– Да, мы везде задружились! – Подтвердила Лиза.

– И правильно, и молодцы! А теперь – в кино. – И предупредив вопрос Полины, Михаил пояснил:

– А потом – в кафе. Нужно отметить победу.

– Я никому об этом не рассказывал, а вот с тобой так легко говорить обо всем, – Фархад сидел на веранде, и Полина видела розовое небо и изумрудно-лазоревое дремлющее море. – Мне иногда кажется, что жизнь беднее, чем мои ожидания, надежды. Мне не хватает полноты, объема, восторга, – на самом деле это трудно описать. Я жду чего-то необычного, но все так похоже. Не думай, конечно, не всегда.

Полина промолчала, но ее в очередной раз поразило, насколько часто размышления Фархада перекликаются с ее собственными невысказанными и часто даже не оформленными в четкие слова мыслями.

Разговоры с ним стали настолько необходимой частью ее жизни, что это, порой, пугало. Было странно снова доверять кому-то. Мужчине. Иностранцу. В ее душе росла не просто нежность, – что-то большее… Пока она называла это привязанностью.

Фархад легко мог вернуть ей хорошее настроение в те дни, когда девушку одолевали мрачные мысли. Мог разложить по полочкам и объяснить любую ситуацию: недопонимание на работе, размолвку с братом. Хотя знали друг друга они меньше месяца. А недавно она поймала себя за сочинением забавных прозвищ для него и попыткой найти песенку, в которую легко впишется его имя.

– Полли, милая, ты здесь? – улыбнулся собеседник.

По-видимому, она слишком глубоко погрузилась в собственные мысли.

– Здесь. Я просто задумалась. Ты так интересно рассуждаешь, ты такой умный, Фархад. Но я это уже говорила, правда? – Теперь улыбнулась она. – Сказывается университетское прошлое. Кембридж – это вам не шутки!

Показалось, или действительно по лицу Фархада пробежала легкая тень. Она сказала что-то не то?

– Ах, Полли, Полли, ты как ласковый котенок. Как я хочу поскорее увидеть тебя рядом с собой.

Значит, показалось… Девушка внутренне вздохнула, а вслух произнесла:

– Да, я тоже думаю об этом, но пока сложно что-то планировать, – прости, слишком много работы.

– И у меня, солнышко, ну, ничего, время быстро пробежит, месяц-другой, и мы встретимся. Я уверен в этом.

Мелодия телефонного звонка отвлекла его внимание. Протянув руку и взглянув на экран, он сразу стал серьезным.

– Прости, это по работе.

– Тогда до свидания. У тебя уже поздно – ложись спасть, не засиживайся, – попрощалась девушка, а когда экран скайпа погас, добавила, – дорогой.

Фархад закрыл крышку ноута и нажал кнопку вызова на телефоне. Он был предельно сосредоточен: и куда только делся мягкий взгляд и расслабленный нежный голос.

– Слушаю тебя внимательно, Джеймс.

– Я нашел ее.

– Тогда, как договорились: мне нужно видео, фото как минимум недельных передвижений и описание привычек. Магазины, где она одевается, контакты.

– Аванс?

– Переведу сегодня на твой счет.

– Где она живет? В Англии?

– Нет. В Австрии – в Линце, преподает в университете.

– Замужем?

– Пока не уверен. Официально, нет, узнаю обо все на месте.

– Понял. Действуй. Через две недели мне нужна вся информация, которую удастся собрать об Эмили Свон.

Телефон звонил настойчиво и все никак не хотел умолкать.

– Господи, ну кому же так неймется? – Время было позднее, и Полина, удобно устроившись в постели, только открыла томик Китса (настроение его лирики как нельзя лучше накладывалось на собственные переживания). Она не собиралась брать трубку, но кто-то на другом конце провода был столь же упрям. Не выдержав дуэли характеров, Полина, наконец, сдалась.

– Да! – она не стала скрывать раздражения, но невидимому собеседнику по-настоящему удалось застать ее врасплох.

– Только не вешай трубку.

Вадим постарался вложить в свою просьбу всю нежность и раскаяние, какие накопились в его душе за многие месяцы разлуки.

– Ты?

Растерянность и недоумения заставили Полину искать опору. Она опустилась в кресло и даже не нашла в себе сил сразу прервать ненужный диалог. Девушка все реже вспоминала о своем несостоявшемся женихе – обычно это сопровождалось всплеском эмоций, главными из которых были досада, негодование и злость. Да, она умела прощать, и была очень отходчивым человеком, но мысль о том, чем мог закончиться тот достопамятный летний вечер на турбазе, не позволяли последовать библейскому завету и «возлюбить обидевшего».