Юлия Кожева - Пашка. Документальная повесть

Дизайнер обложки Юлия Кожева

© Юлия Кожева, 2018

© Юлия Кожева, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4490-8523-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Босые ноги приятно утопали в мягкой теплой пыли. Село с его шумом, суетой и тысячей разнообразных звуков осталось позади. Вокруг только поля ржи, совсем еще не высокой, не давшей колоса, – только изумрудные стремящиеся к солнцу травинки. Почти ничто не нарушало эту полуденную тишину, лишь далекий гул техники да редкий вскрик птицы.

Худенькая длинноногая девчонка-подросток быстро шагала по пустынной дороге. Совсем недавно она переступила тот порог, за которым ее уже звали «девушкой», и парни, наконец, обратили внимание на русоволосую красавицу Прасковью.

Сегодня она не дождалась своих подружек, с которыми всегда так весело было идти домой. Они остались в школе: сговаривались, что будут делать на каникулах. А ей захотелось побыть одной. Она думала о тех событиях, которые вскоре должны были привести ее к первому самостоятельному путешествию в город. Большинство ее сверстников дружно перешли в 9 класс, но Пашка не собиралась учиться с ними. Это и радовало, и слегка пугало ее, но ощущение счастья было все-таки сильнее…

Про город она знала совсем не много, но зато слишком хорошо была знакома с жизнью в колхозной деревне, трудную даже для ребенка, не говоря уже о взрослых. Просто не всякий готов был задуматься о том, что бывает по-другому, и можно не только работать от зари до зари, но и отдыхать. И есть много интересного на свете, и мир не ограничивается пятью – десятью окрестными деревнями.

Пашке хотелось не просто читать книжки о городах и странах, но и самой увидеть эти города. Не просто рассматривать красивых девушек на картинках, но и самой примерять нарядные платьица и обувку. Ведь вот сейчас она шла босиком не оттого, что это было так приятно («хотя по теплой дорожке идти хорошо», – улыбнулась она своим мыслям), а оттого, что туфельки нужно было беречь (и она нахмурилась, взглянув на жесткие серые ботинки, совсем не такие, какие хотелось бы носить юной девушке).

Жаркое июньское солнце приятно согревало, но мысли почему-то упрямо уносили ее к первым зимним дням…

Ах, какой это был год – 1941. Удачный, очень удачный! Весело он начинался, по всему видно, также должен был идти.

Новый год и новогодние каникулы! Много ли надо ребятишкам для счастья? Снега побольше, сугробы помягче – а этого добра в деревне хоть отбавляй. С горки – на санках, на ногах, или просто так (эх, мамка не видит) – весело. А с крыши сарая прыгнуть в высоченный сугроб? И не важно, что мороз забирается под одежку, к теплому, не успевшему еще озябнуть телу! Зато выныриваешь из белого плена героем! А лыжи, а по льду покататься, в снежки поиграть? За день уморишься, и вечером, довольный и усталый, заснешь на лавке под мерные голоса зашедших в гости тетушек-соседок. Можно еще с девчонками-ровесницами посидеть у кого-нибудь в избе. Поболтать или поиграть в карты.

Правда и в зимние дни, когда отдыха больше, не всегда можно гулять до позднего вечера. Вот и сегодня Паша пришла домой засветло – приготовить обед, потому что мама должна была вернуться поздно. Девушке было приятно возиться одной в теплой комнате, мурлыкая-напевая любимые песенки.

Пока в печи поспевала каша, навела порядок, разложила все вещи на свои места. Сколько ни делай замечаний, все равно никто не слушается, так и норовят побросать, покидать одежку да инструменты. А она любила во всем красоту и гармонию. Чтобы шторки были в аккуратную гармошку, и ни пылинки нигде! Так время и прошло. По одному вернулись с работы отец с матерью. Прибежал брат Иван. А потом к маме пришли подруги, и завязалась у них беседа – тонкое переплетение воспоминаний о былом, пересказ самых последних новостей и обсуждение личной жизни многочисленной родни и знакомых.

Мама, Мария Ивановна, была женщина бойкая, со многими водила дружбу и всегда была в курсе последних новостей. Она сама говорила: «Я хоть в палаты к царю войду». И Пашка не сомневалась в этом: еще малышкой мама любила брать ее с собой, когда шла в село, навестить кого-нибудь. Тогда Пашенька впервые узнала, как живут «культурные» люди. В доме священника, доктора, учителя она увидела красивую фарфоровую посуду, скатерти, попробовала сладких конфет. Конечно, ничего подобного в их скромной избе не было. Разговоры, которые вела мама во время воскресных чаепитий, не всегда были безобидными. Но это девочка поняла, лишь когда повзрослела. Вот и отец всегда твердил: «не ругай ты, Мария, власть, не буди лихо…». Спасало одно: в глухой деревне не было людей, которые могли бы донести на слишком разговорчивую крестьянку. Да и вправду сказать, соседские бабы Марию любили: была она добрая, и говорила складно. Потому в доме у них часто бывали гости.

Такие посиделки были своеобразной живой книгой, из которой можно было узнать родословную всех семей, легенды, сказки, песни, любимые в этих местах. Они помогали хранить в памяти историю, традиции и обычаи. Да и о том, как появилась деревня Миновское, Паша однажды узнала от бабушки-соседки точно таким как сегодня темным зимним вечером…

– Мне дед передал, а ему, его родители сказывали, что когда они пришли в эти места, здесь был только лес, – перебирая пряжу начала Анна Федоровна свой сказ. – И такой он был древний и могучий, что люди боялись заходить в его владения. Многие тогда встречали и лешего, и водяных, да русалок.

Но надо было как-то жить: пахать, сеять, пасти животину. И взялись люди за топоры, и вырубили, вычистили место для нового поселения. Правда и по сей день зорко приходится следить, чтобы лес не вернулся обратно. А место для деревни выбрали с умом: на высоком месте, чтобы весной, когда сойдет снег, к домам не подошла вода. Знаешь ведь девонька, что по весне, в разлив, становится деревня островом – окрест, куда ни глянь, – море-озеро. До большой земли только на лодке дойти и можно. А все потому, что здесь две наши речки-неразлучницы Мелеча и Ужень сходятся вместе, и бегут, струйка к струйке, к далекой Волге. И земля здесь оказалась хорошая, щедро рожает лен да рожь. И в лугах всегда достает трав для многочисленной домашней скотины. А все дороги в ближайшее село, Поречье, идут через наше Миновское: обойти его, миновать стороной, невозможно…

Сегодня завели беседу мамины подруги о чудесах и исцелениях.

– Слыхали, у Нюрки дочка опять захворала, – не отрывая глаз от пряжи, начала Мария Ивановна свою очередную историю, – и решили, что раз доктора не помогают, надо к Захаровне идти…

– Это к которой, уж не в Дубровку ли? – всплеснула руками маленькая сухонькая женщина, соседка тетя Маша, – так про нее же говорят: колдунья, – перейдя чуть ли не на шепот, закончила она.