Михаил Князев - Изгнание игвы. Как исправить ошибку магов

Возникло и другое непредвиденное обстоятельство, поставившее на грань срыва все планы герцогини. Это было связано с пунктом вторым ее плана.

Поначалу все развивалось как нельзя лучше. Великолепная лицедейка, герцогиня очень тонко показала, что влюбилась в принца Эдвина. Король клюнул на это. Более того, агенты доносили, что король вдруг вспомнил о своих мечтах относительно слияния Ольвинии и Илирии и связывает их с принцем и герцогиней. Все шло по ее плану! И вдруг…

И вдруг она узнает от Фердинанда, что принц Эдвин увлекся какой-то портовой девчонкой. И увлекся серьезно! Это взбесило герцогиню. Ее великолепный план, продуманный до мельчайших деталей и уже начавший успешно осуществляться, теперь мог рухнуть из-за какой-то портовой девки! Если она заморочит принца, он может потерять голову и не клюнет на приманку герцогини. А все идет именно к этому. Все было поставлено под угрозу. Ситуация выходила из-под контроля. Надо что-то предпринимать.

Фердинанду было дано поручение скомпрометировать Елену в глазах принца. Что может быть проще! И до ушей принца доброжелатели очень быстро донесли слухи о том, что Елена благосклонна не только к принцу. Преуспевшим соперником был, по слухам, ее давний дружок – молодой моряк Антонио Каретха.

Старый Питер вернулся через день после возвращения дона Алонсо. Весь путь до Ларны он проделал так, чтобы как можно меньше попадаться на глаза возможным людям Фердинанда, и домой он пробрался под покровом темноты, стараясь, чтобы его никто не заметил. Зачем ему понадобилась такая конспирация? Старик понимал, что судьба пропавших сокровищ не может не интересовать герцогиню, а значит – и Фердинанда, который из кожи вон вылезет, чтобы получить хоть какую-то информацию о том, что произошло с галеоном. А это значит… Это значит, что Старому Питеру нужно крепко подумать о том, как себя вести, – на карту могут быть поставлены его собственная жизнь и безопасность его девочек.

Желание увидеть внучек и убедиться, что с ними все в порядке, пересилило доводы разума, который говорил ему, что сначала нужно где-то отсидеться, осмотреться – и лишь потом принимать какое-то решение. Ночью он тихонько прокрался к их домику с заднего двора и легонько постучал в окно. В доме было тихо и темно. Он постучал еще раз, уже громче. Через пару минут в окне показалось сонное лицо Елены. Она чуть было не закричала от радости, увидев деда, но, заметив приложенный к губам палец старика, подавила чуть было не вырвавшийся крик.

Все эти наивные предосторожности не помогли. На следующий день Фердинанд от своих агентов уже знал о том, что старый лоцман уже в городе, и отправился во дворец к герцогине с важной информацией, которая требовала немедленных решений и действий.

Она приняла его в библиотеке – ее любимом рабочем месте. Книги были ее страстью, и здесь, среди них, она чувствовала себя окруженной многочисленными верными помощниками. Фердинанд же, наоборот, не любил это место. Войдя, он внутренне слегка поежился и сразу начал:

– Моя герцогиня, есть новость. Старый Питер, лоцман с галеона «Св. Себастьян», объявился в Ларне.

Он замолчал, давая герцогине время, чтобы оценить важность сказанного, и готовясь принять любую реакцию.

– Так, – герцогиня недобро усмехнулась. – Вот и еще один из тех, кто знает о сокровищах. В компанию к нашему бедному дону Алонсо. Чтобы ему было не так скучно. Ну и что же ты предполагаешь с ним делать?

Фердинанд сглотнул неприятный комок в горле:

– Я думаю сначала понаблюдать за ним, узнать, что у него на уме, что он собирается делать. Конечно, проще сразу взять его – Краузе быстро развяжет ему язык. Но простое решение не всегда бывает самым правильным.

– Время, Фердинанд, время. Как долго ты собираешься наблюдать за ним?

– Ну, я думаю, он проявит себя за два-три дня.

Герцогиня в задумчивости прошлась по комнате. Подошла вплотную к Фердинанду.

– А как подготовка нашей экспедиции?

– Шхуна будет полностью готова через пару дней.

– А этот старик-лоцман… Как я понимаю, это твой человек?

– Да, герцогиня. Но он мой только потому, что я держу его на крючке. Была бы возможность, он давно бы сорвался. Заверяю, я держу его крепко.

Герцогиня скептически посмотрела на своего верного Фердинанда:

– Так ли уж крепко? Не сорвался ли он уже?

– Нет, герцогиня! Впрочем… – Фердинанд запнулся, – это я узнаю в ближайшие день-два. Если он до послезавтра не даст мне знать о себе, то… сами понимаете.

– Он уже сразу не явился к тебе, – герцогиня произнесла это с нажимом на «уже», – это уже о чем-то говорит.

– Да, но все-таки его можно понять. Первым делом он поспешил домой к своим девчонкам – его внучкам. Он не видел их два месяца. Старик сентиментален. Но если через день он не явится ко мне…

– Так-так. Заботливый дедушка. Кстати, не его ли это внучка, некая Елена? Ты, кажется, хорошо знаешь ее, – герцогиня опять недобро усмехнулась и многозначительно посмотрела на Фердинанда.

– Да, дорогая Эльза, я знаю ее, – чувствуя подвох, Фердинанд перешел на менее официальный тон, стараясь показать герцогине, что он не только ее верный слуга, но и преданный поклонник, и другие женщины просто не могут его интересовать. Стараясь быть непринужденным, он продолжил:

– Живя в Ларне, Елену трудно не знать. Она заметная девушка и очень популярна у простолюдинов.

– Популярна? Фердинанд, это что – эвфемизм? – в голосе герцогини слышалась нескрываемая злая насмешка. – Раньше о шлюхах ты говорил гораздо проще.

– Но Эльза! – уже почти оправдываясь, проговорил Фердинанд. – Она не шлюха. Говоря о ее популярности, я имел в виду именно ее популярность. Ее все знают и любят.

– Даже ты? А, Фердинанд?

Этот вопрос заставил Фердинанда побледнеть. Герцогиня все-таки женщина, и если она уличит его в неверности… Уж кто-кто, а Фердинанд знал, какой может быть месть герцогини. Это может плохо кончиться для Фердинанда.

Однако у Фердинанда были закаленные нервы, и он сумел улыбнуться и со слегка наигранным возмущением ответить, приложив руку к сердцу:

– Эльза! Ты же знаешь, что моя душа, мое сердце, весь я принадлежу только тебе!

Но минутный испуг Фердинанда был напрасен. Герцогиня, хоть и знала об истории с Еленой (впрочем, она знала и о других его проделках), считала ниже своего достоинства испытывать хоть что-то похожее на чувство ревности. Ревновать? Кого? Фердинанда? К кому? К каким-то девчонкам? Ни он, ни они не были этого достойны.

Совсем другое дело – верность ей как герцогине. Тут она не потерпит предательства! Но здесь она была совершенно спокойна. Пока сила была на стороне герцогини, Фердинанд будет ей предан.