Алеся Беляева - Нам с тобой по пути. О море, дружбе и любви

Вспомнив какую-то историю из детства, сёстры залились смехом. Утирая слёзы и пытаясь соблюсти хоть какие-то приличия, они не сразу заметили Шурика, который уже третий раз, отчаянно жестикулируя, кричал на весь автобус:

– Маааам, а мы специально нашу станцию метро проехали?

Смысл фразы постепенно дошёл до сознания сестёр и вызвал новый взрыв хохота.

Пассажиры недоумённо наблюдали, как пулей взлетели с сидений эти две пассажирки, которые никак не могли угомониться, как они схватили обалдевшего ребёнка и беременную женщину и утащили их за собой.

– Вы нормальные люди, а? – Анька выдала положенную порцию нотаций, не возымевших ровно никакого действия на взбалмошных сестёр.

– Мы априори не можем быть нормальными, потому что наша мама однажды для поддержания тонуса – а – а…, – снова захохотала Настя и согнулась пополам, прислонившись к ближайшему дереву, не в силах закончить фразу.

– …пила нашатырный спирт, – договорила за неё Надя.

– Как это – нашатырный спирт? Коньяка что ли не было? – Аня вытаращила глаза.

– Не знаем, – ответила Надя. – Она вычитала где-то, что надо перекись водорода пить, начиная с капли на стакан воды и увеличивая с каждым днём на одну каплю. Пьёшь 15 дней, потом в обратную сторону считаешь. Когда вернёшься к одной капле на стакан, будешь бодр и весел.

– Перекись? Вот гадость! А нашатырный спирт-то там причём? – Аня крепко держала Шурика за руку и непонимающе смотрела на девчонок.

– Перепу – у – у – утала, – еле выдавили из себя сёстры, давясь от смеха и размазывая тушь по щекам.

Успокоившись с большим трудом, девчонки спустились в метро и продолжили свой путь. Добравшись до океанариума, вся компания погрузилась в подводный мир. Все трое – Надя, Настя и Аня, были больны морем. Оно снилось им по ночам, о нём они мечтали чаще всего, именно туда они стремились всем сердцем. И неважно было, какое это море – ласковое и тёплое или бушующее и свинцовое. В каждом его оттенке, в любом настроении море было как бальзам, залечивающий любые раны на душе. Поэтому сейчас, с любопытством разглядывая морских обитателей, пусть даже и в искусственно созданных условиях, они вбирали в себя синеву воды и жаждали встречи с настоящим морем.

Надя с сыном разглядывали акульи ясли, где можно было увидеть, как зародыш акулы шевелится в оболочке. Потом малыш прогрызёт стенку и покинет детский сад, а его, уже не малыша, а настоящую акулу, переведут в главный аквариум. Шурик зачарованно смотрел на полупрозрачные мешочки, в которых шевелились будущие хищники.

Остановившись у аквариума с медузами, Настя с Аней замерли. Зрелище завораживало. Аквариум подсвечивался разными цветами, переливаясь от бирюзового до перламутро-зелёного, а медузы, которых там было несчетное множество, лениво распускали свои зонтики и, казалось, тоже наблюдали за посетителями. В небольшой нише напротив аквариума стояла скамейка. Настя усадила туда Аню и плюхнулась сама, вперив взгляд в аквариум. Казалось, эти эфемерные создания бесплотны и сотканы из морской пены. Плавные непрерывные движения этих фантастических существ приносили умиротворение и успокаивали нервы. Настя ни на минуту не забывала об особенном положении подруги и хотела дать Ане возможность передохнуть, поэтому они посидели какое-то время, совершенно ни о чем не думая.

Хотя кое-что пришло Аньке в голову. Мечтательно глядя на медуз, она вдруг сказала:

– А моя сестра кроликов разводит! Какие кролики? Вот какая от них польза?

– Польза от них только в рагу! – согласилась Настя.

– Вот! А в нашем преклонном возрасте уже о высоком надо думать! Пусть бы лучше медуз разводила – вон какие они… космические…

Проведя в океанариуме почти три часа, Анька была без сил и с ужасом думала о каком-то там Невском проспекте, обещанном ей во второй половине дня. Единственное, чего бы ей сейчас хотелось – это стать морской звездой, распластав свои конечности в теплой морской воде. Ну, и разве что ещё мороженого. И котлету.

– Я не хочу на Невский! – гаркнула Анька, едва все вышли на улицу.

– Опа! – Настя развернулась вплотную к подруге, вопросительно вскинув брови. – Так у тебя ж этот… Надь, как его?

– Инполлитра! – авторитетно заявила Надя.

– Точно! Инстаграм! И тебе же очень была нужна в него фотография!

– А теперь не нужна! Теперь я хочу котлету, мороженое и диван. Мы устали с Ульянкой!

– Ой, вспомнила опять, что беременна! Как шампанского на завтрак выпрашивать, так она нормальная, а как на Невский, так беременна! Что же это творится, люди добрые? – громко заверещала Надя. Люди, добрые и не очень, стали настороженно озираться.

– Что, что? А то! Мы вчера с твоей сестрой выяснили, что я идеальна. Поэтому я, как идеальная беременная женщина, должна быть капризной и ветреной. Так что мы с Ульяной Семёновной хотим фастфуда!

– Аня, а фастфуд – это вообще-то вредно. Мне мама рассказывала, – возразил Шурик.

– Жить – это вообще вредно, мой юный друг. От этого, говорят, умирают. Так что мы идем туда! – Аня махнула рукой в направлении вывески, обещавшей райские гастрономические наслаждения уставшим и голодным странникам.

– Всё-таки жизнь хороша! – доедая третью порцию мороженого, сказала Анька. – А что Невский? Стоял без меня триста лет, и еще постоит!

– Да и правда, – дожёвывая жутко вредный, но очень вкусный пирожок с вишней, согласилась Настя. – На пенсию выйдем, сходим.

– Да уж, знатные из нас выйдут пенсионерки, – мечтательно протянула Надя, пытаясь запихнуть хоть какую-нибудь еду в своего худющего сына. – Так и вижу – платочки с люрексом, семечек стакан, пенсионное удостоверение… Как сядем на лавочку перед подъездом, как начнем молодёжь костерить..

– Ага! Точно! В воспоминания ударимся! Будем вспоминать, как Анька зрелища на хлеб променяла. Ну, то есть Невский на котлету! – хихикала Настя.

– Вот же вы какие поросята, девчонки! Когда вы уже запомните, что я – бе – ре – мен – на, – по слогам произнесла Аня. – Понимаете? То есть я могу себе позволить… нееет, я ДОЛЖНА капризничать!

– Да, сестра, попала ты в переделку, – сочувственно похлопав по плечу Настю, сказала Надя. – Сходишь ты в музей в вашей Антальи, ага…

– Чекисты не сдаются, – ответила Настя. – Меня так папа учил. На месте разберемся! Ну что, поехали обратно?

Солнце, так ярко сиявшее весь день, внезапно скрылось за облаками. В городе снова стало серо и неуютно. Природа как будто предчувствовала близость разлуки сестёр и грустила вместе с ними. Укутавшись поплотнее в шарфы, девчонки поехали домой, чтобы провести последний совместный вечер за болтовнёй, сборами чемоданов и чаепитием.

Весь вечер Настя с Надей изо всех сил пытались сохранить бодрость духа, чтобы не дать волю чувствам и не расплакаться. Если раньше они часами сидели на кухне и никак не могли наговориться, вспоминали детство, рассказывали друг другу новости про родственников и общих знакомых и не замечали при этом, как ночь плавно перетекает в рассвет, то сегодня они усилием воли пораньше отправились спать. Это должно было им доказать, что завтра – обычный день, что никакой разлуки не предстоит и что нет необходимости заранее скучать и плакать.