Леонид Канашин - Приключения новичка в тайге

– Понятно, – сказал я неубедительно. – А кто мне расскажет, как он работает?

– Так я же и расскажу! – воскликнул Алексей. – Смотри, я подношу к концу этой палки, она вообще-то гильзой называется, кусок урановой руды. Видишь, стрелочка на приборе поехала?..

– Здорово!.. А это не опасно? – я на всякий случай отодвинулся подальше.

– Ну, если в трусах ты его носить не будешь, опасности нет! – засмеялся Алексей.

– Значит, я буду ходить с этим радиометром, тыкать гильзой в камни и смотреть на стрелку?

– Нет, дружок, вот только тыкать гильзой в камни не надо. У нее на конце встроен специальный искусственный кристалл, очень хрупкий и очень дорогой, зараза! Если ты его расколотишь – никакой зарплаты не хватит, чтобы расплатиться!.. Гильзу надо плавно перемещать над землей, над камнями… Видишь, она чувствует руду уже за метр!.. И на стрелку все время смотреть не нужно: споткнешься – хорошо, если только голову расшибешь, а если радиометр?!..

– Так я же пропущу руду!

– А для этого к прибору прилагается специальный наушник… Надень!.. Слышишь, так тишина, а когда руду подношу – стрекочет со всей силы?.. Вот, по наушнику руду и ищут, а стрелочка нужна, чтобы точно оценить интенсивность радиации и записать ее в журнал наблюдений… Теперь, Гоша, иди на берег, где скалы, погуляй с прибором… Там, я знаю, есть несколько небольших аномалий – посмотрим, найдешь ты их или нет?..

Я накинул ремень радиометра на шею, взял в руки гильзу (у нее была ручка, как у большого пистолета) и гордый, чувствуя, что от кухни на меня смотрит Люся, пошел к реке.

Аномалии я нашел быстро. От них, конечно, трещало в наушнике не так сильно, как от руды, но тем не менее… Алексей меня похвалил.

За обедом я сообщил Люсе, как бы между прочим:

– Завтра уплываю…

– Знаю, – сказала она.

– Там одно уникальное месторождение надо открыть…

– А ребята говорят, что Алексей всё это специально придумал, чтобы добраться до Чертовой печки и набрать там золота… – сказала Люся, придвинувшись и понизив голос.

– Какой Чертовой печки? – поразился я.

– Есть на Гилюе такой страшный порог, где люди гибнут! В прошлые века, когда здесь была золотая лихорадка, там разбилось очень много плотов со старателями. Старатели тонули, и их золото – тоже… Там, говорят, в малую воду видно, что всё дно желтое!..

– Что же раньше никто не достал? – резонно спросил я.

– Там воронка затягивает: нырнет человек туда, а обратно уже не может вынырнуть!

– А Алексей как собирается?

– Колесников-то?.. Он же башковитый!.. Наверно, что-то уже придумал… Может быть, тебя заставит нырять… Веревку к твоей ноге привяжет и…

Тут из своей палатки вышел Алексей и крикнул:

– Гоша, ты сапоги когда-нибудь носил?

– Нет.

– Иди, буду учить, как портянки наматывать.

Вечером опять собрались у костра. Я пришел раньше всех и специально сел так, чтобы Люся, заняв на бревне свое вчерашнее место, оказалась рядом со мной. Но еще до того, как к огню стали подтягиваться геологи, я вдруг вспомнил, что не выполнил одно важное задание Алексея. Нужно было сварить пару банок сгущенки. И я подумал, зачем специально варить, время тратить, когда можно просто запечь в костре, как картошку? Я сбегал в свою палатку, где лежали продукты, отобранные нами к походу, сунул за пазуху банки, тайком от Алексея пронес их к костру и зарыл в горячую золу.

Вышло, как я и рассчитал. Люся села рядом со мной. Ее теплое плечо касалось моего плеча. Когда ветерок нагонял от костра едкий дым, Люся, утирая слезы и смеясь, пряталась за мою спину, ненароком ко мне прижимаясь, и сердце мое сладко замирало…

Почти все геологи умели играть на гитаре. Она переходила из рук в руки, но лучше всех играл и пел практикант Ванечка, студент-геофизик Киевского техникума. Он был невысокого роста, ладно скроен, с приятными чертами лица. К тому же Ванечка обладал веселым и покладистым характером и, как я сразу заметил, пользовался в отряде всеобщей любовью. Если гитара попадала к нему, все начинали подпевать с особым энтузиазмом. Девушки смотрели на Ванечку затуманенными глазами. А он всё поглядывал на Люсю, а когда запел «Милая моя, солнышко лесное…», вообще уставился на нее, будто мышь на крупу…

Однако не успел он допеть последний куплет, как в костре рвануло так, что уши заложило! Головешки и искры полетели в разные стороны, грязная туча пепла поднялась над огнем… Все вскочили с мест, девушки завизжали истошно…

Среди этой суматохи раздался возмущенный голос Алексея:

– Какой идиот положил сгущенку в костер?!

Я глянул на него и похолодел – весь он был уляпан вареной сгущенкой! Это сгущенка моя взорвалась, причем основной заряд угодил в Алексея!..

Конечно, можно было скромно утаить свою роль в этом происшествии, но в костре оставалась еще одна банка, и я, закрыв лицо локтем, ожидая каждое мгновение нового взрыва, судорожно стал разгребать золу подвернувшейся под руку палкой. Увидев мои манипуляции, геологи бросились врассыпную.

– Убегай, балбес! – кричал из-за дерева Алексей. – Глаза вышибет!..

«Пусть вышибет! – думал я. – Теперь уже всё равно…»

Мне удалось-таки откопать банку и отбросить ее в сторону.

Всем уже было весело. Кроме Алексея и Ванечки. Ванечка в момент взрыва сидел рядом с Алексеем, и ему тоже хорошо досталось. Они ушли мыться и стирать свои вещи. Из темноты от реки еще долго слышались проклятия Алексея на мою дурную голову.

Костер поправили, гитару очистили от сгущенки, но лирическая атмосфера улетучилась, и мало-помалу геологи стали расходиться. Наконец у огня остались только я и Люся.

– Не расстраивайся! – сказала Люся. – Поначалу что только с кем не бывает!.. Я в первый день сварила борщ с рыбными консервами, представляешь?.. А у нас в классе однажды мальчишки…

Тут мы начали рассказывать друг другу разные прикольные истории из школьной жизни.

– А куда ты поступала? – спросил я, когда возникла пауза, и ничего смешного в голову больше не шло.

– Никуда, – ответила Люся. – Я после выпускного поехала сюда сразу… У меня серебряная медаль… в Хабаровске хоть куда могла поступить, но я пока не решила, кем быть… А ты?

– Тоже не решил… – ответил я, не вдаваясь в подробности.

В палатках стали гаснуть свечи. Яркая звезда сорвалась и полетела вниз, косо перечеркивая небосклон.

– Успел загадать? – спросила Люся.

– Нет… А ты?

– Успела.

– А что загадала?

– Не скажу!

– Жадина-говядина!

В костре догорали последние угольки. Что-то сонно лепетала река.

– Пойду спать, – сказала Люся, – завтра рано вставать, готовить.

– Я провожу, – расхрабрился я.

– Да здесь два шага! – тихо засмеялась Люся.