Игорь Плотников - Шаман

– Ну как дела? – лениво и небрежно спросила Оксана. – Что нового?

Сергей сделал глоток из своего стакана закашлялся, стараясь затянуть паузу и встретился глазами с настороженным изучающим взглядом жены.

– Все так плохо? – спросила она.

– Хуже, чем можешь представить. Меня увольняют. Заявили сегодня, что банк входит в сложный период и что нужно сокращать расходы. Видимо, они считают, что основные расходы ― это моя зарплата.

– А ведь я тебя предупреждала! – в голосе жены чувствовалось торжество. – Сколько раз я тебе говорила: «Меняй работу». Понадеялся на чудо, дождался, вот теперь получай.

– Говорить-то говорила, – подумал Сергей. ― Только еще бы сказала, где то место, на котором меня с нетерпением ждут. И готова ли ты была отказаться от моей зарплаты, своих поездок за границу, оплаты офиса и всего остального. И каково это для меня ― уходить в пустоту, в неизвестность, оставляя дело, которое я годами по кирпичику строил своими руками?

Жена, хлопнув дверью вышла, и Сергей принялся мыть за собой посуду. Но он не успел даже сполоснуть стакан из под виски, как она влетела на кухню и сходу начала кричать про свою загубленную жизнь, тяжелую работу с трудными людьми, важность того, что она делает для Вселенной и что Сергей ее никогда не понимал и не ценил. И что если бы он ее любил, то давно бы провернул какое-нибудь дело, вытащил бы, как все умные люди, из банка большую сумму денег и ей бы не пришлось считать каждую копейку. Когда же он задал вопрос о возможных для себя последствиях в виде тюрьмы, она обозвала его трусом и ничтожеством. – Ну отсидел бы несколько лет, зато они были бы обеспечены на всю оставшуюся жизнь.

Закончился вечер для них по-разному. Для нее – слезами в своей комнате и страданиями по поводу несправедливости этого мира, наградившего ее таким мужем. Для него ― еще одним стаканом виски и размышлениями, по какой причине он столько лет живет с этой женщиной.

Конечно, он понимал, что технически вытащить из банка крупную сумму денег для него, с его знаниями финансов, было бы не сложно. И, возможно, это не привело бы даже ни к каким серьезным последствиям, ну может быть, за исключением увольнения. Но сама мысль об этом была ему противна. Затем он представил себе, как его жена будет развлекаться за границей с молодыми людьми на украденные для нее из банка деньги в то время, пока он будет сидеть в тюрьме и решил для себя, что нужно заканчивать и эту историю.

День подходил к концу. Вершины далеких гор из голубых стали розовыми, а сумрак леса еще гуще. Шаман снял висевший над костром, черный от копоти чайник, высыпал в него заварку, сел рядом с огнем в ожидании чая и задумался. В его сознании отчетливо всплыли картины его недавнего пути. В самом начале ему было сложно сосредоточиться на своем намерении. Словно задавшись целью помешать ему окружающее пространство ожило, задвигалось, требуя к себе внимания то резким скрипом старого дерева, то порывом ветра, бросившим ему в лицо жар и пепел костра, то укусом овода. Но постепенно ритм бубна начал оказывать свое влияние и через полосу мелькания смутных образов и видений осознание шамана нашло себя в сумеречном пространстве другого мира. И пока его физическое тело сидело в горах у костра и продолжало стучать в бубен, напевая свою шаманскую песню его сознание, не имеющее каких-либо внешних границ уходило все глубже во тьму иной реальности.

В той вязкой тьме шаман переместился вниз по образу темного наклонного коридора и вышел в расплывчатый сумрак Нижнего мира. Там его уже поджидало нечто, имеющее внешние черты волка. Скорее, это была только неустойчивая идея волка, которая меняла очертания, цвет, размеры, сохраняя при этом сам смысл того, что это существо несет в себе образ волка.

Сознание шамана и волкообразное существо встретили друг друга как старые знакомые и не сговариваясь начали перемещаться в сгущающуюся тьму. Причем, ведущим был волк. Он двигался впереди, контролировал происходящее и следил, чтобы сознание шамана не отставало от него.

Декорации вокруг постоянно менялись. В какой-то момент тьма расступилась, и шаман осознал себя в радужном мире, окруженным разноцветными сгустками самых разных энергий, глядя на которые он понимал, какие силы и возможности они могут дать человеку в его материальном мире. И эти сгустки манили его к себе, показывали картинки его возможной жизни в молодом здоровом теле, обладающим богатством и особенными способностями, вызывающими ужас и уважение простых людей. Несколько сюжетов его заинтересовали, и он остановился, разглядывая их, но перехватил пристальный тяжелый взгляд волка и двинулся дальше.

Как только он начал движение, пространство сразу изменилось. Стало очень светло и по-домашнему уютно, а рядом с собой шаман увидел сгусток нежно-розовой энергии, которая, казалось, излучала саму любовь и нежность, обволакивающую покоем и умиротворением. В ее сиянии шаману увиделось то, чего он был лишен в своей обычной жизни – счастье и любовь женщины. И они обещались ему, манили, пробуждали давно забытые мечты и желания. Увиделся и образ той, с которой в будущем была возможна встреча ― милые, сияющие глаза, ласковая, такая знакомая и родная улыбка. Одновременно, в сознании всплыли воспоминания о боли одиночества, с которой он боролся долгие годы и не победив, спрятал глубоко в себя. Но именно эта память о боли заставила шамана освободиться от обволакивающего и парализующего волю ощущения уюта и счастья и двинуться дальше.

Но как только он оторвал свой фокус внимания от сияния розовой энергии, пространство вокруг стало зловещим нагромождением красно-черных скал под угрожающим черным небом, между которыми впереди виднелся узкий проход. Рядом с ним сидел волк, всем своим видом показывая шаману, что дальше ему нужно двигаться одному.

Войдя своим сознанием в этот проход, шаман ощутил, как все его существо сковал леденящий ужас. Причем, каждое его движение, вперед или назад приводило к тому, что ощущение ужаса резко усиливалось, переходя в физическую боль.

Еще более ужасающим было то, что шаман ощутил, как его осознание самого себя начало плавиться, растворяться и исчезать в этом мертвом пространстве. И казалось, со всех сторон за этим процессом растворения его осознанности наблюдали миллионы глаз, наблюдали и своими взглядами втягивали в себя сознание шамана и его жизненную силу.

Вспышка воли в помутненном существе заставила его сделать рывок вперед через стену ужаса и боли…

Скоростной лифт с легким свистом долго поднимал его куда-то вверх. За это время он смог прийти в себя и осмотреться. Лифт был роскошным, облицованным светлыми деревянными панелями, с большими зеркалами на стенах. В одном из таких зеркал шаман увидел свое отражение ― смуглый мужчина с аккуратной прической в элегантном летнем костюме. Но долго удивляться своему новому образу ему не пришлось. Лифт мягко остановился, двери распахнулись, и шаман очутился в большом холле, залитом ярким солнечным светом.