Валерий МИТ - Ночь за спиной. Повесть ВАРИАНТЫ Рассказы

глаза, от летевшего в них мусора, оставив только узкую щель между пальцами – смотрел, не отрываясь, пытаясь удовлетворить своё извращённое любопытство.

Эксперимент между тем продолжался.

Ураган ревел, закладывая уши, тряслась скамья, за которой прятался тренер, ветер добрался и до неё – тяжёлая спортивная скамья из плотного толстого дерева на металлическом основании, пяти метров длиной, дрожала, как бумажный лист, готовая сорваться со своего места в любой момент.

Он наблюдал, как стали одна за другой срываться доски паркета. Этому ветру было уже неважно, насколько плотно подогнаны они, насколько крепко прикреплены к полу. Он стал силён и бесновался, срывая всё, что попадалось на его пути. Один за другим разлетелись стёкла на окнах – несколько стальных решёток на дальних от Володи окнах ещё держались из последних сил, но они не могли остановить холод и метель, ворвавшиеся в спортивный зал.

Из-за скамьи, через весь зал, сквозь пелену снега, заполнившего его, за обломками мусора, подхваченными ветром, Ивану Трофимовичу было сложно разглядеть Володю, но всё же он видел, что тот оставался всё так же бесстрастен и даже не думал останавливаться. Ураган не мог причинить ему вреда, он находился в его эпицентре, он был его причиной, его создателем, и, судя по всему, того, что происходило здесь, ему было мало.

Тренер лёг за своей скамьёй на пол и снова, как можно плотнее, закрыл ладонями глаза: смотреть в сторону Володи стало очень опасно – количество мусора, носившегося по залу, увеличилось, он стал двигаться быстрей, и защищать глаза стало сложней.

«Знал бы, что будет такое, надел бы мотоциклетный шлем с очками, – думал он. – Хотя, что это я? Знал бы – никогда бы не позволил такому случиться».

Ветер усилился ещё.

«Если сорвёт скамью, – понял Иван Трофимович, распластавшись на полу, – мне конец, я не смогу удержаться».

Стало очень холодно.

– Нужно что-то делать, – как мантру, шептал тренер, прячась за скамьёй, – что-то делать… что-то…

Но что можно было сделать, лёжа на полу с закрытыми глазами, за скамейкой, вжавшись до предела в пол, боясь пошевелиться? – Только ждать – ждать неизбежного конца или чуда.

Мгновение – и кое-что произошло.

Сначала он даже не понял, что именно, но это вселило в него некоторую надежду. Сквозь закрытые ладонями веки тренер почувствовал, что стало светлей. Он подумал, что ураган начал стихать, с опаской немного раздвинул пальцы рук и, слегка приоткрыв глаза, выглянул из-за скамьи.

Он ошибался: всё осталось по-прежнему, возможно, всё стало ещё хуже – ветер даже усилился. Светлее стало по другой причине.

Перед Володей, сразу за передним колесом его велосипеда, появилась светящаяся окружность. Она стояла вертикально, под прямым углом к его движению, и доставала почти до потолка. Внутреннее пространство, очерченное этой окружностью, было абсолютно чёрным, имело объём и не поддающуюся определению глубину. В неё от внешней сияющей границы срывались редкие лучи, закручивались по спирали и терялись где-то во мраке.

Это завораживало.

Взглянув в этот круг, тренер уже не мог отвести от него глаз. Он видел, что лучей, уходящих в глубину тьмы, становится всё больше и больше. Очень скоро они образовали светящийся конус. С места, где прятался Иван Трофимович, это было похоже на тоннель, абсолютно круглый, уходящий под острым углом куда-то вниз и в глубину пространства. Куда он мог уходить?

Было непонятно.

С внешней стороны этого круга и сразу за ним по ходу движения Володи не было ничего – просматривался пустой зал с ободранным до бетонной стяжки полом. Паркет, а ещё раньше маты, находящиеся на этом месте до эксперимента, разлетелись и были уничтожены ураганом уже довольно давно. Видимый объём был только внутри сияющего круга – странное окно, прорезанное в пространстве.

Это окно-тоннель каждое мгновение становилось более отчётливым, сияние – нестерпимым, рёв урагана, постоянно набирающего силу – более зловещим и внуши-

тельным.

Дальше всё случилось одновременно.

Скамью, за которой прятался тренер, приподняло над полом и отбросило в сторону. Следующий порыв ветра попытался ухватить Ивана Трофимовича. Он интуитивно перекатился в сторону и смог ослабить этот захват.

Не зря столько лет занимался спортом, подумал он, есть ещё реакция, и интуиция, слава богу, пока не подводит.

Но ему просто повезло; следующий порыв легко подхватил и его и по спирали, смещаясь вправо по кругу, поднял к потолку.

Тренер на мгновение завис – в этот момент всё и случилось.

Раздался звук рвущейся стали.

«Рама не выдержала», – успел подумать Иван Трофимович.

Ролики слетели с креплений станка и раскалёнными снарядами разлетелись в разные стороны, теряя по пути свои подшипники и оси. Один из них, чуть не задев тренера, пролетел мимо, с грохотом ударился в потолок и свалился на пол, другой вылетел в окно и, упав в снег, тут же превратил его в пар. Куда подевались ещё два, Иван Трофимович не заметил.

Всё произошло в считанные доли секунды.

Тренер висел под потолком и видел, как его ученик на велосипеде, слетев со станка, приземлился на пол. Колёса велосипеда забуксовали, превращая покрышки в лохмотья, прорезая стальными ободами бетонную стяжку.

Ещё доля секунды – и сумасшедшая сила инерции швырнула велосипед, а вместе с ним и Володю прямо в сверкающий тоннель, мгновение – и он скрылся в нём.

В тот же миг ветер ослаб. Обломки паркета, клочки матов, спортивная скамья и с ними Иван Трофимович упали на пол.

Тишина накрыла спортивный зал, только вьюга за разбитыми окнами продолжала свою унылую песню, подбрасывая в оконные проёмы снежную пыль.

Тренер прислушался к себе – вроде бы цел.

Он медленно поднялся на ноги – ничего не болело. «Легко отделался, – подумал он. – Повезло».

Он огляделся по сторонам – зал было не узнать. Вполне приличный спортивный зал превратился в чёрт знает что. Словно здесь поработала бригада рабочих, имеющих задачу сломать и ободрать всё, до чего они смогут добраться. – Стёкол на окнах нет, стальные решётки сорваны с рам, с пола исчез паркет, со стен и потолка свисают лохмотья покрытия. Светильники сорваны и уничтожены, кое-где искрят оборванные провода. В зале не осталось ничего ценного.

Среди куч мусора вперемешку со снегом всё ещё стоял, постепенно теряя свою яркость, сверкающий круг.

Иван Трофимович подошёл к тоннелю и заглянул внутрь. Разглядеть что-то в его глубине было невозможно, всё ещё яркий свет не позволял смотреть долго, глаза заслезились, и он невольно отвёл свой взгляд.

– Вот и всё, – чуть слышно сказал он. – Володя ушёл, а для меня всё осталось по-прежнему. Работа, которая не может меня удовлетворить, тоска и одиночество. Больше у меня нет ничего и, видимо, уже ничего и не будет.