Михаил Шторм - Затонувший город. Тайны Атлантиды

Пытаясь сохранять хладнокровие, он не рвался наверх, а поднимался со скоростью пузырьков воздуха из баллона. Тем не менее на поверхность его вытолкнуло подобно поплавку, долго удерживавшемуся под водой, а потом отпущенному.

До него донесся встревоженный голос Элен, но разобрать слова мешала морская вода, выливающаяся из ушей. Ничего не говоря, Быков забросил в катер металлоискатель с фонариком, а сам схватился за борт и начал подтягиваться. Ему мерещилось, что сейчас он ощутит резкую боль в нижней части туловища, но страхи оказались напрасными. Рухнув на дно, Быков выплюнул мундштук шланга и с наслаждением вдохнул свежий воздух полной грудью.

– Почему так долго? – спросила Элен, тормоша его за плечо.

Вместо ответа он вытащил из-за пояса стрелу и протянул ей.

– Ты нарушил главное правило, – сердито сказала она. – Нельзя оставаться под водой, когда кислород на исходе. Можно потерять сознание, и тогда…

Элен не договорила. На голове ее, подобно забралу шлема, сверкала поднятая маска. Она не тратила время на переодевание, а намеревалась нырять в трусах и белой футболке на голое тело. Ремни акваланга скрещивались под грудью, приподнимая ее так, что трудно было оторвать взгляд, и все же усилием воли Быков заставил себя сделать это.

Чтобы избежать нотаций, он принялся рассказывать подробности своего сорокаминутного путешествия, которое здесь, на поверхности, под слепящим солнцем, казалось далеким и нереальным, как тающий после пробуждения сон.

Пока он говорил, Элен избавилась от своих баллонов, а потом помогла снять акваланг ему. Стаскивая маску, Быков старался делать это как можно осторожнее, но все равно зацепился за спутанные волосы и даже вырвал одну кудрявую прядь. Элен тут же посоветовала ему носить такую же облегающую шапочку, какой пользовалась сама, но Быков лишь отмахнулся и спросил, опасны ли акулы-молоты, с которыми он столкнулся.

– Нет, – ответила она. – Я их тоже видела.

– Почему же мне не сказала?

– Хотела посмотреть, как ты отреагируешь. – Элен усмехнулась. – Между прочим, они спаривались.

– Угу, – буркнул Быков. – И ты решила, что я захочу принять участие в их брачных играх?

Она расхохоталась:

– Вот это было бы зрелище!

Он тоже фыркнул, избегая смотреть на ее футболку, намоченную лямками акваланга.

– Они слиплись вот так, – Элен свела ладони вместе, – а потом, кружась, опустились на дно. Знаешь, судя по тому, как обе дергались, они тоже испытывают оргазм.

Быков посмотрел на солнце, которое было таким палящим, что он, еще не успев высохнуть, уже почувствовал жару. Пока он думал, как бы половчее перевести разговор со спаривающихся акул на какую-нибудь нейтральную тему, его избавил от этой необходимости огромный тунец, выпрыгнувший из воды. Зависнув на мгновение в воздухе, он словно превратился в застывшее изображение на фоне ярко-синего неба. Потом закон притяжения заработал снова и тунец, взмахнув хвостом, с шумом обрушился в воду. Он моментально пропал из виду, и лишь расходящиеся по воде круги были доказательством только что продемонстрированного акробатического номера.

– Играет? – восхитился Быков.

– Спасается от смерти, – ответила Элен. – За ним гонятся акулы. Или кто-то еще. Океан полон опасностей. Ты не передумал?

– Я не трус.

– Дело не только в опасностях.

– А в чем еще?

Прежде чем ответить, она перешла к штурвалу и, усевшись в водительское кресло, повернулась лицом к Быкову.

– Это будет очень непростая работа, – начала она. – Но хуже всего то, что результат окажется плачевным. Потратим много сил, времени и денег, а Атлантиды не найдем. И станем не мировыми знаменитостями, а всеобщим посмешищем.

– Ты мечтаешь о славе? – Быков устало опустился на пол, прислонился спиной к борту и вытянул ноги.

– А ты думал, что я романтичная натура? Впереди мало романтики, зато очень много тяжелой работы. Археологические поиски – это не загородная прогулка. Особенно подводные. Ничего более утомительного и нудного я не знаю.

– Погоди, погоди… Тогда почему ты здесь?

Элен пожала плечами.

– Деньги, – просто сказала она. – И надежда на удачу. Если вдруг найдем что-то стоящее, до конца жизни можно будет не работать.

– Не любишь работать? – поддел ее Быков.

– Это моя двенадцатая экспедиция, – пояснила Элен. – На суше можно хотя бы словом с друзьями перекинуться, а под водой ты вынужден молчать как рыба. И голову давит, и стекло на лице, и губы изнутри мундштуком до мозолей натерты. И так от трех до пяти часов в день. Когда начнутся настоящие раскопки, будем вязнуть в иле, как в болоте. Насос постоянно засоряется, его прочищать нужно. И каждый день одно и то же, одно и то же! – Она сердито тряхнула волосами. – Запись координат, регистрация, фотографирование… А награда за все старания – черепки и кости, которые нужно еще на поверхность доставить. И будешь там миску из осколков складывать. Главный археологический пазл.

Элен помолчала, глядя на Быкова, чтобы проверить, какое впечатление произвели на него ее слова. Увидев, что он проникся услышанным, она улыбнулась:

– Но, с другой стороны, все может быть не так плохо, если…

– Если что? – спросил Быков тихо.

Она смотрела ему в глаза, и он не отводил взгляда.

– Если рядом есть кто-то, – сказала Элен. – Кто-то близкий.

Он встал, вопросительно глядя на нее. Она едва заметно кивнула, а когда Быков приблизился, предупредила:

– Об этом никто не должен знать. Это будет наш секрет.

– Конечно, – согласился Быков.

Увлекая Элен на пол катера, он вспомнил одну очень похожую сцену из бондиады и не смог удержаться от легкой улыбки человека, довольного собой и жизнью.

Оранжевый диск солнца незаметно клонился к неровной полосе облаков на горизонте. Вечерний океан, постепенно теряющий радостную синюю окраску, лениво расходился за кормой «RRS Dear Prudence». Аббревиатура RRS была обязательной для любого королевского исследовательского судна Британии. Что касается самого названия, то для уха Быкова оно звучало странновато – «Дорогая осторожность». Не ломая голову над его происхождением, он называл корабль «Диэ Пруденс» или даже просто «Пруденс». Впрочем, так поступали все участники экспедиции.

Сейчас все они собрались на палубе. Капитан Джеллоу стоял на смотровой площадке, приставив к глазам бинокль. Плавание было не таким уж долгим, однако бескрайняя однообразная гладь океана уже успела надоесть даже новичкам-мореплавателям вроде Быкова.

Джеллоу, широко расставив ноги, хотя никакой качки не было, вытянул руку с выставленным указательным пальцем и торжественно провозгласил:

– Земля!