Семён Ешурин - Крепостная герцогиня (главы 116—142). Квазиисторическая юмористическая эпопея

Показала леди Джейн бывшему мужу письмо дщери своей златокудрой Лесли, носящей ныне фамилию супруга возлюбленного. Сообщала фрау Гогенцоллерн, что произвела на свет первенца своего, коего в честь славного генерала Джорджа Гриффита нарекла Георгом. Генерал сей аж прослезился от избытка чувств.

Наутро повелел герцог нотариуса позвать. Продиктовал он завещание, согласно коему сто тысяч фунтов стерлингов переводятся на отдельный счёт и будут вручены Джорджу Гриффиту младшему (урождённому Егору Смиту) в качестве свадебного подарка опосля бракосочетания его с Юдифью Шафировой. Во случае бракосочетания его с иной девицей средства сии передаются в фонд министерства обороны.

Подошёл Джордж Гриффит старший ко столу, перечитал завещание составленное, засим улыбнулся довольно и обмакнул перо гусиное в чернила. Хотел было подпись поставить…

А вослед перу пал на паркет герой Бленхейма с застывшей на устах улыбкой. Подобная картина чрез пару веков наблюдалась, когда «с улыбкой юный барабанщик на землю сырую упал», будучи подстреленным опосля того, аки

Наверняка ведь его пред сим предупреждали, дабы не мешал спать. Но подобно Глафире Самохваловой не внял он полезным советам и столь же плохо кончил.

…Похоронили славного воина герцога Джорджа Гриффита второго (Джордж Гриффит первый был его дедом, погибшим под Данбаром в 1650 году) так, аки он мечтал – во семейном склепе Гриффитов и в отечественном гробу.

Вскоре пришла во град Курск эпистола аж из Лондона! Адресована она была (впервые в жизни адресатки!) малолетней Юдке Шафировой. Текст на языке аглицком гласил:

«Глубокоуважаемая (не токмо за род свой, но и за шахматные деяния свои) графиня Юдифь Шафирова! Пишет Вам бывшая жительница Эдинбурга, ныне в Лондон перебравшаяся некая Джейн Макдауэлл.

Со глубоким прискорбием извещаю, что наш общий друг барон Джордж Смит опосля незабываемого вояжа в Расею Великую по возвращении в Лондон преставился.

С восторгом, переходящим во благоговение отзывался он о Вашем юном Сиятельстве и даже мечтал в будущем сделать Вас возлюбленной супругой внука своего. Смею надеяться, что Вы проявите снисхождение к летам его и не будете обвинять барона в желании породниться аж со графиней! … (Прочитав строки сии, воскликнула Юдка:

– Не буду обвинять герцога в желании породниться с какой-то там графиней!)

…Всю жизнь свою собираю я коллекцию виртуальную достижений представительниц пола прекрасного. Недавно познакомилась я с дальней родственницей своей Долли Хогарт, она же до свадьбы – лучшая шахматистка парижская Адель Бартель, о коей многократный чемпион аглицкий Мэтью Хогарт старший глаголил, что имеет дева оная понятие об игре сей! Поведала мне сия красавица и умница, что во граде Курске есть две шахматистки гениальные, неизмеримо сильнее нея играющие – Малашка Смит крепостная и Ваше Сиятельство.

Предлагаю почтить светлую память барона Джорджа Смита во славном шахматном граде Курске мемориальным турниром середь… представительниц пола прекрасного (ибо цель моя – пропаганда достижений сих представительниц), коий желательно начать на будущий год 10 апреля в годовщину успения барона. Обещаю выслать на счёт родителя Вашего славного Мойши Шафирова (ибо юный возраст Вашего Сиятельства не предполагает самостоятельности финансовой) чек на 100 тысяч фунтов стерлингов. Но победительниц потребно будет одаривать не деньгами (коии у них мужья любящие али родители заботливые отберут!), а нарядами модными.

Во случае согласия Вашего Сиятельства на организацию мемориала сего, потребно начать рекламную компанию уже ныне, дабы участницы будущие подготовиться успели.

Сердечно рада хоть и заочному, но таки знакомству с главной из трёх новых звёзд коллекции моей (ибо то ли ещё будет?!). Ваша поклонница Джейн Макдауэлл.»

Явилась Юдка в дом ко Смитам и показала эпистолу Малашке, в сем документе упомянутой. Засим молвила:

– Завидую я Вам, Маланья Прохоровна завистью, естественно, белой, ибо подобная свекровь за пределами мечтаний пребывает!

Рассмеялся Егор Смит, пока ещё малолетний жених графини юной гениальной:

– Да и у тебя, Юдка, свекровь будет завидная, особливо коли к тому времени свой незавидный крепостной статус сменит!

– Сестрица моя возлюбленная (… маменькой нашей!) Суламифь считает, что негоже графине высокородной якшаться со всякой шелупонью! Излишне глаголить, что не разделяю я мнение сие и отношусь к семье вашей агло-расейской аки минимум с уважением. Но не будем строить планы далеко идущие, по крайней мере – обсуждать их. Просто планирование на длительный срок до добра не доводит. Аки глаголил пиит расейский происхождения шведского некий Шефнер:

Юдка ответила миссис Макдауэлл. Их переписка длилась более двух лет вплоть до вынужденного ухода Юдки «в подполье», о чём речь впереди будет.

Поглаголила чемпионка славная с участниками чемпионата и выяснила, что трое из оных вздыхают безнадёжно по трём девам столь лепым, что даже подойти к ним боятся. Засим обсудила идею мемориала с родителем своим не менее славным, хоть и в иной сфере.

Вскоре в газете «Вечерний Курск» объявление появилось, коее гласило:

«Любезные девы и дамы курские и даже девки крепостные, коли их хозяева не супротив! В январе будущего года состоится турнир шахматный, посвящённый памяти барона аглицкого Джорджа Смита, мужа спонсорши турнира меценатки знаменитой Джейн Макдауэлл. Победительницы награждаются нарядами моднейшими, пошитыми на знаменитой фабрике Славы Кроликова, в нарядах коей щеголяют коронованные особы и законодательницы моды в обществе светском. Начинайте готовиться!

Спонсор турнира негоциант Мойша Шафиров.»

Вскоре всем трём «лепым девам» пришли следующие приглашения:

«Уважаемая …! Приглашаю на шахматный турнир, коий в январе состоится. В целях ещё лучшей шахматной подготовки Вашей рекомендую обратиться к опытному тренеру …, коий любезно согласился позаниматься с Вами.

Спонсор турнира Мойша Шафиров.

P.S. Кандидатура тренера предложена дщерью моей Юдифью, кояя о шахматах понятие имеет, ибо двукратной чемпионкой Курска середь мужчин пребывает!»

У пятерых участников турнира пятеро крепостных девок попросили подготовить их к соревнованию.

Кучер Епифан согласно договорённости в Лондоне остался, откуда в декабре 1724 года был забран хозяином своим Томасом Голдом и на обратном пути, аки уже глаголилось, осчастливил служанку любвеобильную чадом желанным.