Владимир Козлов - Танго скорпионов. Авантюрный роман

– Ты, что институт кончал, чтобы мешки ворочать? – инженера, всюду требуются.

– Знаю, я это требование, – махнул он рукой, у меня много друзей инженеров без работы сидит. Валерка тоже у меня инженер. С красным дипломом институт закончила. А кому сейчас нужен её диплом?

Она осуждающе посмотрела на Саню и искренне запричитала:

– А вот с Валеркой ты зря развёлся она пригожая и умная, как Софья Ковалевская. Вы с ней были хорошей парой. И если бы вы обзавелись ребёнком, то и жизнь бы у вас наладилась. А так жил каждый для себя, а вдаль не смотрели. А ведь не молодые уже. Не успеешь, проснутся, как сорок стукнет. Мне самой порой кажется, что я только вчера приехала сюда молодой студенткой а, сколько времени утекло. Уже наша Юлька институт в этом году закончит. А так стареть не хочется, не далёк тот день, как и в бабку, превращусь.

– До бабки тебе ещё далеко, – сказал Александр, – вон попкой виляешь не слабее молодой.

– Это ты видишь, да старый Курт, а Яшка мой уже внимания не обращает, – уйдёт с утра в лес и за полночь приходит. Агапа измотает и сам еле живой является. Я уж его подозревать стала, не завёл ли он себе какую кикимору из ближней деревни?

– На него Лиза это не похоже, – защищал дядьку Александр, – он никогда в жизни не проявлял интереса к чужим женщинам. Ты сама, наверное, в застое находишься, и расшевелить его не хочешь.

– Саня ты, что опух с горя? – хлопнула она ладонями по своим ляжкам, – у меня, что во дворе стадо коз и коров? Кто меня в застой поставит? Хозяйства большого нет, одна коза и с десяток кур. Лес и река кормят, рыбы много, птицы и зайца тоже немало бегает. Только твой дядька Яшка способен меня в застой поставить, – потому что он природу любит больше, чем родную жену.

– Наверное, он к вам равноценно относится, – резюмировал Александр. – Яша знает, что ни ты, ни природа от него, ни куда не сбежите.

– Куда уже бежать, я в городе жить всё равно не смогу. У меня от Орлов голова болит, а город вообще терпеть не могу, – бросила она в сердцах. – Кругом одна политика, в поликлинике, в магазине в транспорте. Одна только трескотня про неё. Как так можно жить, – ума не приложу?

Александр достал из рюкзака большой кулёк шоколадных конфет и высыпал на стол.

– Вы здесь, как троглодиты засели, и насущные проблемы народа вас не интересуют, – сказал Саня, – зачем вам это? Живёте без телевизора, газет не получаете. Все новости узнаёте, наверное, по рации. Лоси мимо вас бегают, а может и добровольно в гости заходят? – всегда завалить можно. Мясная проблема в вашем доме не ощущается, а в городе не каждый имеет возможность купить свинины или говядины. В лучшем случае суповым набором радуют себя, где каждый мосол рашпилем обточен. Вот тебе и дикими кажутся городские разговоры.

– А и правда, чего я языком мелю? – встрепенулась Лиза, – сейчас я тебя свежим маралом и угощу. Позавчера Яков привёз, отбил у браконьеров смертельно раненого. Пришлось добить его и разделать, не выкидывать – же. Государству его доставить не на чем. Машина поломанная стоит. Не обеднеет, думаю Россия бес центнера мяса?

Она принесла из чулана большой кусок мяса и, положив на стол перед Александром, сказала:

– Пили сам его, сколько съешь, а я полезу в погреб за брусничной наливочкой.

Она сбросила с головы кепку, пригладила около зеркала волосы и скрылась за тяжёлой дубовой дверью.

Вернулась с двумя трёхлитровыми банками наливки, когда Саня искромсал ножом всё мясо.

Лиза посмотрела на приличную горку мяса и, покачав головой, спросила:

– Саня ты, что думаешь, я тоже с тобой марала буду, этого есть?

– А, что разве не будешь? – спросил он.

– Мы уже объелись его с Яковом, я лучше рыбы себе нажарю. У меня она уже начищена.

– Какая рыба? – спросил Саня.

– Твоя любимая, – налим, – обрадовала она его.

– Ты знаешь Лиза, я перед самым вашим домом помечтал, как бы съесть голову налима. Видимо эта мечта, у меня сейчас, словно вещий сон воплотится. У меня уже слюни потекли от предвкушения богатого обеда.

– Да нет Санька, можешь сегодня ещё помечтать, а слюни утереть. Если бы я знала, что ты приедешь, собакам похлёбку бы не стала сегодня варить из этих голов. Завтра сам наловишь, а сегодня будешь довольствоваться тушками. Яков точно с твоим приездом далеко от дома не будет уходить. Вот с ним и будешь ловить. Он приспособился полыньи, горящей форсункой растоплять, и когда стемнеет, острогой ловит. Говорит хоть и не так интересно, чем удочкой, зато много.

Она быстро приготовила на печке мясо с рыбой, и они сели за стол, где помимо жаркого были солёные грибы и мочёные яблоки.

Наливка оказалась крепкой и приятной, а мочёные яблоки показались солоноватыми и мороженными от, которых у Сани свело скулы.

– Ты где их хранишь? – спросил он, когда спазм его отпустил.

– В погребе всё, но яблоки держу в металлической бочке обложенной льдом. Мы с Яшей, так привыкли закусывать брусничку яблочками, что лучшего нам и не надо. А насчёт телевизора ты Санька ошибся, что мы его не имеем. Всё у нас сейчас есть и телевизор и музыка хорошая. Только программы наш телевизор плохо берёт, но мы видео через него смотрим. Кассет накупили множество, да Юлька присылает порядком. Так, что скучать особо нам не приходится. Ты бы, прошёл по комнатам посмотрел? А то ведь дальше кухни никуда не заходил, а не был у нас, наверное, года четыре.

– Пять лет, – уточнил Саня и, встав со стула, пошёл гулять по комнатам. Следом за ним устремилась Лиза. Она с гордостью расхваливала новую мягкую мебель и палас, который почти полностью закрывал некрашеный пол. В углу в керамической большой напольной вазе стояла высокая пальма. Потолок не давал ей разрастаться выше, и её верхние стебли были сильно согнуты. Создавалось впечатление, что не пальма растёт, а потолок давит своей тяжестью на неё.

– Вот здесь я Саня в основном обитаю, а Яша живёт со спартанской обстановкой. У него не комната, а сплошной склад.

Лиза открыла комнату мужа, где около окна красовался знакомый Саньке сбитый из дубовых досок стол, на кото-ром стояла рация «Алтай» и самодельная двух ярусная кровать, возвышавшая в углу комнаты. Она занимала немного места и вида спартанской обители не портила. Эту кровать Санька тоже помнил, Яша мастерил её вместе с отцом Сани лет двадцать назад. Он внимательно посмотрел на стены и увидал, что рядом с ружьями на стене у него висела новая уздечка и блестящая коса с длинной ручкой, а на полу лежали два седла для лошади, от которых сильно пахло кожей. Вся вторая половина комнаты была заставлена книжными стеллажами, забитыми всяческой литературой и глиняной посудой.

– Убедился Саня, что мой муж не хочет никакой цивилизации? – спросила Лиза. – Понял, наконец, что ему приятней на дощатой лежанке спать одному, чем под боком у жены на мягком диване?