Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости (сборник)

Но я не думала о том, странно это или нет. Меня душил гнев.

– Бедняжка надела для него все самое лучшее!

Грант бросил на меня взгляд:

– Да, все это крайне неприятно.

– Не то слово. – Я взглянула на возвышающийся гребень на юге Блейвена. – А что полиция? Какую версию они поддерживают: Джеймси или джентльмена из отеля?

Он пожал плечами и кинул окурок на землю:

– Бог его знает. С тех пор они время от времени посещают нас, всех допросили, спокойно и ненавязчиво, но тем не менее скрупулезно. Теперь вам понятно, почему все на грани срыва?

– Понятно, – мрачно ответила я. – И все же мне кажется странным, что майор Персимон не предупреждает новых гостей о том, что здесь происходит. Возможно, они предпочли бы не приезжать сюда.

– Вы правы, – согласился Родерик Грант. – Но он, естественно, считает, что Джеймси городит чепуху, чтобы спасти себя, и отель здесь совершенно ни при чем. Тяжкие допросы окончились, и полиция ведет себя спокойно. Едва ли можно ожидать от Билла – майора Персимона, – что он погубит свой сезон и, возможно, даже отель.

– Да, наверное.

Потушив сигарету, я встала. Грант тоже поднялся и стоял, глядя на меня.

– Надеюсь, вы не очень расстроились? – спросил он как-то неловко.

– Даже если и расстроилась, – сказала я, – разве это имеет значение? Главное – эта бедняжка, которая отправилась в горы навстречу своей смерти, нарядившись, как только могла…

Я закусила губу, пнула ногой вереск, потом подняла голову и взглянула в глаза Родерику Гранту.

– Ответьте мне, – попросила я, – кто из «джентльменов» находился в гостинице тридцатого мая?

Голубые глаза спокойно смотрели на меня.

– Все, кто и сейчас, – ответил он бесстрастно, – за исключением шофера мисс Малинг.

– И у кого из вас есть алиби? – упрямо продолжала я, чувствуя себя одновременно несчастной и смешной.

– Ни у кого, насколько мне известно. – Ничто в его голосе не выдало, что он почувствовал, как употребление местоимения «вас» придало разговору ужасную прямоту. – Двое из этих ребят, что живут у реки, клянутся, что были вместе, третий отсутствовал. За полковника Каудрей-Симпсона и Билла Персимона поручились их жены, но это, само собой, не считается. Корриган и Брейн рыбачили вместе на озере Лох-на-Атаин.

– В полночь?!

– Многие ночью рыбачат. В это время года ночью не темно.

– Значит, они были вместе?

– Нет. Они разошлись где-то после одиннадцати и вернулись в гостиницу поодиночке. Миссис Корриган говорит, что ее муж явился до полуночи.

В его голосе звучала странная нотка, и я тут же спросила:

– Вы ей не верите?

– Я этого не говорил. Я только думаю, что для того, чтобы вернуться в «Камасунари» до полуночи, нужно нестись на огромной скорости. Лох-на-Атаин в миле пути от конечности Крейтеаха, и дорога трудная.

– И он смог войти в отель?

– Гостиница открыта всю ночь.

– Как удобно, – заметила я. – А мистер Хэй?

– Спал. Подобное алиби трудно опровергнуть.

– Или доказать.

– Как скажете. У меня, кстати, такое же алиби.

– П-простите. – Внезапно я почувствовала себя беспомощной. – Это… чудовищно, да? Никому нельзя доверять… и все же я не имею никакого права расспрашивать вас так, словно вы подозреваемый номер один. Простите, очень вас прошу.

Он усмехнулся:

– Ничего. Вас это тоже касается, если вы хотите здесь остаться. Вам придется решать, с кем вы будете чувствовать себя в безопасности – если такой человек вообще найдется.

Я схватилась за щеку и вскрикнула:

– Боже мой! Действительно. Я… я не подумала об этом.

Грант произнес голосом, полным раскаяния:

– А я сделал глупость, что заговорил об этом до того, как мы вернулись к свету и людям… Пойдемте. – Он взял меня за руку и повел, помогая ступать по камням и вереску. – Нам пора возвращаться в гостиницу. В конце концов, все, что вам обо мне известно, это то, что я могу быть подозреваемым номер один. Сюда, здесь есть тропинка вдоль гребня. Немножко пройдем по ней, потом спустимся.

Я последовала за ним, испытывая смятение оттого, что у меня сильно колотится сердце. Тьма становилась все ощутимее. За нашими спинами светлел запад, а перед нами призрачная луна плыла в потемневшем небе, где, ссутулившись, словно гора Фауста, громадный Блейвен готовился упасть на нас.

И его угрожающий контур загадочно повторила тень, чьи очертания вырисовывались прямо перед нами на тропинке, – какая-то высокая куча, сложенная на вереске словно для того, чтобы специально обозначить вершину холма. Родерик Грант провел меня мимо, даже не взглянув на нее, но я невольно обернулась:

– Что это? Пирамида?

Он бросил небрежный взгляд через плечо:

– Это? Нет. Костер.

Я замерла и вырвала руку из его руки. Он с удивлением повернулся ко мне. Я тут же обратила внимание, как тихо в долине, тихо и пустынно. Огни гостиницы сияли где-то очень далеко.

– Ко… костер? – хрипло произнесла я.

Грант посмотрел на меня.

– Да. А что? – Но тут его голос изменился. – О господи, опять я… Я не думал, не хотел вас напугать. Я дурак… – Шагнув ко мне, он положил руки мне на плечи. – Мисс… Джанет… – Мы оба даже не заметили, что он обратился ко мне просто по имени. – Не бойтесь. Это всего лишь местное празднование коронации. Топливо для костра собирали несколько недель! Ничего страшного! – Он осторожно потряс меня. – И клянусь вам, я не убийца!

– Я и не думала, что вы убийца, – сказала я дрожащим голосом. – Это я дура. Простите.

Родерик Грант опустил руки, и в темноте я увидела его улыбку.

– Тогда пойдем в гостиницу? – предложил он.

И мы двинулись к огням отеля «Камасунари».

Оказалось, что еще не так уж и поздно. В отеле было светло, тепло и безопасно, и еще не все отправились наверх. Сквозь дверь гостиной мне были видны Хартли Корриган и Аластер, принимающие стаканчик на ночь, а поблизости безмятежно читал Роналд Бигл.

И мысль о том, что любой мужчина, с которым я встречалась, может быть виновником преступления, в ту же минуту стала казаться столь отталкивающей, столь эксцентричной, столь фантастичной, что граничила с умопомешательством. С легким оттенком стыда я пожелала Родерику Гранту спокойной ночи и пошла наверх, в свою комнату.

Верхняя площадка лестницы выходила в центр главного верхнего коридора, построенного в виде большой буквы Е, чьи ответвления кончались окнами, выходящими на восток. Моя комната располагалась в дальнем южном углу нижнего ответвления Е. Обнаружив, что ванная поблизости занята, я закуталась в белый бархатный халат и отправилась на поиски другой ванной, которую и обнаружила в дальнем конце главного коридора. Я мылась долго, и к тому времени, как я закончила, весь отель уже погрузился в ночной сон. Я тихо вышла из ванной и пошла по темному коридору.