Андре Лори - Тайна Мага

— Хорошо, — отвечал Мориц, — я верю тебе и в доказательство начну мои работы в том направлении, которое ты мне указал. Но… мне недостает для этого…

— Чего? — прервал своего собеседника гебр.

— Рабочих!

— Возвратись домой, не опоздай, бойся мрака и разбойника, фаранги! — торжественно проговорил вместо ответа старик. — Завтра с первыми лучами солнца твои рабочие будут на своих местах.

— И ты это сделаешь?..

— Я.

— В таком случае я не знаю, как благодарить тебя. Но… позволишь ли ты мне спросить, по какой причине ты делаешь такое одолжение иностранцу?

— Я читаю в сердце человека! — торжественно сказал гебр. — Не спрашивай меня более! Возвратись домой! Завтра с зарей рабочие будут на своих местах.

Старик встал, показывая гостю, что их беседа окончена. Мориц и его сестра простились с хозяевами и вышли из грота.

Они застали своих лошадей по-прежнему неподвижно лежащими. Гебр отдал приказание маленькому Гассану принести им ведро воды и ячменя. Но животные, неизвестно по какой причине, продолжали лежать неподвижно, как будто не замечая питья и пищи. Гуша-Нишин с загадочной улыбкой на губах подошел к ним и, ласково погладив обоих животных по шее, произнес несколько слов на непонятном языке. Тотчас же лошади радостно заржали, быстро поднялись и начали медленно, большими глотками пить чистую воду; вслед затем они съели также и принесенный ячмень.

— Вот видите, даже неразумные животные узнают своих истинных друзей, — смеясь, сказал гебр. — Огонь небесный ваш покровитель! Митра да будет с вами!..

Старик вернулся в грот, а брат и сестра, взобравшись на седла, быстрым аллюром направились домой.

Глубокая тишина царствовала в лагере, когда, уже к ночи, вернулись туда Мориц и его сестра. Оставленный рабочими, он был угрюм и печален. Мрачно глядели пустые траншеи, среди которых там и сям виднелись в беспорядке брошенные инструменты. Эта картина произвела тягостное впечатление на молодого археолога.

Через несколько часов вернулись из своей экспедиции и доктор Арди с лейтенантом Гюйоном. Увы, экспедиция их оказалась совершенно бесплодной! Еврей Седекия с сожалением признался, что не может исполнить желание своего друга хаким-фаранги, так как считает невозможным ни за какую плату найти рабочих для господина Кардика: настолько сильно было предубеждение против молодого археолога в Хамадане и его окрестностях.

— А вы? — спросил доктор. — Имели вы успех?

В нескольких словах Мориц рассказал новоприбывшим об обещаниях гебра и его советах относительно места раскопок.

— Гм!.. — покачивая головой, произнес доктор Арди. — И вы, Кардик, верите этому?

— Я буду верить этому до завтрашнего утра, — отвечал молодой археолог. — Теперь уже слишком поздно, чтобы что-либо предпринять, и приходится довольствоваться обещаниями гебра. Но если завтра с зарею обещанные рабочие будут отсутствовать, я вновь отправлюсь на поиски, а там посмотрю: силой ли убеждения или как-нибудь иначе, но я попробую заставить этих скотов взяться за работу.

— «Или иначе?» — повторил лейтенант.

— Конечно. Три решительных европейца, — четыре, если считать Катрин, которая тверда не менее мужчины, — должны, я полагаю, быть в состоянии убедить эту толпу дикарей!

— Гм!.. — произнес доктор Арди, — трудное предприятие, мой друг! Все мы, взятые вместе, не имеем никакого авторитета в глазах этих людей; и если они откажутся работать за деньги, я решительно не понимаю, каким образом мы заставим их работать.

— Посмотрим! — сквозь зубы произнес Мориц.

— Что касается меня, — стараясь казаться веселой, чтобы рассеять печальные мысли брата, сказала мадемуазель Кардик, — то я глубоко верю в обещание Гуша-Нишина и готова держать пари, что завтра с зарей старый гебр пришлет нам партию рабочих, которые будут во сто раз лучше прежних.

— Иншаллах! — с улыбкой отозвался Мориц. — А теперь, моя маленькая сестренка, приказываю тебе в качестве начальника экспедиции немедленно идти поужинать и затем спать. Сегодняшняя наша экскурсия должна была тебя утомить.

— Да, скорее идите, дитя мое! — направляясь к столовой, сказал доктор Арди. — Судя по запаху, Гаргариди сегодня превзошел сам себя и приготовил вам настоящий пир.

— Старался, сколько мог, господин доктор, — скромно ответил лиценциат, занимая свое место позади стульев. — Я знаю, что мадемуазель не особенно любит мясо или рагу; поэтому я бегал в долину и весь день прошнырял там, как отравленная крыса, чтобы найти фруктов, которые, надеюсь, ей понравятся.

В самом деле, несколько тарелок, наполненных сочными фруктами: грушами, персиками, сливами, вишнями, абрикосами и гранатами, — занимали середину стола.

Мадемуазель Кардик с милой улыбкой благодарила своего верного слугу. Затем все сели за стол.

Нужно сказать, что в душе Катрин была еще более довольна фруктами и грудами пилава, приготовленного Аристоменом, чем это высказывала. Теперь она и ее гости могли поужинать, не думая ни о пальцах, ни о ногтях несчастного повара, которые — увы! — были сомнительной чистоты. Правда, чернота их не была чернотою негра, и Гаргариди всегда мог бы без особенных усилий придать им более приятный вид, но…

После ужина все отправились отдыхать, и скоро лагерь погрузился во мрак и молчание.

Утром на другой день, еще до восхода солнца, все наши герои уже были на ногах и вышли из палаток. Небо было еще задернуто бледной утренней пеленой, вскоре окрасившейся в яркий розовый цвет. И как раз в ту минуту, когда солнце появилось из-за соседней горы, вдали показалась многочисленная толпа людей, которые прибыли с лопатами и кирками на плечах.

Это были новые рабочие, явившиеся предложить свои услуги. Посланные Гуша-Нишина, все они принадлежали к секте гебров, что немало обрадовало Морица: вместо лжи, обманов и коварства, столь обычных среди мусульман, он встретил в новоприбывших правдивость и доверие. Они без всяких возражений приняли предложенные им Кардиком условия, — правда, очень выгодные, — и беспрекословно согласились на определенное им количество рабочих часов.

— Но ведь работать мы теперь будем не здесь, Мориц, не правда ли? — с живостью спросила мадемуазель Кардик в ту минуту, когда ее брат, сияя радостью, направился к траншеям.

— Ах, да… ведь это верно! — проговорил Мориц, приостановившись. — Так ты думаешь, что нам нужно последовать указаниям гебра?

— Конечно!.. Он же сдержал свое слово относительно рабочих!.. Мне кажется, с нашей стороны даже неблагородно не последовать его советам.

— Однако какая же предстоит нам проволочка! — тоном сожаления сказал Мориц.

— Ничто не помешает нам возобновить работы здесь, если в другом месте они не принесут желаемых результатов.